Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

– Знаешь что, Бриджит… – задумчиво проговорил он, когда я, наклонившись, стала шарить под раковиной в поисках педали или какого-нибудь рычага.

– Что? – Я выглянула из-под раковины.

Том слегка выпрямился, что всегда свидетельствовало у него о переходе в «профессиональный режим».

– Насчет Марка… Я думаю – он был бы рад, если бы у тебя кто-то появился. Ему бы не хотелось, чтобы ты похоронила себя заживо.

– Я и не похоронила, – ответила я и тоже выпрямилась, впрочем, не без некоторого труда.

– Тебе нужно выйти на работу, – сказал Том. – Нужно жить полной жизнью, а для этого тебе нужен кто-то, кто мог бы быть с тобой и любил тебя.

– Я и так живу полной жизнью, – ответила я довольно сердито. – Можешь мне поверить. Как бы то ни было, мне с избытком хватает детей, так что я вовсе не стремлюсь завести еще и мужчину. Это то же самое, что еще один ребенок, только хуже.

– Ну, если тебе не нужен человек, который бы тебя любил, тебе, по крайней мере, необходим кто-то, кто показал бы тебе, как открыть водопроводный кран. – С этими словами Том потянул руку к прямоугольному основанию крана и что-то там повернул. Из крана тотчас хлынула вода. – Загляни как-нибудь в «Гуп», – посоветовал он, снова превращаясь в прежнего – веселого, беззаботного и изрядно пьяного Тома. – Гвинет пишет много интересного и о сексе, и о воспитании детей во французском стиле.

23:15. Только что попрощалась с Хло, тщетно пытаясь выговаривать слова разборчиво.

– Извини за опз… опез… опоздание, – прошелестела я.

– Пять минут – ерунда, – улыбнулась она. – Я рада, что вы немного отдохнули.

23:45. Наконец-то легла. Весьма показательно: вместо обычной пижамы с далматинцами (как у детей) надела сексуальную (относительно) ночную сорочку – единственную, в которую еще влезаю. И тем не менее нельзя отрицать, что убитые было надежды вновь ожили. Быть может, Талита права: что будет с детьми, если я окончательно атрофируюсь и превращусь в желчную, озлобленную старую каргу? Несомненно, они вырастут эгоистичными и эгоцентричными самолюбивыми тиранами, и тогда мне останется только налегать на херес, ворчать и хныкать: «Ну почему, почему вы совершенно не заботитесь о вашей старой мамочке?»

23:50. Что, если все эти годы я брела по длинному темному тоннелю, в конце которого только сейчас забрезжил свет? Что, если кто-нибудь действительно сможет меня полюбить? Что мешает мне снова привести в дом мужчину? Никаких серьезных причин не делать этого я не вижу. Дети?.. Ну, можно будет приделать шпингалет с внутренней стороны двери, чтобы они не смогли застать нас в спальне в тот самый момент, когда мы будем создавать наш взрослый, чувственный мир… Ооо! Мейбл плачет!

23:52. Бегом спустилась в детскую комнату. В полутьме я едва разглядела на нижней полке двухъярусной кровати взлохмаченную фигурку дочери. В следующее мгновение Мейбл тоже увидела меня и, ничком бросившись на кровать, распласталась на одеяле, стараясь сделаться плоской и незаметной (она отлично знает, что мне не нравится, когда она встает по ночам). Впрочем, она тут же снова села и опустила голову, разглядывая замызганные пижамные штанишки.

И тут ее вырвало.

23:53. Оттащила Мейбл в ванную и сняла с нее испачканную пижаму, стараясь не проблеваться самой.

23:54. Вымыла и вытерла Мейбл, усадила на табурет, а сама пошла искать чистую пижаму, снимать испачканное постельное белье и искать новое.

00:00. Из детской комнаты послышался какой-то вопль. Побежала туда, все еще прижимая к груди обкаканные простыни, но тут ответный крик донесся из ванной. Не напиться ли? Водки!.. Пришлось напомнить себе, что я – заботливая, ответственная мать, а не шлюха в дешевом баре.

00:01. На некоторое время в растерянности зависла в коридоре между детской и ванной, не зная, куда метнуться в первую очередь. Когда плач в ванной стал громче, бросилась туда, рисуя в воображении ужасные картины (Мейбл нашла в аптечном шкафчике лезвие для безопасной бритвы, снотворное или йод), но, когда я ворвалась туда, дочь с виноватым и испуганным видом какала на пол.

Все-таки я ужасно ее люблю!

Подхватила Мейбл на руки. Теперь в какашках и рвоте не только простыни, Мейбл, коврик в ванной и проч., но и моя единственная более или менее соблазнительная ночная сорочка.

00:07. Все еще держа на руках Мейбл (плюс грязные простыни), пошлепала в детскую. Билли, растрепанный и все еще горячий со сна, выбрался из постели и глядит на меня снизу вверх, словно я – милосердный ангел, спустившийся с небес в ответ на его мольбы. Встретив мой взгляд, он громко икнул, после чего его тоже начало рвать – совсем как в «Изгоняющем дьявола», с той только разницей, что голова Билли оставалась более или менее на месте, а не вращалась на триста шестьдесят градусов со все возрастающей скоростью.

00:08. Желудок у Билли тоже расстроился, так что пришлось поменять пижаму и ему. Он выглядел ужасно смущенным, и я почувствовала, как меня переполняет любовь. Все закончилось «калифорнийским объятием», которое так любят показывать в американских фильмах: мы трое крепко обняли друг друга, а заодно – испачканные простыни и испачканный половик из ванной, который невесть как оказался у меня в руках.

00:10. Ах, если бы только Марк был здесь! Все случившееся невольно заставило меня вспомнить, как, накинув свой шикарный «адвокатский халат», он вставал ночью к детям, с каким юмором относился к самым неаппетитным детским проблемам, как пытался почти по-военному командовать, пытаясь в кратчайшие сроки восстановить «закон и порядок», и как, поняв всю абсурдность подобного поведения, начинал смеяться вместе со мной.

«Как жаль, – подумала я сейчас, – что он больше не участвует в этих маленьких происшествиях, из которых и складывается полноценная семейная жизнь. Как жаль, что он не видит, как растут его дети. И как все-таки жаль, что сейчас его нет рядом со мной!» В самом деле, будь мы сейчас вместе, один из нас мог бы остаться с детьми, пока другой наскоро сполоснет белье, а потом мы уже вчетвером хихикали бы в детской по поводу случившегося, пока Мейбл и Билли не заснули.

Кто, скажите на милость, станет любить их, как Марк, – особенно после того, как полдома оказалось в рвоте и какашках?..

00:15. – Мама! – Билли рывком вернулся к реальности. Ситуация действительно была непростая и, откровенно говоря, тревожная. Все мы основательно перемазались, дети были напуганы и время от времени напряженно икали. В идеале следовало бы положить простыни в стирку, посадить Билли и Мейбл в теплую ванну, а самой попробовать отыскать чистое белье, но… Что, если рвота или понос возобновятся? В этом случае вода в ванне станет по-настоящему ядовитой – совсем как выгребная яма в каком-нибудь лагере беженцев. Быть может, в ней даже заведутся холерные вибрионы.

00:16. Наконец мне удалось принять компромиссное решение. Я расстелила на полу в ванной резиновый коврик, свалила на него подушки, полотенца и прочее – что под руку попало.

00:20. Решила сходить на кухню к стиральной машине (на самом деле – к холодильнику, чтобы глотнуть вина).

00:24. Закрыла дверь в ванную и сбежала вниз.

00:27. Глоток вина живо прочистил мне мозги. Я даже вспомнила, что забыла грязные простыни наверху, но совершенно не расстроилась… Теперь мне стало совершенно ясно, что сейчас для меня самое главное не заниматься стиркой, а каким-то образом дожить до утра и сохранить живыми детей (обоих) и при этом – избежать нервного срыва.

10
{"b":"228959","o":1}