Худое лицо Марии и ее голос с русским акцентом вернулись ко мне так живо, словно она находилась в комнате рядом со мной. Мама надломленно умоляла: «Оставь ее, Роланд. Как ты можешь? Она же не понимает». На меня смотрели те же самые опустошенные глаза, которые были у нее, когда мы лежали в постели втроем — она, папа и я. Он между нами.
Давление поднималось. Я встала налить воды и, шагнув к дивану, задела подлокотник кресла. В глазах появились какие-то расплывчатые ломаные линии.
Восемь часов. Совсем недавно было шесть. Почему я так долго просидела в деревянном кресле с прямой спинкой? Казалось, мой рот набит ватой, а язык распух. Я встала и, держась за стену, направилась к дивану.
Уже девять? Только что было восемь. Очевидно, я снова задремала. Я добралась до ванной.
Двенадцать часов дня? Я никогда не спала так долго. Всегда вставала без будильника в семь. Меня ждали на съемочной площадке в восемь, надо позвонить Жозе… Длинные гудки мучительно отдавались в голове, пришлось положить трубку.
В зеркале отразились налитые кровью глаза на белом лице… надо поесть… принять душ… подышать воздухом… потом я пойду работать. Я стала раскладывать вещи, немного, самый минимум. Но для заполнения двух маленьких шкафчиков требовалась энергия, которой не было. Я откинулась на спинку кресла… этот шкаф — для брюк, тот — для платьев… или наоборот. Мои записи, документы, планы… они в чемодане, нет, в портфеле… А, вот таблетки… надо взять воду… убрать чулки в шкаф…
Я добралась до кухни, поднесла чашку к губам, но руки не слушались, вода пролилась на грудь. Проглотив таблетки, я прижалась головой к стене и почувствовала, что падаю. Надо прилечь… простая кровать без украшений… не отговаривай себя… дальше по коридору. Я добрела до спальни и упала на кровать… какое приятное падение… но если упасть слишком далеко…
Внезапно зазвонил телефон.
— Элизабет, это я. — Голос графа прорывался сквозь помехи.
— Я тебя не слышу, — неуверенно вырвалось из пересохшего рта.
— Я сейчас в машине, — сказал граф. — Перезвоню через пять минут, когда треск исчезнет.
Я с трудом положила трубку. Какие неудобные аппараты! Наверно, дело в том, что мне плохо. К тому же вокруг темно.
Телефон зазвонил снова.
— Элизабет, это я. — Голос графа звучал отрывисто, ясно. — Теперь слышишь?
— Да, — с трудом ответила я.
— Что-то случилось? С последней пятницы никто не получал от тебя вестей. Прошло шесть дней.
Шесть дней? Он, верно, ошибся.
— Я переехала на квартиру, — придумать другой ответ мне было не под силу.
— Да, да, я знаю, — нетерпеливо выпалил он. — В конце концов в отеле мне дали этот номер. Похоже, ты просила не сообщать его. Несколько песет решили проблему. Что с тобой?
— Ничего особенного. — Меня почему-то здорово задел его тон. — Я уезжала на уик-энд, а затем перебралась сюда.
— Мой уважаемый партнер, — он, видимо, затянулся любимой сигаретой «Голуаз», — вы так легко поддались обаянию этого известного американского журналиста?
— Конечно, нет! — Мне удалось справиться с собой. — Нью-йоркские дела. Я оставила тебе в понедельник сообщение с просьбой передать остальным. Что? Ты не получил? Бывает. Извини… извини… я-то была уверена…
Ложь, необходимая ложь.
— Ничего страшного, — перебил он, давая понять, что не верит. — Надо поговорить о существенном. Снова проблемы, связанные с деньгами. Французскому банку нужна точная информация о положении дел на сегодня; только после такого отчета они смогут выдать вторую половину кредита. Это их право, надо предоставить им материал.
Звон в ушах прекратился. Он, несомненно, лжет. Я разговаривала с банком в пятницу. Никто ничего об отчете не говорил. Цифры потребовались ему. Мое поведение показалось ему странным, и граф занервничал. Но он прав, я бы сделала то же самое. Когда речь идет о фильме, можно запросто потерять миллионы.
— Ты можешь его подготовить?
— Могу… почему нет? — ответила я. — Они вправе интересоваться. Да, завтра утром.
Но в голове крутились мысли… записи, документы, счета… в портфеле, который лежит в гостиной, нет, в шкафу, таблетки в ванной…
— Элизабет? — Голос графа прервал мои размышления. — Или снова помехи? Ты меня слышишь?
— Конечно, слышу. Отчет для банка… Все материалы находятся здесь, в квартире… составление отчета займет несколько часов.
— Хорошо. Хорошо. Встретимся в «Ла Луна» завтра в семь. — Это звучало скорее как приказ, нежели как просьба. — Выпьем аперитив и поговорим. Может, назовешь твоему партнеру некоторые цифры, а?
— Да, в семь часов… «Ла Луна»… приеду… выпьем аперитив.
— Элизабет, что с тобой? Ты с любовником?
— Нет, конечно. Ты звонишь посреди ночи. Я спала.
— Моя дорогая, сейчас только шесть, — с укором произнес он.
— Я спала. У меня легкая простуда. Спасибо, что разбудил. В комнате темно.
— Здесь что-то не так. Может, ты действительно разболелась?
— Говорю тебе, ничего серьезного. «Ла Луна», в семь. Спасибо, что беспокоишься обо мне.
Положив трубку и включив свет, я изумилась, увидев два подноса. На одном остался недоеденный омлет, на втором — суп и салат. Рядом лежали отдельные счета из кафе. С различными датами. А подле — таблетки Бетти. Я каким-то образом потеряла два дня.
Я снова проснулась в семь утра, как обычно, До того, как зазвонил будильник, и приготовила крепкий кофе. В голове еще пульсировало, но я уже чувствовала себя лучше. Может, я действительно подцепила какую-то инфекцию. Мне пришлось осторожно пройтись по гостиной чтобы проверить… легкое головокружение… нет, все в порядке… просто слабость. Крепкий кофе взбодрит меня… вот портфель, на стуле, загляни туда… да, документы, счета, планы, цифры, все на месте, в полном порядке.
Я села за стол, раскрыла свой «лаптоп» — миниатюрный компьютер — и начала работать. В скудно обставленной квартире царила тишина. Здесь все было чужим, ничего не напоминало о прошлом, не представляло интереса. Не было даже намека на будущую радость или горе, с улицы не проникало ни звука, ни лучика солнечного света. Именно это мне и нужно.
Я работала гораздо дольше, чем рассчитывала, но все же закончила отчет. И отправилась искать, где бы его распечатать. Над летними улицами поднимался пар, выхлопные газы множества машин душили меня. Наконец подвернулось одно бюро, затем заглянула в стеклянный кафетерий на Пасео де Грасиа, затем прошла на забитую людьми и голубями площадь Плаза де Каталуна, оказалась возле Рамблас де Каталуна, спустилась к порту через заполненный цветами центральный променад. Около Рамблас группа молодых светловолосых немцев в сандалиях и с рюкзаками на спинах смотрели шоу мимов напротив ряда лотков с сувенирами. Налево начинались извилистые узкие улочки Старого Квартала, они и привели меня к отелю «Колон».
