Информация, обнаруженная в этих досье, дала возможность задержать в Канаде одного джентльмена, в атташе-кейсе которого было обнаружено 200 тыс. канадских долларов. Когда полицейские спросили, что это за деньги, их владелец объяснил, что снял их со своего счета в швейцарском банке в Монреале, чтобы заплатить за новую кухню. Деньги были конфискованы до выяснения их происхождения. Полицейские опросили сотрудников швейцарского банка, и оказалось, что никто таких денег в нем не снимал. Впоследствии выяснилось, что эти деньги были доставлены в Канаду с Багам.
Полиция предъявила этот факт тому человеку, но он его опроверг. Поэтому канадцы решили оставить деньги у себя, пока человек, которому они принадлежали, не сможет доказать, что они не являются выручкой от преступных операций. Вместо того чтобы предъявлять такие доказательства, данный джентльмен просто бросил двести тысяч баксов и исчез.
Среди бумаг, найденных у Крегги, были также копии поддельных экспортных документов, которыми он снабжал некую канадскую компанию — либо через Блумфилда, либо напрямую, — чтобы она могла требовать возврата налогов и пошлин на товары, которых в действительности не экспортировала. Другие документы привели к оператору одного канадского «подвала»: создан он был в Англии — скорее всего, с помощью Крегги, — а деньги от мошенничеств направлялись на Мальту. Следствие по этому делу продолжается до сих пор.
Попался и один весьма необычный случай. Некой компании Panavest UK, зарегистрированной в Гибралтаре, принадлежало несколько подставных компаний, зарегистрированных на Гернси и в Люксембурге, которые, в свою очередь, владели историческим памятником — церковью Св. Павла и Троицы в Торонто. Но в 1995 году церковь сгорела дотла, и дело это до сих пор числится в полиции как нераскрытый поджог, повлекший убытки в 5 млн. долларов. Panavest UK прибрела эту церковь в 1992 году, чтобы заново застроить участок. Во время следствия пожарный инспектор, изучавший возможность поджога, получал письма с угрозами, к которым в полиции отнеслись достаточно серьезно. Крегги сообщил полиции, что Panavest UK принадлежала двум израильтянам и двум южноафриканцам, имена которых он назвать не пожелал. Сам Крегги одно время являлся управляющим директором Panavest UK. Канадские страховые следователи утверждают, что компания в действительности принадлежала гражданину Канады, а израильтяне и южноафриканцы были лишь прикрытием, организованным Крегги, как и в случае с Уилсоном. Это следствие также еще не закончено.
В Нью-Йорке документы Крегги и Уоррена произвели ошеломляющий эффект. С их помощью Москоу мог связать несколько нитей, ведущих к Маццео, и открыть ряд новых направлений в следствии по делу Bank of New York, а также начать выстраивать обвинение против Крегги, Блумфилда и Уоррена.
В июне 1999 года большое жюри Нью-Йорка предъявило Эндрю Уоррену обвинение по 78 пунктам, включая развал предприятия и представление ложной документации для сокрытия преступной деятельности Westfield Financial в Соединенных Штатах. Уоррен отказался приехать в Нью-Йорк, чтобы ответить на эти обвинения, и в отношении него была начата процедура экстрадиции. Уоррен решил защищаться. Суть его заявлений сводилась к тому, что он слишком подавлен эмоционально, чтобы выдержать судебное заседание. В марте 2003 года британский суд постановил, что решение относительно того, может ли Уоррен перенести судебное разбирательство, находится в компетенции американского суда, и дал разрешение на его экстрадицию в США. Как бы то ни было, следствие против Уоррена до сих пор продолжается и в Великобритании: изучаются подставные компании, связывающие его с Benex, Becs International, а также несколькими русскими и Bank of New York.
Пока Уоррен сопротивлялся экстрадиции, большое жюри Нью-Йорка выдвинуло обвинение в преступном сговоре по 22 пунктам против Блумфилда и Крегги. Блумфилд предстал перед нью-йоркскими властями, но Крегги явиться в Нью-Йорк отказался. Вместо этого он планировал отсидеться в своем кондоминиуме на юге Флориды. Его юрист умолял: «Ради бога, не ездите в Америку», — но Крегги считал, что он неуязвим. Однако люди Джона Москоу убедили его в обратном.
Через 18 месяцев окружной прокурор Манхэттена встретился с Блумфилдом и Крегги в суде. Поскольку Блумфилд и Крегги знали, что в суде присяжных они проиграют, они попросили провести судебное заседание без участия присяжных, и их просьба была удовлетворена. Это означало, что заслушивать показания и решать их участь будет один лишь судья.
С самого начала люди, занимавшиеся этим делом, ощущали неприязнь к Блумфилду и Крегги. Как-то раз, увидев Блумфилда, входящего в зал суда, один из детективов, расследовавших его дело, сказал тому: «Хороший у тебя галстук».
Блумфилд остановился, взглянул на детектива и пообещал: «Когда — не если, а когда — я выиграю это дело, я вернусь в Нью-Йорк и подарю тебе этот галстук». Детектив, видевший горы улик против Блумфилда, покачал головой: «Когда ты проиграешь, я попрошу у тебя еще твои шнурки и ремень».
Москоу принимал участие в работе суда, но большую часть его времени поглощало дело о краже руководителями Tyco 600 млн. долларов, принадлежавших этой корпорации, поэтому повседневной рутиной пришлось заниматься Кларку Абрамсу, Кеннету Шалифуа и Ребекке Руафэ. Эти три помощника окружного прокурора использовали против Блумфилда и Крегги все имевшиеся у них улики и проводили на работе по 18 часов ежедневно, включая выходные.
Суть обвинений, предъявленных Блумфилду и Крегги Абрамсом, Шалифуа и Руафэ при участии Москоу, заключалась в том, что приблизительно с января 1980-го и до середины марта 2001 года они, действуя в сговоре, фальсифицировали документы предприятий и банков и подделывали ценные бумаги для того, чтобы помогать своим клиентам нарушать закон. В частности, Блумфилд и Крегги открывали офшорные компании и офшорные банковские счета, представляя ложную информацию об их владельцах. Уйдя в офшор, заговорщики сознательно стремились предотвратить возможное раскрытие имен истинных владельцев компаний и банковских счетов. В качестве прикрытия они использовали дипломатического работника, рассчитывая на его юридический иммунитет и, соответственно, невозможность для полиции и судебных органов использовать его для дачи показаний.
Согласно одному из эпизодов этого дела, у Блумфилда имелся друг в Канаде, создавший сеть из 9 аптек. За несколько лет этот человек перевел на свой офшорный банковский счет 400 тыс. долларов. Однако, поскольку это было сделано без ведома канадского налогового управления, он не мог ввезти деньги в страну и воспользоваться ими. Действуя по его поручению, Блумфилд и Крегги придумали схему, включавшую подписание декларации о доверительном характере собственности, к участию в которой привлекли двух клиентов Крегги с Кипра. Это произошло в 1995 году. Крегги согласился, что дата подписания бумаг должна совпасть с датой создания офшорного траста, и даже состряпал историю о том, что его клиенты-киприоты познакомились с приятелем Блумфилда в 1979 году, решили, что Канада — замечательное место для вложения денег, и что эти деньги до сих пор, по прошествии стольких лет, находятся в их офшорном трасте.
Блумфилд сказал Крегги, что было бы неплохо, если бы декларация «была подписана в октябре или ноябре 1979 года, как раз накануне открытия счета в начале декабря 1979 года». Он также хотел иметь письмо, написанное киприотами и подтверждающее эти договоренности, а также еще «одно или два письма, отправленных в тот период, с просьбой рассказать об инвестиционных возможностях, которые могут появиться в обозримом будущем».
Через несколько дней были готовы копии паспортов и банковских рекомендаций для киприотов, а также рабочий вариант декларации о доверительном характере собственности, датированный 1 декабря 1979 года. Впоследствии выяснилось, что людям, чьи имена использовал Крегги, не было известно об этой сделке, но в то время Блумфилд и Крегги были уверены, что они о ней вообще никогда ничего не узнают.
