Жизнь в 1676 г. была тяжелой. «Это было время истинной нужды, настоящей бедности… Все тогдашние источники указывают на то, что огромная масса людей находилась в очень стесненном материальном положении», – пишет У. Уошберн, который, используя английские колониальные архивы, провел исчерпывающее исследование восстания Натаниэла Бэкона. Стояло сухое лето, уничтожившее урожаи маиса, этой важнейшей продовольственной культуры, и табака, необходимого для экспорта. Семидесятилетний губернатор Беркли, уставший от своих должностных обязанностей, утомленно писал: «Как несчастен тот, кому довелось управлять народом, в котором шесть из семи человек бедны, погрязли в долгах и вооружены».

Его фраза «шесть из семи» наводит на мысль о существовании высшего класса, не так затронутого бедностью. И в самом деле, такой класс в Виргинии уже развивался. Сам Бэкон, имевший крупный земельный надел, был представителем этого класса и, наверное, с большим энтузиазмом убивал бы индейцев, чем восстанавливал справедливость от имени бедняков. Но ему суждено было стать символом массового недовольства виргинским истеблишментом, и весной 1676 г. Бэкона избрали в палату депутатов. Когда он стал настаивать на том, чтобы организовать не подчиняющиеся официальным властям вооруженные отряды для борьбы с индейцами, губернатор назвал его мятежником и арестовал. После этого 2 тыс. виргинцев вошли в Джеймстаун, чтобы поддержать Бэкона. Беркли освободил его в обмен на извинения со стороны последнего, но Бэкон не остановился, собрал свой отряд милиции[13] и принялся совершать рейды против индейцев.

Провозглашенная в июле 1676 г. руководителем восстания «Декларация народа» представляет собой смесь популистского недовольства богачами и характерной для фронтира ненависти к индейцам. В ней правительство Беркли обвинялось во взимании несправедливых налогов, фаворитизме при распределении высоких постов, монополизации торговли бобровыми шкурками, а также в том, что оно не защищало фермеров западных районов от индейцев. После этих заявлений Бэкон напал на дружественно настроенных туземцев племени паманки, убив восемь человек, пленив остальных и разграбив их имущество.

Факты подтверждают, что как рядовые бойцы мятежной армии Бэкона, так и рядовые солдаты, подчиненные официальным властям Беркли, не испытывали такого энтузиазма, как их вожди. По данным У. Уошберна, с обеих сторон были случаи массового дезертирства. Осенью Бэкон, которому тогда было 29 лет, заболел и умер, так как, по свидетельству современника, в «теле его завелись тучи паразитов». Священник, явно ему не симпатизировавший, написал такую эпитафию:

Восстание вскоре прекратилось. Корабль, на борту которого находилось 30 вооруженных ружьями человек и который курсировал по реке Йорк, стал базой обеспечения порядка, а его капитан Томас Грэнтам силой и обманом разоружал оставшихся бунтовщиков. Приблизившись к главному гарнизону восставших, он обнаружил 400 вооруженных англичан и негров, где вместе были и свободные, и сервенты, и рабы. Грэнтам обещал простить всех, а невольникам и законтрактованным слугам дать свободу, после чего гарнизон сложил оружие и рассеялся, за исключением 80 негров и 20 англичан, настоявших на том, чтобы сохранить свое оружие. Капитан обещал довезти их до гарнизона вниз по реке, но, как только эти люди поднялись на борт, взял их под прицел своих орудий, разоружил и позже передал рабов и сервентов их хозяевам. Оставшиеся гарнизоны были ликвидированы по одиночке один за другим. Двадцать три лидера восставших были повешены.

В Виргинии существовала сложная цепочка угнетения. Индейцев грабили белые покорители фронтира, которых, в свою очередь, облагала налогами и контролировала элита Джеймстауна. И вся колония целиком эксплуатировалась Англией, закупавшей там табак по установленным ею же ценам и ежегодно зарабатывавшей для короля по 100 тыс. фунтов стерлингов. Сам Беркли, вернувшийся в метрополию за несколько лет до описываемых событий, чтобы выступить против английских Навигационных актов[14], которые предоставляли британским купцам монополию на колониальную торговлю, говорил: «…мы не можем не возмущаться тем, что 40 тыс. человек должны нести убытки ради обогащения каких-то 40 торговцев, которые, являясь единственными покупателями табака, платят нам за него столько, сколько сочтут нужным, а потом продают его по ценам, которые им нравятся, и таким образом имеют в нашем лице 40 тыс. сервентов, работающих за меньшую плату, чем та, за которую трудятся рабы на рабовладельцев».

Из показаний Беркли следует, что восстание против него опиралось на повсеместную поддержку жителей Виргинии. Член губернаторского совета отмечал, что ренегатство было «почти всеобщим», и связывал это с «подлым характером некоторых отчаявшихся людей», которые имели «напрасные надежды на то, что смогут вырвать всю страну из рук Его Величества и взять в свои руки». Другой член этого же совета, Ричард Ли, отмечал, что восстание Бэкона началось в связи с политикой в отношении индейцев. Но «рьяная поддержка» Бэкона большинством людей была связана, по его словам, с «надеждами на сглаживание различий».

Под «сглаживанием» понималось равномерное распределение богатства. Идея уравнительства стояла за бесчисленными выступлениями белой бедноты против состоятельных людей во всех английских колониях еще за полтора столетия до революции.

Сервенты, которые присоединились к восстанию Бэкона, были частью многочисленного низшего класса несчастных белых бедняков, прибывших в североамериканские колонии из европейских городов, власти которых были счастливы от них избавиться. В Англии развитие торговли и капитализма в XVI–XVII вв., огораживание земель для производства шерсти привели к наполнению городов скитающимися бедняками, и со времен правления Елизаветы I принимались законы, каравшие этих людей и предписывавшие отправлять их в работные дома или в ссылку. В ту эпоху в когорту этих «негодяев и бродяг» включали:

«…Всех тех, кто, попрошайничая, называет себя школярами; всех моряков, которые делают вид, что потеряли свои корабли и товары в море и слоняются по стране, выпрашивая милостыню; всех праздношатающихся людей по любой сельской местности, которые или попрошайничают, либо занимаются всякими таинственными ремеслами или нелегальными играми… актеров, выступающих в интермедиях, и бродячих музыкантов… всех этих странников и простых работников, слоняющихся без дела и отказывающихся трудиться за разумную оплату, которую обычно предлагают».

Такие уличенные в попрошайничестве люди могли быть раздеты по пояс и выпороты до крови, высланы из города, отправлены в работные дома или высланы из страны.

В XVII–XVIII вв. вследствие насильственной высылки, из-за соблазна, обещаний и лжи, похищений людей, срочной необходимости бегства от условий жизни в родной стране бедняки, желавшие отправиться в Америку, стали товаром для торговцев, спекулянтов, капитанов кораблей и в конце концов их американских хозяев. Э. Смит в своем исследовании «Колонисты в кабале», посвященном институту законтрактованного рабства, пишет: «Из всего комплекса причин, вызывавших эмиграцию в американские колонии, одна выделяется как основная при переезде сервентов. Это – извлечение финансовых прибылей от их перевозки».

Иммигрантов, подписавших договор, по которому они обязывались оплатить стоимость проезда, отработав на своего хозяина пять или семь лет, часто сажали в тюрьму, до тех пор пока корабль не отправлялся в плавание, с тем, чтобы они не сбежали. В 1619 г. виргинская палата депутатов, учрежденная в том же году и ставшая первым в Америке представительным органом власти (кстати, тогда же были завезены первые чернокожие рабы), предусматривала регистрацию и контроль за соблюдением договоров между сервентами и хозяевами. Как и в любом контракте между разными по силам сторонами, на бумаге они представали как равноправные, но контроль за соблюдением договора был гораздо проще для хозяина, чем для законтрактованного слуги.