Языком жестов Федот объяснил, что в первую очередь, мужчинам необходимо, естественно, по две бутылки пива, а Зинаиде – пакет молока. Когда требуемое оказалось на столе и «оживилось», Федот взял сковороду и дал понять, что неплохо бы им, как и вчера, усугубить горячую яичницу, только чтобы колбасы в ней было побольше. Вскоре заказ был исполнен.

Пока троица уплетала глазунью, Никодим и Зинаида то и дело обращались к Федоту, скорее всего, просили передать свои требования Сереге, и усатый мотал все это себе на ус.

Глядя на них, Серега уже привычно лепил овощи, фрукты, колбасу, сыр, белый хлеб, новые бутылки пива, слепил баклажку минералки. Но не это попросил Федот после того, как сковорода опустела. Некоторое время Серега никак не мог понять, чего от него хотят, а когда распознал жесты усатого живчика, от души рассмеялся. Ничтоже сумняшеся, Федот заказывал то самое, что Серега пообещал вчера, перед тем как запереть пластилиновую композицию в серванте, а именно – черную икру и осетрину.

Влад заявился ближе к вечеру и, увидев развернутое «Застолье», вновь открыл рот от изумления.

Теперь центральную платформу от четырех остальных отделяли стены высотой с рост живчиков, в каждой такой стене была дверь, ведущая в комнату. Влад обратил внимание, что с внутренней стороны на дверях имеются защелки. На центральной платформе, помимо стола, теперь имелись, прикрепленные к стене полка для посуды, рукомойник и раковина, под которой стояло ведро.

В углу каждой комнаты был диван с подушками и одеялом, на одном – развалилась спящая Зинаида. Еще в ее комнате имелся трильяж, зеркалами для которого, как догадался Влад, послужила разглаженная фольга.

Никодим и Федот играли… в бильярд. Да-да, на еще одной платформочке на прочных ножках стоял покрытый зеленым сукном бильярдный стол – с шестью лузами, а вооруженные киями мужчины гоняли белоснежные шары. Причем, пока один примерялся для удара, другой натирал мелом кончик своего кия. Больше всего Влада восхитила киёвница, с запасными киями – миниатюрная копия той, что стояла в бильярдной его ресторана. Судя по количеству валявшихся под столом бутылок и по поведению игроков, оба были в хорошем подпитии. Судя же по внешнему виду Сереги, скульптор смертельно устал.

– Представляешь, Влад, – обратился тот к гостю. – Как домой вернулся, выпил всего одну банку пива, а во рту до сих пор – ни крошки.

– На диету сел?

– Представляешь, некогда пить и есть! Сижу, леплю, руки заняты, мысли заняты, время летит с бешеной скоростью. А мелкота все требует и требует. Оборзела мелкота Им водка уже не нравится, подавай, видите ли, коньяк и шампанское, а к ним – лимон и ананасы.

– Так зачем ты у них на поводу идешь?

– Черт его знает. Завелся…

– Так нечего заводится! Ладно, сиди, отдыхай, а я пожрать сооружу, – Влад убежал на кухню.

– Представляешь, Влад, – продолжил Серега, когда тот, как и накануне, вернулся с подносом, полным еды и питья. – Вот попросил Федот ананас, а я сам себе думаю – слеплю или не слеплю. И ведь справился, слепил, а к нему и нож столовый – безопасный. Они этот ананас порезали правильными дольками и сожрали.

Заказали живчики черную икру – получите целую миску. И ведь всю сметали – ложками, такое впечатление, что вспомнили Верещагина из «Белого солнца пустыни». А лично я вот даже и не припомню, когда в последний раз черную икру ел…

– Серега! Я только сейчас задумался – откуда они все знают-то? Про икру – ложками, про бильярд… Ты же слепил их, ну, типа, безмозглыми.

– Не знаю, Влад. Может, когда они оживились, то одновременно приобрели мои знания, – Серега опрокинул стаканчик водки, запихнул себе в рот бутерброд с колбасой, машинально взял кусок пластилина коричневого цвета и принялся его разминать, затем раскатывать, придавая форму бочки, с одного торца которой ногтем мизинца сделал выемку, после чего иголкой провел по окружности ровные вертикальные линии.

– Это бочонок, – скорее констатировал, чем спросил Влад.

– Угу, – Серега смешал примерно в равной пропорции чуть-чуть желтого, белого и оранжевого пластилина, помял совсем немного, чтобы не получилось однородной массы, умял кусочек в выемку бочки и поковырял его иголкой.

– Капуста! – догадался Влад. – Квашеная.

– Угу, – Серега пристроил бочку в свободный угол центральной площадки, которую теперь вполне можно было назвать трапезной и, наконец, дожевав бутерброд, пояснил.

– Это моим бездельникам на закуску. Обнаглела мелкота: то им свежий огурец подавай, то малосольный, то помидоры соленые, причем, не красные, а зеленые. Теперь пусть капусту жрут.

– Я ото всего этого просто балдею! – в очередной раз восхитился Влад. – Как же это у тебя так получается?

– Ерунда, – Серега открыл банку пива.

– А из рукомойника действительно можно умываться?

– Естественно! Вообще-то надо им на отдельной площадке санузел слепить – с ванной, умывальником, унитазом, можно и биде для Зинаиды…

– Я обалдеваю!!! А как…

– Обрати внимание! – прервал его Серега. Кажется, Никодим нашего усатого Федота сделал…

– Раз Федот шары расставляет, понятно, что Никодим победил. А чего это они руки друг другу пожимают? Пари?

– Хотелось бы знать, на что они могут заключить пари? У них же там все общее, типа коммуны.

– Да, но женщина-то одна на двоих, – ухмыльнулся Влад.

– У них из-за нее никогда споров не возникало. Сегодня тоже втроем под одной скатертью спали.

– Это потому, что у них территория была общая и маленькая – деваться некуда. А теперь у каждого своя комната с дверью. Погоди, пройдет время, и мужики из-за Зинаиды драться начнут.

– Я вот им подерусь, подерусь…

– Как думаешь, кто кого на этот раз сделает? – Влад не отрывал глаз от бильярдистов.

– Думаю, что вновь Никодим. Он поопытнее выглядит.

– А я на этого, как его… короче, на усатого готов поставить, – с азартом сказал Влад. – Давай поспорим на два пива, как вчера?

– Спорим! – согласился Серега. – Я, кстати, по поводу вчерашнего хотел тебя кое о чем спросить.

– Сначала выпьем.

Но после того как выпили, расспросить Влада не получилось – тот засыпал Серегу «рацпредложениями».

– Вот ты говоришь, что живчики бездельники, что от скуки не знают, чем заняться, – наставительно говорил Влад, закусывая и поглядывая в сторону бильярдной. – Так слепи им корову, пусть Зинаида дояркой поработает. Свиней слепи, кроликов – мужики их зарежут, будет мясо. В конце концов, слепи кур и петуха – вот им и яйца!

На самом деле Влад предлагал все это с бухты-барахты, в большей степени шутя, никак не рассчитывая, что Серега воспримет его слова всерьез. Но он ошибался.

– Корову и свиней слепить можно, – подумав, согласился скульптор. – Они гладкие. А вот с кроликами и курами – проблематично. У этих – шерсть, у этих перья и ноги тонкие, как их слепишь-то.

– Справишься! Обозначишь как-нибудь. С капустой-то выход нашел.

– Для этого целый скотный двор понадобится. Загоны, вольеры, курятник…

– Ну и что? Боишься, пластилина не хватит, так я тебе, сколько надо, столько и притащу.

– Скотину чем-то кормить надо.

– Слепишь тюки сена, мешки с комбикормом, пакеты с крупой – чихнешь на них, вот и еда твоей скотине.

– Хорошо, допустим, надоит Зинаида молока, так оно же прокиснет. Зарежут мужики свинью, и что делать с мясом? Сырое-то есть не станут.

– А ты им слепи холодильник с морозильником. И плиту электрическую! Пусть жарят-варят.

– Думаешь, холодильник с плитой заработают?

– Так ведь люди-то у тебя ожили, а тут какой-то холодильник! – с азартом доказывал Влад. – Ты, главное провода к ним сделай, а на стене – розетки, типа электричество подведено.

– Это можно. Но плита-то, если разогреется, то пластилин расплавиться может.

– Расплавится, так сломаешь плиту, обойдутся живчики без горячего. А вдруг все получится. Ты прикинь!

– Да, если получится, прикольно будет за живчиками понаблюдать, – мечтательно улыбнулся Серега.