Расставшись с Брендоном, я снова засомневалась… Известный бабник! Но он не производил такого впечатления… Я лучше кого-либо знакома с репортерскими «утками». Я напряженно работаю дома, никакой «личной жизни», однако что только обо мне не говорят! Можно подумать…

Наконец в пятницу, для поддержания светской жизни и разрушения образа суперженщины-трудоголика, я освободилась до окончания рабочего дня и поспешила в отель собрать вещи для поездки в Коста-Брава. Времени было мало, весь мой гардероб состоял из обрезанных джинсов, топика, кроссовок и бейсбольной кепки, с раннего утра защищавшей от жаркого солнца во время съемок; я сунула также пару джинсов для прохладных вечеров, несколько чистых футболок и майку лавандового цвета с вырезом на плече. Стивен приехал вовремя в белоснежной рубашке с голубыми полосками: рукава аккуратно закатаны до локтей, джинсы недавно выстираны и выглажены, имбирного цвета мокасины. Он очаровательно улыбался. Я бросила свой тощий рюкзак на заднее сиденье сверкающего желтого джипа и села рядом с журналистом.

— Выглядишь просто потрясающе, — он неожиданно перешел на «ты». — Только тебе больше подошла бы кепка с буквами «JIA». В следующий раз я подарю тебе шляпу с рекламой «Доджерс»… Смотришься великолепно… Я чень рад, что ты смогла поехать.

— Благодарю за комплимент. Я тоже рада, что выбралась. И не думала, что мне удастся, неделя была кошмарная.

— Да, дела здесь не всегда идут так гладко, как дома, — он улыбнулся, словно всю неделю занимался киносъемкой в чужой стране.

— Каждый день какие-то сюрпризы, — призналась я. — Пришлось переписать сценарий, потому что заказанные вещи не привезли, декорации не подготовили или техники с актерами не вышли на работу. Тем не менее материал получился великолепный, естественный! Все участники съемок потрудились на славу, и я рада, что работа закончена!

— Похоже, у меня аналогичный случай. Материал неплохой, я тоже доволен.

Мы рассмеялись. Стивен вел себя, как будто мы давным-давно знакомы.

— Знаешь, — я наконец расслабилась, — я долго жила в Барселоне, но никогда не ездила в Коста-Брава.

— Надо же, а я и не знал. Мне и самому когда-то давно довелось почти что жить тут. Испания всегда влекла меня. А когда ты здесь жила?

— Когда танцевала. Поступила в гастролирующую европейскую балетную труппу. Труппа, закончив выступления в Барселоне, отправилась в Париж. Я же осталась здесь и стала танцевать в оперном театре. Мне только исполнилось девятнадцать.

— Должно быть, тебе понравилось в Барселоне, если ты отказалась от Парижа. И что ты чувствовала, танцуя здесь? Вероятно, нечто волнительное для юной девушки. Что ты делала?

— Я бы рассказала, если бы не моя усталость. — Зачем затрагивать эту тему? Вдруг он знает о Бетти? Обо всех ее любовниках… Сколько их было? Что если он знает о сексуальной акробатике, которую она постигла в Барселоне… впрочем, нет… Я всегда была с ней знакома… Меня прекрасно обучили раньше…

— Пожалуйста, не стоит разговаривать только из уважения ко мне. Откинься на спинку сиденья, отдыхай. За уик-энд мы вдоволь наговоримся.

Должно быть, когда я находилась здесь, Стивен катался на лыжах в Америке… Со своей молодой женой… Здоровая любящая пара… блестящие молодые американцы…

— Коста-Брава сейчас совсем не та, нежели в твои балетные годы, — заявил Стивен. — Теперь тут масса отелей и людей, как на любом другом прибрежном курорте. Но я покажу тебе мои любимые места, где скалы слишком отвесны, чтобы строить отели, а пляжи чересчур каменисты для туристов. В окрестностях только старая маврская крепость и несколько древних замков на скалах.

— Там так пустынно?

— Ну… кажется, есть еще четырехзвездочный отель для любителей гольфа, где-то в долине возле рыбацкой деревни. Его построили на тот случай, если кому-то захочется цивилизации.

— Звучит заманчиво, — я улыбнулась. — Мне всегда нравилась природа, но только сейчас, на съемках, появилась возможность наслаждаться ею. Я всегда была жертвой великих нью-йоркских застенков.

Мы мчались на север, проезжая скалы Коста-Врава. По сторонам мелькали плотно расставленные белые отели, отдыхающие в купальных костюмах, пляжные пиццерии и магазины летней одежды; вдали искрилось бирюзовое море. Горы, покрытые густой голубовато-зеленой растительностью. Деревья отбрасывали зеленоватые тени на ровный золотистый песок. Стивен убрал козырьки на лобовом стекле джипа; мы буквально купались в солнечном свете.

— Держись, — предупредил журналист. — Дорога неровная и опасная.

Он взялся за руль обеими руками; очевидно, не шутит, подумала я и только успела вцепиться в ручку, как машина здорово подпрыгнула. Еще чуть-чуть, и я вылетела бы из джипа.

Он засмеялся.

— Знаю, похоже, что я специально везу тебя по ухабам, но поверь, это не так.

— Правда?

Мы смеялись и подпрыгивали, как в маленьком автомобильчике на аттракционах. Дорога проходила среди скалистого серого ландшафта наподобие лунного; призрачные облака закрывали вершины гор. Внизу нростирались остроконечные белые коралловые рифы, выступая из воды, которая постоянно меняла цвет.

— Неземной пейзаж, — заметила Элизабет. — Хорошо бы запомнить это место. Вдруг буду когда-нибудь снимать научно-фантастический фильм.

— Никаких проблем. Сейчас сделаю для тебя несколько снимков, в нужный момент они окажутся под рукой. Там, сзади, как раз скучает новый «Никон» — дожидается подходящего случая.

Стивен остановил джип, и мы залюбовались далекой серебристо-зеленой оливковой рощей. За ней низкое предвечернее солнце словно позолотой покрывало маленькую маврскую деревушку.

— Как насчет коктейля в лучах заходящего солнца?

Сделав снимки, Стивен съехал на обочину.

— Здорово, Стивен!

Он сунул руку в холодильник, вытащил оттуда два ледяных бокала и бутылку лимонного «Абсолюта». Помог мне выйти из джипа.

— Теперь надо найти симпатичный ровный камень, — сказал он.

Примостившись на скале, мы любовались красками заката. Бирюзовый и оранжевый тона сливались у линии горизонта в один мистический луч. Выступавшие из воды лунные скалы красноватыми драконами охраняли до рассвета одинокие корабли.