.Забубённый покорно задрал рубаху.

— Чем нынче потчуют? — скосился на шприц Забу­бённый и не обнаружил противной янтарной жидкости. Женя перепутала шприцы. Менять их было поздно, стыд­но, и Забубённый получил хлористый. Само собой, Суд­ских тоже выпадал хлористый.

— Меньше знаешь, лучше спишь, — отрезала Сички­на. хмуро глянув в сторону Сулскнх.

Что за переполох; сестра? — невинно спросил он.

— Кое-кому собственное естество не по нраву. — про­бурчала Женя, протерев место укола ваткой. — Следующий.

Судских задрал рубаху и улегся на живот.

— Пластическая операция? — робко спросил Судских.

— Да уж, — хмыкнула Сичкина. — Дым коромыслом, черт бы их подрал, санитаров отпустили, некому воды в кубовой накачать.

Едва Сичкина ускакала, Судских сказал Забубённому:

— А погодка-то сегодня за нас, Осип Семенович.                               ,

— Как понимать? -• не распознал мысли Забубённый.

Судских склонился к нему ближе и прошептал в ухо: i

— Санитаров нет, не рискнуть ли дать тягу?

— Обдумаем, генерал, — не колеблясь ответил Забубён­ный. } 1азывая Судских генералом, он и не подозревал, как бли­зок к истине. Просто нравилось ему волевое лицо соседа.

Часам к трем дня шум и перебранка за дверьми стих­ли. Потом донеслись чужие голоса, и вскоре вообще все смолкло, будто наступил мертвый час.

А еще через час Толмачев провожал дорогого гостя. Дело сладилось, назавтра сговорились проводить опера­цию. Гость пожелал ее страстно, и частности его не уди­вили: почему клиника без специального оборудования и почему засекречена, почему главврач принюхивается и чем ого в самом деле пахнет?

Из-за нехватки персонала сегодня подгорела обеден­ная каша. Только и всего. Из-за такой мелочи договор не расстроился. Гостю сделали необходимые анализы и веж­ливо отпустили до завтра.

План Судских был таков: попроситься на прогулку и с внутреннего дворика дать тягу. Обычно для пациентов устраивали две прогулки, утром и после обеда, во внут- рением дворике. У кого не было противопоказаний, мог­ли гулять когда угодно по коридору. Чаще других права гулять по коридору лишались Забубённый и Судских. Се­годня впопыхах Толмачев забыл распорядиться о прогул­ках, и задерганная Сичкина выпустила на прогулку всех, а всех остались Судских и Забубённый, остальные получи­ли по две дозы аминазина и лежали пластом.

Как раз после ужина Сичкина решила поговорить с Судских. Так и сказана ему: зайти в ординаторскую и до­жидаться там. Судских так и поступил, а Забубённый бро­дил по коридору, па этот раз внимательно оглядывая две­ри и тупички. Женя с дежурной санитаркой все еще возились в оперблоке. готовя его на завтра, и Судских бес­цельно рад-ляды ват помещение ординаторской. Связка ключей, брошенная в суматохе на столе, не могла пе при­влечь внимания Судских.

«Да это же ключи от всех бытовок! ахнул Судских. — Воистину, правое дело затеяно, провидение Всевышнего!» Хотя бы раз в жизни любой человек становится вором. Судских схватил связку и выглянул за дверь.

— Семенович! — громко зашептал он. — Вериге клю­чи, надо выяснить, где наша гражданская одежда: Лады?

— Шепчешь! — подпрыгнул от привалившей удачи За­бубённый.

Судских вышел в коридор сам. с беспечным видом по­дергал дверь во внутренний дворик. Она поддалась.

«Дай мне этот шанс, вссмо!ущий Боже!» — молил Судских.

Всевышний, похоже, расщедрился. А когда пришла Сичкина, как-то очень быстро закончился их важный раз­говор. У Судских под рукой не оказалось колоды карт Таро, а усталая Сичкина спешила в институт. Потом она инст­руктировала дежурную, а Судских вышел в коридор к За­бубённому.

— Порядок, генерал, — потирал руки Осип. — Ключик от бытовки я отстегнул, где паши одежки, сейчас его ник­то не хватится, а вот этот, — показал он от висячего зам­ка, — ворота запирает во внутреннем дворике.

— А где санитары? — шептал Судских.

Один только, в кубовой дрыхнет, у Сичкипой спир­та украл.

Прогулка закончилась, Судских и Забубённого запер­ли в палате.

— Не беда, — подбадривал Осип. — В туалет попро­симся.

Выждали до полуночи, и Забубённый жалобно запро­сился по-большому. Дежурная отперла и, не потрудившись запереть дверь и дождаться пациента, как гласила инст­рукция, ушла в ординаторскую, с обычным для такого слу­чая ворчанием: «Ходют тут всякие».

Вышли оба. Забубённый сразу пырнул в вешевую бы­товку. Судских следом. Переодевались быстро в тесной каморке. Осип оделся первым, только наряд его похож был па снасти пережившего шторм корабля.

— Схудал весь, — сокрушенно молвил Забубённый, ог­лядывая себя недоуменно.

— Снимайте это, — попросил Судских. — Побег —• дело важное. Подберите что-нибудь чужое, но на вас.

— Правильно, •— облегченно согласился Осип. — Если из общего берется немножко, это не воровство, а дележка.

В сборном наряде он выглядел внушительнее Судских. И костюмчик впору, и галстук в тон, только из обуви на­шлись кроссовки по размеру.

— Нормально! — слало весело Судских. — Новый рус­ский собрался на банкет.

Едва вышли, лоб в лоб столкнулись с дежурной медсе­строй.

— А ктой-то тут хозяйничает? — пе то возмутилась она, не то от испуга выпалила дежурную фразу.

— Сейчас все объясним, — не дрогнул Судских, увле­кая медсестру в ординаторскую. Та сопротивлялась, гово­рила резким высоким'голосом. — Тихо, дражайшая...

— Я в милицию позвоню, немедленно в палату!

— В милицию? — разозлился Судских. — А вы не по­думали, уважаемая, что работаете в преступном месте, где мучают ни в чем не повинных людей? Вы не подумали, что это не лечение, а превращение людей в скотов?

Медсестра опешила от горячей речи Судских. в которой он выплеснул всю накопившуюся горечь, а запас командных слов здесь помочь не мог. Ампулы аминазина в избытке ле­жали на столе, шприцы рядом в кювете. «Коли!» — услы­шан Судских Голос. Медсестра быстрее Забубённого со­образила, куда направлен взгляд Судских. и рванулась к двери. Забубённый едва успел схватить ее за халат и пере­городил путь.

— Миленькие, не надо! — запричитала медсестра. — Что я вам плохого сделала? Отпустите ради Христа!

— Ради Христа? — переспросил Судских, — Я пе зверь. Но чтобы rвас опять не проснулось чувство долга, мы запрем вас в нашей палате. И сидите до утра тихо.

— Буду, миленький, буду, — соглашалась медсестра. — И санитара заприте, чтоб вместе...

Только что Судских сжигал праведный гнев. Он при­нял решение не делать укол, и куда девался его ныл, слов­но выпустили его из Судских, только в ушах гудело и где- то далеко за гудением прорывался к нему возмущенный Голос.

— А я бы всадил ей кубиков пять, — со злостью про­шипел Забубённый. — Пусть почувствует, каково оно...

— Не стоит, Осип Семенович. Потом зачт ется. Не умею я быть злым, лучше уж и замахиваться не буду.

Гул в ушах прекратился.

— Пошли? — посмотрел на Забубённого Судских.

— Пошли, генерал. Может, ты и нрав. Л может, свою чашу беды, как я, еще не выпил до дна. Бог с тобой, пошли...

Открыли ворота, заперли, выйдя, ключик повесили на замок. Шум машин доносился из-за рощи, туда и напра­вили стопы.

Через час осторожной ходьбы в темени вышли к трассе.

- Вроде бы Ярославка, — присматривался Забубённый.

•— Ленинградка, — поправил Судских. — Я знаю этот закрытый приют, Семеныч.

— Чтоб он сгорел! — плюнул в сердцах Забубённый. — Столько дет... Столько лет за правду!

Судских успокаивал, похлопывая товарища по плечу: