— Игорь Петрович, — насмешливо заговорил Гриша, — такой человек — вы. Берите власть, и дело с концом.

— Не было такой команды. Своего лидера должна выд­винуть страна, а наше дело маленькое — помочь.

— Вот-вот, — насмешничал Григорий, — как возлагать — я, как делать — мы.

— Будет тебе, — не обиделся Судских. — Беру на себя не больше, чем доверил мне Всевышний.

— Что это вы, Игорь Петрович, в божбу ударились последнее время? Люди могут не понять... Может, вам в патриархи податься? — не стирал улыбки Григорий.

— Я же сказал: команды не было, — серьезно возразил Судских. — Твоя задача — профаммное обеспечение, моя — найти такого человека. Берись за дело, а я пока порешаю локальные задачи, — попрощался Судских и поднялся к себе. Вызвал Бехтеренко и велел создать мобильную груп­пу из пятидесяти человек, проверенных в экстремальных ситуациях.

— Что это будет? — спросил Бехтеренко.

Судских пе обмолвился о задаче.

— Что будет? Там видно будет. Пока быть наготове. А мне сейчас выдели трех бойцов, кое-куда смотаюсь. Пора хвосты подчишать, Святослав Павлович.

Бехтеренко больше вопросов не задавал, но, как опыт­ный оперативник и верный помощник, понял, что имен­но затеял шеф.

~ Правильно, Игорь Петрович, — в лад своим мыс­лям одобрил Бехтеренко. — Пора. С Воливачом согласо­вывали?

— Сейчас собираюсь. — ответил Судских и отправил Бехтеренко.

Задуманное обязательно следовало согласовать с Во­ливачом, и очень деликатно.

— Виктор Вилорович, — начал он издалека, — а не собираетесь ли вы перекрыть лазейки, чтобы вороватая компания не побежала из страны?

— 11с переживай, Игорь Петрович, мы их разыщем и на краю света, и на том свете. А почему спросил? — в своей манере уточняться полюбопытствовал Воливач.

— 11амсченная на октябрь акция коммунистов может привнести нездоровую окраску, в картину событий. Будут подстрекатели, провокаторы постараются толкнуть кри­минал и обиженных на разбой. Учитывая низкую подго­товку частей МВД, возможны столкновения, чего допус­тить нельзя. Вам это понятно, — сформулировал предлог Судских. Мысленно он внушал Воливачу: «Возложи на меня контроль».

— Знаешь что? — откликнулся Воливач. — У тебя дос­таточно сил и здоровья, чтобы самостоятельно решить та­кую задачу. Приказ я подготовлю сегодня и прямо сейчас подъеду к Барабашкину. Хитрить, как ты, я тоже умею, — раскусил Судских Воливач.

«И тем пе менее один — ноль, — похвалил себя Суд­ских. — А теперь вели развернуть мобильные соедине­ния УСИ».

— И разворачивай дивизию поближе к Москве. Я Ба­рабашке пе верю, как раз он и постарается спровоциро­вать столкновения.

— Понял, Виктор Вилорович!

«Вот теперь можно заняться личными делами», — удов­летворенно подумал Судских и положил трубку.

На выходе его ждал джип с тремя бойцами. Старшим был Миша Зверев, спокойный, как всегда.

«А я тебе вопрос па засыпку! — решил развеселить сто Судских. — Уж больно сосредоточен».

— Миша, ты когда-нибудь с сумасшедшими дело имел?

— Как-то не приходилось, — пе изменился в липе Зверев.

— Сейчас придется, — заверил Судских и велел тро­гаться.

Недоумение появилось на лице Зверева, но вопроса не последовало.

По памяти Судских восстановил дорогу к клинике Тол­мачева. Не верилось, что Забубённый убежал вместо с ним, и лаже его выступление в парламенте не воспринимаюсь естественным. По теории временного схлоиа все остается на местах, исчезает только тог, кто схлоп вызвал, и мало ли кто еще томится у Толмачева, многих разумных недо­считывается страна.

Па звонок у входной двери открыла Сичкина.

— Добрый день. Женя, — улыбнулся Судских. — Тол­мачев на месте?

Сичкина приоткрыла рот. Этого мужчину с уверенным взглядом и приятной внешности она видела впервые, по как будто он давным-давно был предметом ее раздумий. Штатская одежда ничего не говорила ей, по трое парней за его спиной в спецназовской форме напутали порядком.

— Не надо так волноваться, Сичкина, — успокаивал Судских. Велел всем оставаться в приемном покое, а сам двинулся по коридору мимо ошарашенной медсестры к кабинету Толмачева. — Генерал Судских, Управление стра­тегических исследований, — представился он не менее оша­рашенному главврачу. — Верите ключи, будем осматри­вать ваших подопечных.

У Толмачева не нашлось сил спросить: «По какому пра­ву?» И он отметил, что этот человек, которого он видел впер­вые, был знаком ему как родной отец. Дрожащими руками Толмачев взял со стола связку ключей и понуро двинулся вслед за неожиданным посетителем. С генералами пе спо­рят, а от этого шел и серный запах черта, и елейный ангела. Как будто ему на роду была написана встреча с ним, жуткая встреча. Пришелец чувствовал себя здесь полным хозяином, Толмачеву оставалось повиноваться.

Открыли первую палату.

— Кто ото? — спросил пришелец.

385

— Не знаю, их привозят под номерами, — пролепетал Толмачев. — Служба администрации президента или по

13 Зах. .3048

договоренности со службой администрации президента. Я подчиняюсь ей.

— Ладно, — согласился Судских. — Я сам буду назы­вать имена, если служебный долг не велит вам, а врачеб­ного и человеческого вы не соблюдаете.

Улыбка генерала показалась Толмачеву гримасой Гор­гоны Медузы.

— Смотрите, — указал Судских на привязанного жгу­тами к кровати человека. — Это самый честный человек в стране. Г1о доброте душевной он помог мерзавцу прези­денту стать персоной, и он отплатил ему черной неблаго­дарностью. Развязать и привести в человеческое состоя­ние. То ли вы не видели его прежде?

Открыли другую дверь.

— Л здесь у вас томится известный академик, который честно сказал Ельцину, что самодурство и безграмотность Гайдара приведут страну на край пропасти. А ото; — ука- зат он на скрюченного человека на постели в другой пала­те, — единственный в Думе депутат, кто в одиночку ре­шил биться с алчными коллегами.

— Его только что привезли! — фальцетом воскликнул Толмачев.

— Понял, — поверил Судских. — Как только он сказал: «Мне с мерзавцами не по пути». Здравствуй, Осип Семено­вич, выходи па свободу, еше не вся Русь сошла с ума.

— Мы с вами знакомы? — На почерневшем лице Забу­бённого жили только неистовые глаза.

— Еше как, — твердо ответил Судских. — Мне с мер­завцами тоже не по пути. Пошли дальше, — бросил он Толмачеву и вошел в следующую палату. — А это кто?

— Он добровольно, — кое-как выдавил Толмачев.

— А то вам пе известно, что операции на шишковид­ной железе строго-настрого запрещены? Или вам не зна­ком эффект Эльджерона? Вам, врачу? Его мозг достиг чрез­вычайной вершины развития и умирает. Вы его умертвили. Вы сознательно, по приказу свыше убивали тех, кто мог остановить сумасшествие rстране. пособник саганы, Толмачев! Л это ч-joза персонаж? — остановился он па пороге другой палаты, более просторной и комфортной, с телевизором и далеко не больничной обстановкой, с ков­ром на полу.

— Врач здссь ни при чем, я сам согласился на опера­цию за сто тысяч долларов, — самодовольно и тоном не­пререкаемым ответил пациент. — Я депутат Госдумы Ва­вакин.

— И вам захотелось быть суперменом? — язвительно спросил Судских. — В небожители потянуло?

— А хотя бы и так? — вызывающе скатал Вавакин. — Не вахт же одному. Кто вы такой?

— Это уже пе имеет- значения, — за Судских ответил Толмачев. Попытка разбогатеть окончилась крахом. — Па­циента в любом случае оперировать нельзя. — Он помед­лил. - У него СПИД.