***

Лукас уехал в клинику, он часто срывается и уезжает спасать чужие жизни. С одной стороны, меня радовало его рвение и самоотдача, в наше время гуманизм - это редкое качество, даже для врача. Но с другой стороны, настораживал сам факт его срывов. Лукас будто боялся пропустить мимо себя хоть одну жизнь, чересчур в нем развито чувство ответственности.

Я остался один в его огромном доме. Любопытство тотчас же сыграло свою роль и вот я уже провожу экскурсию по жилищу своего любовника. Открываю двери, заглядываю в комнаты. Про себя отмечаю, что вкус у Лукаса бесподобный, либо его дизайнер знает толк в своем деле. Обойдя весь первый этаж, я потратил на это занятие очень много времени, так как дом был внушительных размеров. Зашел на кухню, заварил себе кофе, решил подняться наверх, в гостиную. Опустошив чашку божественного напитка, я вдруг понял, что вот так просто сидеть и смотреть на камин мне скучно. Покинув гостиную, я побродил по коридору второго этажа, специально проигнорировав дверь в спальню - ее я уже успел изучить лучше, чем какую-либо комнату в доме; я открыл дверь в кабинет Лукаса. Возможно, мне не стоит этого делать, ведь это личное пространство хозяина дома, но даже боязнь разозлить парня померкла перед любопытством. Я знаю, как загладить свою вину перед Лукасом, но все же надеюсь, что он не застанет меня в своем кабинете. Открыв дверь, я увидел прекрасный рабочий кабинет, по левой стороне от пола и до потолка, стоял огромный на всю стену стеллаж с книгами, в центре возле окна расположился огромный деревянный черный стол и такого же цвета кожаное кресло. На правой стене висела большая картина, сюжет рисунка мне не понравился, но написана она была превосходно. Мужская рука держит в ладони сердце, но оно синего цвета и вся эта странность на фоне полыхающего огня. Ничего не понимаю в искусстве, но раз Лукас, со всеми его деньгами, выбрал именно эту картину для украшения своего интерьера, значит она что-то значит для искусствоведов. Не знаю зачем, но заглянул под картину, наверное, хотел обнаружить там сейф, но нет, была только стена и гвоздь, на котором крепилось произведение искусства. Улыбнувшись сам себе и своему любопытству, я уселся в кожаное кресло. На рабочем столе был идеальный порядок: аккуратно сложен ноутбук, пара файлов с какими-то документами и рамка с фото, на которой был изображен Владислав Андреевич. Только сейчас я понял, что во всем огромном доме это единственное фото брата Лукаса. В гостиной на камине, в прихожей на стенах, да по всему дому расположены рамки, но на фото Влада нету нигде, только Лукас с коллегами по работе, с наградами, на мотоцикле, есть даже пара фото с Марго, но Влад только в кабинете. Странное фото, хочу заметить. Обрыв, на котором мы с Лукасом впервые поцеловались. Влад выглядит также, как и сейчас, не моложе не старше, но немного другой, дело в прическе, в одежде. Чувство, будто снимок из восьмидесятых годов, мотоцикл на котором он сидит, сейчас скорее раритет, синяя Ява. Отличная фотосессия, такая реалистичная, не знал бы сколько Владу лет на самом деле, с легкостью бы поверил, что фото сделано давным-давно.

Я подошел к книжному стеллажу, библиотека у Лукаса была шикарной, здесь и мировая классика, и современные произведения, много энциклопедий по медицине, исторических хрестоматий. Оглядев все книги, я заметил на самой верхней полке кожаные переплеты, старые, потрепанные книги. Конечно, любопытство, которое меня не покидало, разыгралось еще больше. Я подвинул кресло, встал на спинку и попытался дотянуться до верхней полки, нащупав рукой одну из книг, потянул ее на себя. Но возможно я не взял в расчет, что книга старая и на пол посыпались пожелтевшие страницы. Вот же придурок, может она стоит целое состояние, а я вот так просто беру и порчу имущество Лукаса. Я стал аккуратно складывать страницы, но запутался, ничего не понимая, как это собрать. Книга была написана на непонятном мне языке и больше напоминала сборник заклинаний, с ужасными корявыми рисунками и схемами; из всего увиденного мне была понятна только пентаграмма, которая часто повторялась практически в каждом заклинании. Рисунки людей в странных мешковатых одеждах, все это больше напоминало руководство по эксплуатации черной магии; кое как собрав страницы, я захлопнул книгу и удивился, увидев на кожаной обложке символ огня в круге, точно такой же, как и тату у Лукаса на спине. Меня посетило странное чувство тревоги, сердце кольнуло пару раз, будто давая о себе знать, но я решил, что это из-за волнения. Поставив на место книгу, я скорее покинул кабинет.

Захотелось выпить, я налил себе коньяк и вышел на террасу. Совсем скоро вернулся Лукас, увидев в моей руке стакан, он встревоженно поинтересовался:

- Малыш, с тобой все в порядке?

- Нет, – честно признался я. Не могу больше делать вид, что все в порядке. - Нет, Лукас, не все в порядке. Меня не покидает чувство тревоги, будто я делаю что-то не так в своей жизни, будто это не моя жизнь вовсе.

- А чья же она тогда? – улыбнулся Лукас, будто он думал, что я шучу.

- Не знаю, может той блондинки из моих снов.

- О, я смотрю, кто-то пить не умеет. Макс, тебе нужно развеяться, я не собираюсь делить тебя ни с какими блондинками. Собирайся, прокатимся.

- Нет, я серьезно. Я никому кроме Ильи не рассказывал, но вот уже несколько месяцев мне снится один странный сон. Светловолосая девушка, которая бежит по полю, затем темная пещера, эта девушка в крови, в огне. Я видел её в зеркале в ванной. Сон повторяется, лишь иногда добавляются некоторые детали. А когда я был в коме, сон был совершенно другим. Я был той самой девушкой, стоял в пещере, не знаю почему, но меня за руки держал Владислав Андреевич и плакал, а ты стоял рядом и у тебя в руке билось моё сердце. Я улыбался Владиславу Андреевичу, из его глаз текли слезы, а ты смотрел на него, будто извиняясь, с такой виной. И еще, был женский голос, он твердил с насмешкой, что-то «Только один, только один…»

- Тебе точно нужно развеяться, – Лукас, который слушал меня внимательно, с тревогой, вдруг улыбнулся, будто натянул на себя маску безразличия и беспечности. – Никакого интернета и телевизора, Макс. Только то, что доктор прописал.

Лукас забрал у меня из рук стакан, вынес мою куртку, шлемы и повел в гараж.

- Ты мне кое-кого напомнил, – сказал я, когда мы сели на мотоцикл.

- Да? И кого же? – удивился Лукас.

- Моего друга Илью, он так же отреагировал, когда я ему сон рассказал.

- Познакомишь нас поближе?

- Зачем?

- Хочу пожать ему руку, – отшутился Лукас.

- Я еще не готов знакомить тебя со своими друзьями, - выражение лица моего любовника резко изменилось, в глазах сверкнули искорки досады. Ему, наверное, обидно, что я не готов признаться всем своим друзьям и близким в том, что гей, не могу я поменять в один момент всю свою привычную жизнь.