Наркоденьги, вливавшиеся в отделение BCCI в Тампе, оказались верхушкой гигантского айсберга. Огромные суммы поступали также в отделение BCCI в Майами. Оттуда деньги перевозились частными самолетами в Панаму и на Кайманы, а затем по телеграфу переводились в отделение BCCI в Люксембурге, откуда поступали на счета BCCI, принадлежавшие наркодельцам во всех частях света, но главным образом в Колумбии. BCCI открыл там семь отделений, пять из которых находились в Медельине.
Чтобы запутать следы денег, вкладываемых во Флориде, и сбить с толку тех, кто мог попытаться проследить их путь, Абеди изобрел банк-призрак. Его компьютеры были запрограммированы таким образом, чтобы показывать, что флоридские деньги сначала вкладывались в отделение BCCI на Багамах — которого на самом деле не существовало, — и уже потом переводились в Майами как обыкновенный внутрибанковский перевод. Отделение BCCI в Майами даже соблюдало требования «Акта о банковской тайне», заполняя соответствующие формы на американской таможне для отчета о якобы осуществленном импорте денег.
Продолжая расширяться, Абеди перевел часть отмывочных операций BCCI в Канаду и распространил их на все Карибы, открыв отделения банка на богатых марихуаной Ямайке, Барбадосе, Кюрасао и Тринидаде. Он также обосновался в Объединенных Арабских Эмиратах для обслуживания торговли героином в странах «Золотого полумесяца» — Пакистане, Иране и Афганистане. Отделение в Гонконге работало со странами «Золотого треугольника» — Лаосом, Бирмой и Таиландом. И, наконец, Абеди не обошел вниманием и Багамы, где были зарегистрированы сотни подставных компаний, чтобы замаскировать передвижение грязных денег в отделения BCCI в Майами и из них в другие места.
Но Абеди гонялся за призраками. Его баланс был фикцией. Хотя многие из его пассивов были реальными, большинства его активов не существовало. Чем быстрее он открывал банки, тем больше сбоев давала система. Чтобы заткнуть дыры, он украл 150 млн. долларов из пенсионного фонда служащих. Со временем Абеди украдет 10 млрд. долларов, принадлежавших вкладчикам. Международные банковские инспекторы в Базеле проявляли все большую озабоченность в связи с тем, как он управлял активами BCCI, и сообщали об этом в Банк Англии. Но аудиторы закрывали глаза на мошенничества Абеди.
Опасаясь, что англичане в один прекрасный день все же решат его прикрыть, Абеди перевел свою казну из Великобритании в Абу-Даби. Но после этого BCCI стала объектом расследований в Швейцарии, Канаде, Франции, Люксембурге, Бразилии, Сингапуре, Бермудах, на Кайманах, Кипре и даже в Нигерии.
В Штатах обвинения были выдвинуты по итогам операции «Погоня за деньгами». Сенатор Джон Кэрри, председатель подкомитета по наркотикам, терроризму и международным операциям, действовавшего под эгидой комитета по иностранным делам сената, инициировал слушания по связям BCCI с Норьегой. Двое осужденных наркодельцов заявили под присягой, что отмывали деньги через панамское отделение BCCI и были рекомендованы банку самим Норьегой. Дальнейшее сенатское расследование показало, что с помощью BCCI Норьега отмыл десятки миллионов долларов.
Главный следователь подкомитета Кэрри, Джек Блум, сразу понял, что BCCI, вероятно, был крупнейшим лондроматом в истории, и попытался вызвать у официальных лиц, ведущих расследование в рамках операции «Погоня за деньгами», интерес к более глубокому изучению его деятельности. Но те были слишком поглощены другими делами. Поэтому Блум обратился в Службу внутренних доходов и Министерство юстиции. Однако никто не разделил его энтузиазма. Наконец он добился встречи с окружным прокурором Нью-Йорка. И Роберт Моргентау очень заинтересовался полученными сведениями. Имея право взять дело под свою юрисдикцию, поскольку First American Bankshares имел отделение в Нью-Йорке, он поручил возглавить обвинение своему амбициозному помощнику Джону Москоу.
Москоу, плотно сбитый уроженец Нью-Йорка, перешагнувший 50-летний рубеж, выглядит обманчиво добродушным. Все, кто его любит — а после 30-летней охоты на финансовых мошенников таких людей среди полицейских, прокуроров и правительственных чиновников наберется немало, — любят его вполне искренне. Если вы произнесете его имя в присутствии его коллег, ответом вам будет широкая улыбка и слова: «Джон — мой друг». Он гостеприимен, умен и по-настоящему остроумен. Мало кто лучше Джона Москоу знает все лазейки, которыми пользуются участники финансовых преступлений. Но люди, противостоявшие ему как заместителю руководителя отдела расследований окружного прокурора, — люди в другой части зала суда — вскоре убеждаются в том, что его добродушная внешность ровно ничего не значит и что борьба с ним может закончиться горькими слезами. Он неутомим в расследовании преступлений, решителен в преследовании тех, кто их совершает, и беспощаден к тем, кто должен быть наказан.
Джон Москоу — звезда. Хотя ему и не нравится, когда его так называют.
Москоу заинтересовался BCCI, Абеди и всеми, кто участвовал в захвате First American со стороны BCCI, включая Клиффорда и Альтмана. Но когда он обратился за помощью к Банку Англии, ему начали вставлять палки в колеса.
В марте 1990 года руководители Банка Англии были проинформированы разведывательными службами о том, что Абу Нидал контролирует 42 счета в отделениях BCCI в Лондоне. Через 8 месяцев им были переданы два отчета — один от подразделения по борьбе с мошенничествами в лондонском Сити, второй от бухгалтера из одной ближневосточной страны, — в которых описывались впечатляющие мошеннические операции BCCI. Через два месяца после этого его руководители узнали, что BCCI накопил незарегистрированных депозитов примерно на 600 млн. долларов.
Отказавшись снять ответственность с Банка Англии, Моргентау и Москоу показали свои досье заместителю управляющего банком Эдди Джорджу. В совершенно недвусмысленных выражениях они пригрозили вызвать волну общественного протеста, если Банк Англии не сделает что-нибудь с BCCI. Вернувшись с этой встречи в Нью-Йорке, Эдди Джордж известил главу банка Робина Лей-Пембертона о том, что ньюйоркцы вступили на тропу войны. В марте 1991 года Лей-Пембертон приказал провести аудит BCCI. Когда в июле того же года он был завершен, Банку Англии ничего не оставалось, кроме как закрыть компанию Абеди.
Моргентау и Москоу выдвинули обвинения против Клиффорда, Альтмана, Абеди и второго человека в BCCI Свале Накви. Против Клиффорда и Альтмана было возбуждено уголовное дело, хотя впоследствии оно и было приостановлено. Накви был арестован в Абу-Даби и доставлен в Соединенные Штаты, где ему было предъявлено обвинение в участии в заговоре, мошенничестве с переводом денег и рэкете. Он признал себя виновным и был осужден на 11 лет. В Абу-Даби 12 служащих BCCI — включая Абеди и Накви — судили заочно и приговорили их к длительным срокам тюремного заключения. Но арестовать Абеди так и не удалось. Борьбу с пакистанцами за его экстрадицию американцы проиграли. К тому времени он уже был болен и прикован к постели. Умер Абеди в Карачи в августе 1995 года. Ему было 73 года.
Теперь уже не секрет, что в продолжении деятельности BCCI в офшорном мире были заинтересованы несколько сторон, среди них Банк Англии, которому было запрещено вмешиваться британскими службами безопасности, поскольку они использовали BCCI для наблюдения за несколькими людьми, включая Саддама Хусейна; ЦРУ, которое использовало BCCI для отмывания денег на аферу «Иран — контрас», а также для финансирования афганских повстанцев; Военное разведывательное управление США, которое держало в BCCI свою черную кассу; МИ-6, которая имела связи с представителем Абеди Камалем Адхамом — бывшим руководителем саудовской разведки, оказавшимся удобным посредником во взаимодействии с государствами Персидского залива. Кроме того, BCCI участвовал в финансировании передачи северокорейских ракет «Скад-Би» Сирии, помог в переговорах и финансировании продажи китайских ракет «Силкворм» Саудовской Аравии и выступил финансовым посредником, когда саудовцам потребовались для этих ракет израильские системы наведения.
