Внутри у меня все обмякло, захотелось крикнуть: «Я люблю тебя». Распахнуть окна и крикнуть на всю улицу: «Я люблю тебя, люблю». Очень странно. Такое чувство и так быстро, чуть ли не с первого взгляда. Что-то произошло. «Ты потеряла рассудок, — подумала про себя… — утомление ослабило психологическую защиту, .. Ты раскрылась… Завтра ты пожалеешь об этом… Будь благоразумной… »

— Стивен, все происходит слишком быстро для меня, — произнесла я наконец.

— Элизабет. — Стивен был полон решимости высказаться до конца.

Я подняла голову, посмотрела на него. Он приблизился.

— Я слышал, что ты сказала в аэропорту, когда я улетал в Лос-Анджелес… но клянусь, в глазах у тебя было совсем иное. В Калифорнии я никак не мог забыть твои глаза. Теперь я вижу их снова.

«Осторожно!.. Осторожно!… Не раскрывайся», — твердила я себе и вместо того, чтобы раскрыть рот и выпустить готовую фразу: «я люблю тебя», — произнесла:

— Стивен, ты мне небезразличен, но все так быстро. Слишком быстро для меня.

— Давай побудем некоторое время вместе, Элизабет, дадим шанс…

— Моя жизнь и душа полностью заняты этим фильмом, — выпалила я. — Ему посвящены все мои дни и ночи. Последний срок уже на носу, а мы еще не закончили. Мне нельзя отвлекаться. Кроме того, я скоро вернусь в Нью-Йорк. Мы всегда будем в разных странах, разных городах.

На лице Стивена появилась та же боль, которую я видела там во время нашего пикника в Монсерра; как и тогда, он медленно опустил голову.

Надо что-то сказать, ужасно, что я причиняю ему страдания. Что я делаю? Попытаюсь объяснить.

— Я должна мыслить ясно, у меня нет времени, я связана обязательствами, контрактами.

— Все это только отговорки, для влюбленного это ничего не значит. Меня интересует другое.

Мы посмотрели друг на друга. Стивен поднялся.

— Я вернулся в надежде, что твое отношение изменится. Но как бы мне ни хотелось этого, я не в силах повлиять на твои чувства. Извини, я сделал ошибочный вывод в Коста-Брава.

Он вышел.

Я замерла; звук хлопнувшей двери все еще отдавался во мне. Все произошло почти мгновенно. Снова сон? Или реальность? Я не могла определить.

«Что ты делаешь? — стучало у меня в висках. — Ты даже не понимаешь, что случилось, что ты сказала… Понятия не имеешь об этом!.. Как ты могла? Он не вернется! Думаешь, нет? Ведь он действительно любит тебя. Стивен проделал такой путь. Чего еще тебе нужно?.. А вдруг он узнает? Что если он?.. Что? Что? Что? Даже Мерседес с Ивом любят друг друга, а что имеешь ты? Только свои сомнения… Он любит тебя! Ты любишь его! Не отпускай его».

Я открыла дверь. Стивен уже спустился по крутой, шаткой лестнице.

— Стивен, — тихо произнесла я; вряд ли бы кто-то другой меня услышал.

Он повернулся, и внезапно мы оба оказались на середине лестницы. Стивен наклонился и прижался своими губами к моей руке. Мы поддались проснувшемуся в Коста-Брава чувству. Ничего другого в этот момент не существовало. Слова бессильны, речь слишком скудна, чтобы выразить ЭТО. Да и зачем? Мы оба чувствовали одинаково. Аэропорт? Поездка? Кафе? «Авени-да Палас»? Монсерра?.. Но теперь-то он здесь! Я упала в его объятия и повела вверх по лестнице.

Мы молча раздевали друг друга в моей скромной комнатке. Мягкий свет проникал в комнату из коридора, ненавязчиво прорезая темноту. Блузка соскользнула с моего плеча. Стивен прикоснулся ко мне губами. Рубашка упала на пол, я дотронулась до его груди, потом обняла.

Внезапно пахнуло потом и мужской туалетной водой: опять то же удушье, но все же мне удалось отогнать его на какие-то доли секунды, зная, что ощущение еще вернется и заявит о себе… я падала… падала… цеплялась за Стивена… Он целовал меня. Странно, что наш первый поцелуй застиг нас уже в постели.

— Элизабет, я искал тебя по всему миру. Все случилось в Коста-Брава, но теперь я знаю точно.

Прежде об этом писали в романах — тела любовников чудесным образом сплелись, сливаясь воедино каждым своим изгибом. Плечи, грудь, бедра, каждая выпуклость, каждая впадина — все смешалось, порождая неведомые доселе ощущения. Наши ноги, руки, да все пропорции, были рассчитаны Господом абсолютно точно.

Он поцеловал мою грудь, затем, начав со страстного поцелуя, мы понемногу растворялись друг в друге. Путешествовали сквозь время, плавали по древним морям, где еще не бывала ни одна пара влюбленных. Каждый узнавал в другом самого себя, проникал глубоко в душу. Такое взаимное притяжение не могло быть случайным. Казалось, и Венера, и Афродита рады выполнить обещанное.

Я почти сразу же пришла в экстаз. После мгновения покоя Стивен разделил со мной мой восторг. Впервые оргазм мужчины доставил мне большее удовольствие, чем мой собственный.

Стивен медленно отстранился и стал меня целовать, ласкать твердые соски. Я прижалась к нему всем телом. Он губами коснулся золотистых волос чуть ниже живота. Меня снова охватило возбуждение, и я подалась навстречу ему. Язык Стивена коснулся основного чувствительного центра, и вмиг все исчезло в потоке вроде бы уже знакомых ощущений.

Лежа в полумраке комнаты, мы со Стивеном понимали, что все прежние любовные контакты были всего лишь чередой физических наслаждений, мгновений страсти, принимаемых за любовь; они лишь удовлетворяли наши желания в предвкушении встречи с идеальным партнером, позволяющей тотчас почувствовать разницу.

Часы уже показывали девять вечера.

— Тебе пора уходить, Стивен? — спросила я.

— Нет.

— Мне показалось, ты сказал…

— А ты, Элизабет? Ты тоже собиралась уходить. По важному делу.

— Нет.

Мы улыбнулись друг другу, как заговорщики. Наконец снова появились силы целоваться, дразнить, ласкать, и я спросила:

— Откуда ты взялся, Стивен?

— Я нашел тебя…

— Но в самолете ты говорил, что это судьба…

— Не совсем так.

— То есть?

— Ну… Не заставляй меня говорить…

— Теперь уже поздно.

— Увидев тебя в зале аэропорта, я подумал: «Эффектная женщина». Но ты с головой погрузилась в изучение своего рабочего календаря. Я тебя нисколько не интересовал. И тогда справился у служащей про твое место в самолете; оказалось, ты сидела довольно далеко.