А вся Вселенная с этой точки зрения становится подобна безбрежному океану, в котором галактические системы миров как волны возникают и угасают в бесконечности пространства и времени,

Я не буду детально останавливаться на этом предмете и на том, что вполне аналогичные нашим химические и физиологические процессы могут происходить и при других химических составах организмов, т.е. при всяких температурах небесных светил могут возникать соответствующие им животные и растения. Об этом я уже говорил в своей книге «Периодические системы строения вещества» (1907 г.), а также в научной полуфантазии «Эры жизни» в моей книжке «На границе неведомого» (1910 г.). Детальное развитие этой теории завело бы нас очень далеко, а дотоле я лишь покажу, в каком виде представляется мне, как естествоиспытателю, диалектический закон в жизни Вселенной.

Тезис, антитезис и синтезис — таково краткое выражение этого закона, и не только для развития интеллекта, но и вообще.

Эти три ступени можно наблюдать и в развитии индивидуального человеческого мышления, начиная с детского возраста, когда сначала накопляется только непосредственно чувственное, наблюдательное знание, а потом его обработка и наконец — сводка.

Тоже и в истории общечеловеческой культуры, причем каждый синтезис является лишь тезисом дальнейшей триады. В стихийной же природе диалектический закон наблюдается во множестве процессов и очень нагляден.

Например, в течении реки, неизменно принимающей змеистую форму, потому что текущая вода случайно сделав выбоину в одном из своих берегов и затекая в нее, стремится по инерции увеличить это углубление, а выйдя из него далее она по той же инерции течет к противоположному берегу, стремясь его углубить, и делает там антиизвилину.

Такой процесс перехода русла реки то вправо, то влево, вроде колеблющихся качелей, все увеличивается по мере увеличения извивов или расширения реки. Но здесь же мы видим, что диалектический закон лишь усложнит более простую картину общего течения реки, благодаря общей силе тяготения, влекущей воду всегда с более высоких мест на . более низкие, т.е. ближе к центру Земли, причем географические условия местности являются тоже важным фактором, обуславливающим обычное криволинейное русло, начиная с истока и до устья.

Аналогично этому и в исторической жизни человечества мы наблюдаем как бы криволинейный путь основного фарватера культуры из одной страны в другую по мере того, как развитие техники делает вторую страну более приспособленной к развитию культуры, чем первая. Диалектические извилины при этом естественном движении от низшего состояния культуры к более совершенному особенно наглядны при смене революционных и реакционных периодов и их синтезисов. Но тут же мы имеем и более общие, как бы одинокие триады.

Так, к указанной уже и ранее меня экономической триаде: от первобытной общины-стада, к частновладельческому строю и как синтезу их обоих — к государственной общественности, я мог бы прибавить еще одну триаду — от непосредственно чувственного восприятия окружающего мира достаточно развившимся зоологическим видом, к мистическому восприятию его, и от мистического восприятия к научно-осмысленному, что тоже должно иметь значение не для одного Земного шара, но и для всех других планет в последний период развития их органической жизни.

Первая ступень этой психологической триады — непосредственное восприятие внешнего мира — нас очень часто обманывает. Так вращение Земли вокруг своей оси кажется непосредственному восприятию вращением Солнца вокруг Земли, а огромные светила-звезды представляются непосредственному зрению мелкими точками. Кроме того, у нас бывают и просто галлюционации.

И вот еще Кант в своей книге «Критика чистого разума» (Kritik der reinen Vernunft, 1781 г.) установил, что первым доказательством достоверности данных опыта и наблюдения является их понимаемость для нашего ума и логичность.

Только понимаемое всяким разумным существом может считаться действительным, а все нерациональное, т.е. непостижимое — недействительно. Туманность языка Канта и своеобразность понимания употребляемых им терминов делает трудным и утомительным его чтение, но его основное положение мне представляется именно таким, как я его здесь показал.

А применяя это положение к эволюции человечества мы должны сказать, что и в человеческой истории действительно только то, что понимается нашим разумом, как логически вытекающее из предшествовавшего, а все то, что непонятно для нашего ума и не вытекает закономерно из предшествовавшего, должно быть недействительно и требует нового, дополнительного исследования пока не станет «постижимым».

Архив Академии наук СССР, фонд 543, опись 1, дело 528.

Комментарий к работе Н. А. Морозова «Несколько слов о диалектическом материализме», написанное В. Б. Бирюковым — внештатным сотрудником Дома-музея Н. А. Морозова, внучатым племянником Н. А. Морозова:

Как следует из архивных материалов, фрагмент о диалектическом материализме должен был войти в 7-й том «Истории человеческой культуры в естественно-научном освещении». На экземпляре рукописи Н. А. Морозовым сделана отметка: Не вошло в «Христос». Рукопись работы относится к 1929-1930 годам.

После заключительной части фрагмента с изложением положения Канта что «только понимаемое всяким разумным существом может считаться действительным, а все нерациональное, т.е. непостижимое — недействительно», в рукописи следует следующий текст:

«И вот теперь мы и подходим к такому случаю в истории Великой Ромеи, который вы должны признать совершенно нерациональным (беспричинным) и потому недействительным в том виде, в каком нам его представляют. Это иконоборство».

В вышедшем в конце 1932 года 7-м томе «Христа» история иконоборства излагается в части I (До-греческая Великая Ромея) в главе XVXII «Борьба кумироборцев и поклонников икон и статуй в Великой Ромее VIII и начала IX века» (стр.403-413)

Заметим, что Великая Ромея — это Византия, а иконоборство также называется как кумироборство, идолоборство, богобойство...

В начале главы Н. А. Морозов пишет:

«После того, как нам удалось доказать, что никакого Магомета с Кораном в руках не вышло победоносно из Аравийских пустынь в более культурные области Азии и Африки в VII веке нашей эры, все идолоборческое движение приходится выводить как и следовало ожидать, по здравому смыслу, из центра тогдашней религиозной культуры, Царь-Града. Его официального инициатора Льва Исаврянина (717-741) обыкновенно называют иконоборцем, чем навязывают представление, будто бы только иконы, вроде наших современных, существовали в Византии до него. Но это простое недоразумение лиц, не знающих греческого языка, потому что иконой по-гречески называется всякое вообще скульптурное или живописное изображение.

...Первый общеправительственный поход на „вещественные изображения невещественных богов“ был сделан только при Льве Исаверийском в половине VIII века нашей эры, а магометанское истребление, начавшееся не ранее XI века,было лишь его отображением из глубины Азии» (стр. 403—404)

Далее на стр. 404-410 следует церковная история иконоборства, после чего Н. А. Морозов пишет:

«Такова в кратком очерке история иконобойства в Византии в VIII веке и его конца в IX веке, как рисуют нам теологи. Но читатель сам видит, что все это похоже на тело без души. Такой-то, — говорят нам, — сделал то-то, такой-то пошел туда-то и поколотил такого-то...

А какова была психика, логика и естественная причинность всех этих действий — совершенно не видно, да и не может быть установлено, пока мы не выработаем правильной хронологии для разнообразных и всегда субъективных сообщений, самовольно разбросанных средневековыми историками по разным векам и странам.

Такое могучее и по своей природе рационалистическое движение, как борьба с вещественными богами, не могло не иметь серьезных причин, и мы, действительно, находим их в самой эволюции человеческой психики по мере распространения образования в привилегированных классах Великой Ромеи, даже и между самими служителями культа.