Юлий помрачнел. Марк удрученно покачал головой.

– Не надо было ему лезть в первую шеренгу. Он сам однажды надрал мне за это задницу…

Они на минуту замолчали, глядя на тысячи варваров, молчаливо ожидавших своего часа. Четыре центурии, которые участвовали в отражении атаки вениконов на переправе, уже вернулись к броду. Двух когорт было вполне достаточно, чтобы отразить любую попытку перехода. Вода в реке спала по сравнению с тем, что было раньше, но по-прежнему держалась достаточно высоко, и вожди вениконов не торопились посылать людей на верную смерть от римских копий.

– Я слышал про Антеноха. Он погиб, защищая ребенка?

Марк устало пожал плечами.

– Он погиб, защищая повозки. Луп оказался там случайно. Но наш префект меня изрядно удивил…

Юлий удивленно поднял бровь.

– В самом деле?

– Ага. Я разделался с первой группой, но за ними следом с холма спустилась другая и напала на нас троих – меня, Арминия и префекта. Я предложил ему постоять в сторонке, пока мы с германцем с ними не разберемся, но он только хмыкнул и остался на месте.

– И что?

– И с легкостью положил троих, как я успел заметить. В момент боя мне было не до того, но потом, когда Скавр отошел удостовериться, что они действительно убиты, я перекинулся парой слов с Арминием. Все это время мы считали, что телохранитель – искусный боец, но, похоже, он берет уроки у нашего префекта с того самого дня, как его взяли в плен.

Усталой походкой Тиберий Руфий подошел к обоим центурионам и присел на корточки напротив них. Юлий и Марк смотрели на него выжидающе. Ветеран пожал плечами.

– Выживет, если боги и дальше будут благосклонны. Префект расставил полдюжины палаток для раненых. Дубн в тепле, рана перестала кровоточить. Ни у кого воды не осталось?

Марк передал ему кожаную флягу с водой. Руфий жадно выпил и заговорил снова:

– Нужно поскорее доставить его в госпиталь, в Шумную лощину, там промоют и обработают рану.

– Ну, тогда это к лучшему.

Юлий указал на дорогу, ведущую к броду. В полумиле от них, где колея утыкалась в линию горизонта, на фоне вечернего неба появились далекие силуэты римских солдат. Он поднялся, глядя через плечо на вениконов, толпившихся на другой стороне реки.

– Ну что, настал черед варваров спасаться бегством. Если это полный легион, а то и два, то вениконы не станут с ними сражаться. Пойдем посмотрим, как они будут драпать. И подтянитесь – легионы не должны застать нас в унылом расположении духа. Мы сразились с самыми отчаянными мерзавцами в этой поганой стране и остались живы, хотя у варваров было десятикратное численное превосходство. И все же мы уцелели. Снова. Немного найдется людей, которые могут похвастаться таким достижением, а нам это удалось уже второй раз в этом году.

На следующий вечер две тунгрийские когорты вошли в Шумную лощину следом за конницей Петрианы. Раненых везли на повозках, уложив их поверх палаток и прочего инвентаря, а мертвых оставили хоронить солдатам Шестого и Двадцатого легионов. Накануне вечером, после того как легионы разбили лагерь на берегу успокоившейся Красной реки, префекта Скавра пригласил губернатор и дал ему указания.

– Отлично сработано, префект Скавр. Благодаря двум вашим центуриям мы не попали в ловушку, которую готовили эти мерзкие татуированные твари. Каковы наши потери?

Скавр для виду сверился с табличкой, хотя цифры и их значение прочно врезались ему в память.

– Семьдесят три человека убиты и сто двадцать один ранен, из них семьдесят шесть легко. Медики полагают, что еще десяток раненых не доживет до завтрашнего дня.

Губернатор помолчал.

– А Вторая когорта?

– Тринадцать убитых и двадцать пять раненых, господин. Только одна из их центурий участвовала в настоящем бою.

Тон ответа губернатора свидетельствовал о раздражении.

– Я знаю. Мне доложили, что сменная центурия, состоящая в основном из хамианских лучников, потеряла в бою вдвое больше людей, чем вся Вторая когорта, и все же сумела предотвратить попытку вениконов переправиться через реку. Я попросил легата Эквития осторожно расспросить обо всем твоего примипила, учитывая его хорошие отношения с бывшими подчиненными. Не стану упоминать, как обо всем этом отозвался трибун Лициний после того, как выслушал своих конных гонцов. Полагаю, ты был вынужден взять командование обеими когортами на себя, чтобы предотвратить панику.

– Губернатор, я должен…

– Не надо, Рутилий Скавр. Я знаю, ты сейчас начнешь выгораживать этого идиота Фурия, как в тот раз, после битвы с квадами, хотя меня до сих пор удивляет, зачем ты это делаешь.

Скавр расправил плечи.

– Я никогда не стану порицать своего собрата-офицера, господин, каким бы серьезным ни был повод.

Губернатор удивленно фыркнул.

– Ну, может, ты и не станешь, а другие сделаны не из такого благородного материала. Он явился сюда незадолго до тебя и самым недвусмысленным образом требовал наказать тебя за сегодняшнее поведение. Оказывается, мне следует освободить тебя от должности и отослать в Рим. Мне также было заявлено, что его отец обладает огромным влиянием… Хотя, по-моему, тут Фурий сильно заблуждается.

Он презрительно фыркнул и сел, а Скавр так и остался стоять навытяжку. Следующее замечание губернатора было произнесено как бы между прочим, но, несмотря на небрежный тон, от смысла его слов префект будто прирос к месту.

– Он еще нес всякий бред насчет того, что ваша когорта дала приют человеку, скрывающемуся от имперского правосудия… Показывал какую-то золотую пряжку с гравировкой, якобы неопровержимое доказательство. Впрочем, к тому моменту мое терпение истощилось, и я вышвырнул придурка вон. Полагаю, что все это полный бред?

Скавр с удивленным видом поднял бровь, изображая полное безразличие.

– Да, губернатор. Префект Фурий забрал себе в голову, что один из моих офицеров и есть Валерий Аквила, который пропал где-то в этих краях несколько месяцев назад.

– А на самом деле?..

– А на самом деле, губернатор, легат Эквитий и трибун Лициний могут подтвердить, что мой офицер – один из верных сынов Рима, который честно исполняет свой долг перед империей. Похоже, теперь каждый черноволосый и темноглазый офицер на этой границе считается подозрительным.

Ульпий Марцелл пристально посмотрел на него, а потом согласно кивнул.

– Если Лициний за него поручится, мне этого достаточно, у него в этом деле нет никаких интересов. И не придавай большого значения словам этого болвана Фурия. Он все время требует, чтобы я тебя уволил со службы…

Скавр равнодушно пожал плечами.

– В этом, как и во всем остальном, я твой верный слуга, господин. Если ты считаешь, что я здесь не нужен, я подчинюсь твоему решению.

Губернатор снова фыркнул и хлопнул ладонью по столу.

– Этого не будет, молодой человек! Твоя когорта выиграла два сражения с варварами, и после этого я должен тебя уволить только потому, что этого требует какой-то самовлюбленный идиот? Нет, Рутилий Скавр, возьми у легиона повозки, отвези своих раненых в Шумную лощину, получи на складе все необходимое обмундирование и запасы еды, и чтобы через два дня был здесь. Наша конница пока проследит, чтобы варвары никуда не сбежали, а мы тем временем займем наилучшую позицию для атаки. Твои люди нужны мне здесь, у них слишком большой опыт, чтобы оставаться в стороне. Я уже составил план, в котором им отведено важное место.

Скавр отдал честь и повернулся уходить. Его мысли уже были заняты тем, как им преодолеть первый, наиболее трудный, участок двадцатимильного перехода, имея при себе раненых.

– Еще одно, Рутилий Скавр.

Префект обернулся с порога. Губернатор протянул ему запечатанную табличку.

– Я пошлю с вами Лициния и конницу Петрианы. Вернетесь по северной дороге, не опасаясь нападений бригантов. Как прибудете в Шумную лощину, отдай эту табличку Лицинию. Он знает, что делать дальше.