Первую неделю, приходя домой, я напивался до беспамятства. Но легче от этого не становилось. Наоборот, боль обострялась с каждым выпитым глотком алкоголя. И я решил, что хватит себя жалеть. Однажды проснувшись утром, я навел порядок во всей квартире, вещи Макса, их оказалось не так много, я аккуратно сложил в коробку и положил на самую верхнюю гардеробную полку. Выкидывать не стал, не знаю зачем они мне нужны, но все же пусть лежат. Бросив пить, я не бросил свои мысли, я все так же грустил и тосковал по Максу, но пытался всеми способами блокировать это в своем мозгу.
Марго мне посоветовала обратиться к психологу, даже номер грамотного специалиста нашла. Я не собирался никого посвящать в свои страдания, но девушка настолько хорошо меня знала, что от нее что-то скрывать было бессмысленно. Я рассказал ей и про наши отношения с Максом, про наш разрыв, опустив некоторые детали. Марго после того как узнала правду, всячески меня подбадривала и отвлекала. Стараясь не оставлять меня одного, девушка часто ко мне приезжала, чуть ли не силой заставляя выйти на улицу. Однажды, даже попыталась познакомить меня со своей подругой, но и этот эксперимент не удался.
И вот сегодня после нескольких моих отказав, она все же уговорила меня прийти в этот клуб. Мне даже стало здесь нравиться, пока к нашему столику не подошла эта компания. Всем своим видом я пытался изобразить, что мне безразличен Макс, даже когда он затеял этот дурацкий поцелуй с Кириллом, я сидел спокойно попивая коктейль и наблюдая за всем этим спектаклем для одного зрителя. Хоть внешне я и был холоден, но внутри у меня взрывался вулкан.
Через некоторое время я вернулся за столик, друзья Макса все так же сидели на своих местах:
- А где Максим? – встревоженно спросила Соня.
- Он ушел. – тихо ответил я, усаживаясь на своё место.
- Пожалуй и мы пойдем. – наконец подал голос Кирилл.
Долго задерживать мы их не стали, Соня и Кирилл ушли, а мы с Марго остались сидеть за столиком. Я заказал водки, мы пили и молчали, девушка пыталась разбавить наше молчание беседой, начинала разговоры на разные темы, но я ни одну не поддержал, и наконец Марго устала и сдалась, остаток вечера мы провели в молчании, наслаждаясь музыкой и своими мыслями.
***
Утром я проснулся с не самым лучшим настроением. Ощущение того, что что-то должно произойти, не оставляло меня всё время пока я добирался на работу. И едва подойдя к своему кабинету, я заметил мужчину, ожидавшего меня возле двери.
- Проходите. – не думал, что вновь увижу этого человека, тем более так скоро. - Снова сердце?
- Я ещё раньше хотел прийти, но все никак не решался. – будто не услышав мой вопрос, сказал цыган. - После нашей последней встречи, мне приснился странный сон. Сразу я не придал ему никакого значение, но он повторялся практически каждую ночь.
Мужчина сделал паузу, чтобы собраться с мыслями. Я молча налил стакан воды и предложил ему, но тот отрицательно покачал головой и продолжил:
- Снится мне девушка. Она зовет меня в пещеру, затем вырывает свое сердце из груди и говорит: «Передайте это Луке», затем отдает мне сердце и исчезает. Я стою, не понимая, что мне дальше делать, как вдруг, она возвращается и повторяет: «Передайте это Луке», указывая на сердце. Я спрашиваю: "Зачем оно ему?" На что она отвечает: - "Колдуны из храма Велеса помогут ему вновь забиться в истерзанной груди."
Странный мужчина закончил свой не менее странный рассказ.
- Надеюсь, до вас дошло послание, и она больше не будет приходить ко мне?
- Да, спасибо, я все понял, - произнося эти слова, я уже прокручивал в голове одну идею.
Мужчина ушел. Я некоторое время переваривал информацию, затем забронировал себе билет на самолет до Сибири. Завтра в десять вечера вылет. Раз уж Ксения дает мне какие-то подсказки, значит я должен ими воспользоваться. На сколько мне известно, велессовские колдуны давно перевелись, но есть одна община потомков, проживающая где-то в лесах Сибири. Что же, пора к ним наведаться.
Глава 21
Сказать "Прощай" бывает очень больно лишь тогда, когда ты точно знаешь, что "Привет" уже никогда не скажешь снова.
Влад
Вот уже десять минут я бездумно всматривался в пустой лист, на котором было написано всего два слова, те два слова, в которых был заключен смысл моего существования. Осипов Максим. Работа по коллоквиуму была проще простой, но он не умудрился написать ни единого слова. После того случая, как я чуть не потерял Максима навсегда, я больше его не видел. Прошло две недели, а он так и не появился в институте. На цветы не было никакой реакции, на мои звонки и сообщения он не отвечал, хотя писал я не как друг, а как преподаватель, чьи семинары он пропускал. Я ничего не знал о нем, не знал, что с ним происходит. Его друзья молчали, как партизаны: Илья злился, Кирилл почему-то краснел, когда я задавал ему вопросы о Максиме, а Соня так вообще, казалась обиженной на весь мир и на мои вопросы только задирала нос, фыркала и демонстративно уходила, так ни разу не наградив меня ни единым словом. Я прекрасно понимал, что только один человек знает правду и возможно, именно он является причиной такого странного поведения Макса. Но Лукасу я звонить принципиально не хотел. Это было выше моих сил. Я не мог унижаться перед ним. Мысль о том, что мой брат, а не я, участвует в жизни Макса и занимает там самое значительное место, разрывала меня на части. То ли от ревности, то ли от зависти, то ли от отчаянья. Боясь за Макса, я был уже на пороге того, чтобы позвонить Лукасу, побороть свои стереотипы, но брат опередил меня. Сообщение, пришедшее в 4 часа утра заставило замереть мое сердце. Всего три слова «Я люблю тебя!» и меня сковал леденящий ужас. Если бы он написал, что умирает, или его пытают, или его ограбили, подставили, да все что угодно, я бы и пальцем не пошевелил, моё сердце бы не дрогнуло, и я не испытал бы ни чувства страха, ни жалости, ничего. Но эти обычные три слова, которые уже давно потеряли для меня всякий смысл, как и для него, говорили о том, что с ним действительно произошло что-то страшное, и сейчас ему как никогда нужна была моя помощь. Сразу же перезвонив, через десять минут я уже мчался по ночному городу к обозначенному месту, где ждал меня Лукас. Я ехал за сто, не обращая внимания ни на правила движения, ни на светофоры. Мысли в голове проносились с той же скоростью, что и огни домов и вывесок. Чувство тревоги не покидало меня ни на секунду. Я знал, что этот вечер будет переломным в нашей жизни. Не могу объяснить почему, но я знал.
