«Просветительная» доктрина самодержавия была ярчайшим выражением его реакционной утопии управления историей. Ядром этой утопии, первейшей ее целью являлось стремление остановить развитие освободительного процесса в России. А поскольку охранительная концепция этого процесса полностью исключала социально-экономические, политические и другие глубинные противоречия как его основу, постольку такой основой признавались, говоря словами Николая I, «дерзновенные мечтания» или, как писал преемник Уварова в деле создания идеологии самодержавия М. Н. Катков, «умственное расстройство» общества. Посему главнейшее средство пресечения данного процесса самодержавие видело в отрезвлении общества от «мечтаний» и его излечении от «расстройства». Таким средством и представлялось ему на протяжении почти всего XIX столетия «охранительное просвещение» – оздоровление общества путем «здоровой» школы, путем целенаправленно охранительного идеологического его воспитания.

Это было своеобразное «просветительство наоборот», утопическая вера во всемогущество полицейски направленного просвещения, образования и воспитания. Соответственно государственная политика в этой области, преследующая цель не столько управления школой, сколько управления обществом посредством школы, занимала важное место в общей системе внутренней политики самодержавия [63, с. 57—67].

Возвращаясь к Уварову, отметим, что сформированная им доктрина «охранительного просвещения» предусматривала конкретную программу действий: централизацию управления школьным делом; еще более жесткое сословное разграничение различных видов образования и типов школ; ограничение университетской автономии и академической свободы; утверждение классицизма как основного направления мужского среднего образования (при частичном развитии профессиональных школ); подчинение частных учебных заведений строгому правительственному надзору и прямое вмешательство государства в домашнее образование; преобразование «учебного дела» на окраинах, в национальных районах в общегосударственном, русификаторском духе и т. д.

Многие позиции этой программы получили широкую реализацию и в сфере среднего женского образования. Однако коренное отличие этой сферы от мужской школы тогда состояло в том, что здесь Николаю I не пришлось ничего радикально и даже существенно менять. В деле женского образования ему предстояло укрепить, развить и усовершенствовать то, что было уже сделано его матерью – императрицей Марией Федоровной. Поэтому все действия николаевского правительства здесь шли в русле и в развитии той контрреформы женского образования, которую проводила Мария Федоровна на пороге XIX столетия в противовес реформаторским действиям в образовании своего старшего сына – Александра I.

В деятельности правительства в области женского образования в николаевскую эпоху отчетливо выделяются три периода, в каждом из которых преобладали свои задачи, тенденции и проблемы.

Первый период – конец 1820-х гг. Новый император вникает в суть женского образования, формирует свое видение женских учебных заведений, определяет их цель, систему управления ими и т. д.

Второй период – 1830-е гг. В этот период параллельно оформляются и развиваются два процесса. С одной стороны, расширяется сеть казенных женских учебных заведений – институтов благородных девиц, которые постепенно стали открываться в губерниях, и создаются женские «образцовые пансионы» при финансовой поддержке и под контролем правительства. С другой стороны, ужесточается контроль над частным образованием и фактически прекращается его развитие.

В рамках первого процесса возникает новый, национальный аспект правительственной политики в области женского образования. В рамках второго – осуществляется прямое вмешательство государства в домашнее образование, по сути – попытка его полного огосударствления.

Третий период – 1840-е – первая половина 1850-х гг. К этому времени уже была создана достаточно разветвленная сеть закрытых женских учебных заведений будущего Ведомства учреждений императрицы Марии (учреждено в 1854 г.), и задача состояла теперь в том, чтобы ее упорядочить, превратить в стройную систему. Данный период – время перманентного третьего реформирования женских учебных заведений, которое, по существу, завершало и закрепляло то, что было сделано императрицей Марией Федоровной в ходе второй реформы (контрреформы) женского образования в конце XVIII– начале XIX в.

В ходе этой третьей реформы (или второй волны контрреформы) женских учебных заведений еще более укрепляются сословные принципы государственной политики в области женского образования; исходя из этих принципов, проводится резкое размежевание различных видов или «разрядов» женских учебных заведений; при этом их жизнедеятельность предельно унифицируется и, наконец, происходит жесткая централизация управления ими, с пресечением их прежней самостоятельной деятельности различными уставами и положениями, с созданием центральных органов управления женской школой, входящей в Ведомство учреждений императрицы Марии (ВУИМ). В итоге Устав женских учебных заведений ВУИМ 1855 г. завершает процесс их длительного реформирования.

Этот первый законодательный акт в области женского образования (как, впрочем, и образования в целом), подписанный новым императором Александром II 30 августа 1855 г., всецело принадлежал старой эпохе, более того – венчал ее. Сознание императора еще не соприкоснулось с пробуждающимся общественным сознанием, с началом общественного подъема, первые волны которого дадут о себе знать менее чем через полгода.

В 1840 – начале 1850-х гг. сословная система женского образования дополняется еще одной специфически сословной структурой – учебными заведениями, специально предназначенными для дочерей духовенства. С начала 1840-х гг. появляются первые женские духовные училища, создаваемые под покровительством императорской фамилии, а вскоре – и женские училища в различных епархиях (будущие епархиальные училища), возникающие на местные средства.

В результате во второй четверти XIX в. складываются три основных канала так называемого организованного женского образования (не считая домашнего): закрытые женские учебные заведения Ведомства императрицы Марии, женские духовные и епархиальные училища, частные женские пансионы и школы.

Вместе с тем в этот же период делаются первые попытки организовать открытое женское образование, которые постоянно пресекаются правительством и лично Николаем I. Это попытки создать новый тип средней женской школы – открытой и всесословной, тип, который станет преобладающим уже в 60-е гг. XIX в., а позднее – господствующим в российской системе среднего женского образования.

Теперь рассмотрим подробнее, как означенные события, явления и тенденции развивались во второй четверти XIX в. и к чему они привели.

После смерти императрицы Марии Федоровны женские институты по традиции опекала Александра Федоровна, супруга Николая I. Вместе с тем уже в первые месяцы своего царствования Николай I начал досконально изучать состояние среднего женского образования, направления и характер деятельности институтов благородных девиц. В ходе перестмотра положений о Патриотическом и Полтавском институтах император собственноручно внес в них свои поправки и замечания, имея в виду, что эти положения станут образцом для остальных институтов, которые постепенно будут перестраиваться в намеченном им направлении.

Цель женских институтов оставалась по сути той же, которую ставила перед ними императрица Мария Федоровна. В редакции Николая I, зафиксированной в пятом параграфе Положения о Патриотическом институте от 7 апреля 1827 г., она давалась в следующей формулировке: образовывать из воспитанниц институтов «добрых жен, попечительных матерей, примерных наставниц для детей, хозяек, способных трудами своими и приобретенными искусствами доставлять самим себе и их семействам средства к существованию» [205, с. 14]. Та же цель указывалась и в Положении о Полтавском институте, утвержденном 17 сентября того же года.