Данная книга – наиболее полное освещение личности председателя ведомства безопасности. Введение в научный оборот сотен новых документов позволило не только показать его служебную деятельность, но и нравственные качества, взгляды на различные проблемы в годы Гражданской войны и новой экономической политики. Он был человеком своего времени, революционным романтиком, фанатично преданным коммунистической идее, верившим в возможность построения в Советском Союзе самого справедливого общества. За эту идею боролся до конца своих дней.

Книга о Дзержинском написана на основе исторических исследований и документов 32 государственных архивов и архивов социально-политической истории и управлений ФСБ России: документов и материалов парткомов РКП(б) -ВКП(б), органов государственной власти и управления, высших судебных органов, коллегии ВЧК-ОГПУ и др. Последние содержат сведения о событиях, с которыми Дзержинский был ознакомлен, принимал участие в их обсуждении, а также давал по ним свои заключения.

Читатель обратит внимание на повторение в ряде случаев некоторых документов в различных главах книги. Это объясняется важностью каждого из них и желанием автора наиболее полно раскрыть ту или иную проблему. Отношение авторов к различным публикациям по исследуемой теме лишь в определении научной достоверности.

После выхода в свет первого издания монографии прошло шесть лет. Она получила положительную оценку читателей. За эти годы изучен дополнительный материал ряда архивов, что дает возможность дополнить каждую главу. Но автор решил поступит иначе: оставить текст без изменения и издать новые книги и сборники документов, которые дают возможность более детально ознакомиться с теоретическим наследием и практическими рекомендациями первого чекиста России. С 2010 г. в соавторстве с сыном – кандидатом исторических наук А.А. Плехановым подготовлены и стали достоянием научной общественности: «Я Вас люблю…». Письма Феликса Дзержинского Маргарите Николевой. М.,2007; Феликс Дзержинский. Дневники. Письма. М., 2007; Ф.Э. Дзержинский – председатель ВЧК-ОГПУ. 1917-1926. Документы. М., 2007; Ф. Дзержинский. Белые пятна в биографии чекиста (Военная деятельность Ф.Э. Дзержинского). М., 2010; «Феликс Дзержинский. Альбом. М.,2007 и др.

Данная монография вышла в свет при всесторонней поддержке А.А. Плеханова, который принял активное участие в написании ряда глав, составлении именного указателя и подборе фотографий.

Автор выражает признательность сотрудникам Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного архива социально-политической истории, Центрального архива Федеральной службы безопасности России и других архивов за всестороннюю помощь, оказанную при подготовке книги.

Полковник в отставке, доктор исторических наук, профессор А. М. Плеханов.

Предисловие:

1. Сб. статей Главного и Политического управлений пограничных войск КГБ СССР. 1986. № 6. С.54.

2. О Феликсе Эдмундовиче Дзержинском: Воспоминания, очерки, статьи современников. М., 1997. С.94.

3. Центральный архив Федеральной Службы безопасности России. (ЦАФСБ России). Фонд 2.Опись 1. Дело 138. Лист 176 об.

4. Там же. Оп.3. Д.26.Л.21.

5. Там же. Д.144. Л.80.

Активную политическую жизнь Феликс Дзержинский начал в 1895 г. в возрасте 18 лет, скончался в 1926 г., прожив таким образом почти 31 год жизнью профессионального революционера и треть из них– являлся государственным деятелем. Что это было за время в истории России? Три революции, Первая мировая и Гражданская войны. Социальные потрясения, смерти и страдания десятков миллионов людей, борьба за «светлое будущее без эксплуатации и угнетений» и за «единую и неделимую Россию», время рождения и ухода с исторической арены политических партий и общественных движений, народных вождей и разного толка авантюристов.

За более чем 1000-летнюю историю России эти годы можно сравнить лишь со Смутой начала ХVII в. Тогда речь шла также о спасении российского государства в борьбе с интервентами, необходимости сплочения народа, преодолении его раскола. Но выход из этого положения искали не столько путем диалога, сколько о физическом уничтожении своего противника.

Именно в подобных исторических условиях формировалось мировоззрение будущего председателя ВЧК-ОГПУ. В начале ХХ в. на первое место вышли проблемы, решить которые без применения насилия, карательной политики государства (России императорской, России советской), ведения ожесточенной классовой борьбы, казалось невозможным.

Немецкий философ Г.В.Ф. Гегель в «Философии права»признавал карательную деятельность государства как выражение силы и разума¹. Однако в годы Гражданской войны и последующие за ней годы в России все же мало полагались на разум в политике. Миллионы граждан в полной мере впитали в себя военную психологию – убеждение в необходимости решать все острые вопросы жизни силой оружия. Конечно, в идеале государство должно обеспечивать защиту интересов всех законопослушных граждан, всех социальных слоев или подавляющего большинства населения. Большевики декларировали это важнейшее положение, утверждая, что все репрессивные меры направлены против эксплуататорского меньшинства или его агентуры, и они вынуждены широко использовать меры принуждения в отношении своих политических противников, ограничивать их в правах, применять другие, в том числе и насильственные меры вплоть до физического уничтожения. Сам факт использования крайних возможностей государственной машины уже оказывал серьезное эмоциональное воздействие на каждого человека и заставлял его изменять свое поведение: приспосабливаться к власти или, в крайнем случае, бороться до конца, в том числе и с оружием в руках. Еще В.О. Ключевский писал: «Что личность и общество – две силы, не только взаимодействующие, но борющиеся друг с другом, это хорошо известно; известно также, что движение человеческой жизни становится возможным благодаря только взаимным уступкам, какие делают эти силы»². Но дело в том, что представители противоборствующих сторон не были настроены на то, чтобы идти на какие-либо компромиссы. Для достижения своих целей они были готовы идти до конца.

Русская мысль не только предвидела, что в ХХ в. появится новый общественный строй – социализм, но и сумела с поражающей точностью показать его реальную суть и характер. Лучше всего это выразил один из наиболее глубоких мыслителей ХIХ в. Константин Леонтьев: «Я того мнения, что социализм в ХХ и ХХI веках начнет на почве государственно-экономической играть ту роль, которую играло христианство на почве религиозно-государственной Теперь социализм еще находится в периоде мучеников и первых общин, там и сям разбросанных…то, что теперь – это крайняя революция, станет тогда охранением, орудием строго принуждения, дисциплиной, отчасти даже и рабством…социализм есть феодализм будущего», который будет идти «попеременным путем – и крови, и мирных реформ…»³. Вглядываясь в будущее, Леонтьев утверждал в 1880 г., что «тот, слишком подвижный строй», к которому привел «эгалитарный и эмансипационный (т. е. уравнивающий и освобождающий!– Авт.) прогресс ХIХ века…должен привести или к всеобщей катастрофе» или же к обществу, основанному «на совершенно новых и вовсе уже не либеральных», а, напротив, того, крайне стеснительных и принудительных началах. Быть может, явится рабство своего рода, рабство в новой форме, вероятно, в виде жесточайшего подчинения лиц мелким и крупным общинам, а общин -государству»⁴.

В 1917 г. народы России ждали от революции только позитивных изменений, и надо прямо сказать, что Россия в 1917 г., в точном смысле слова, выбрала (абсолютно свободно выбрала!) социализм: почти 85 процентов голосов на выборах в Учредительное собрание получили партии, выступавшие против частной собственности на основные «средства производства», прежде всего на землю, то есть социалистические партии. Но радикальные преобразования общества привели к крайней жестокости общественных отношений. Такое поведения политических противников имела глубокие корни. «Будущий историк, – писал известный правовед профессор В.М. Гессен, – если он захочет объективно разобраться в бесконечно сложных событиях пережитой нами эпохи, если он захочет понять ту непримиримую ненависть, то безумное ожесточение масс, на почве которых создалась анархия кровавого террора, – этот историк, разумеется, вспомнит, что то поколение, на дела которого выпала тяжелая историческая задача обновления государственного уклада России, является больным, политически и морально развращенным поколением, – поколением, которое не видело иного государственного порядка, кроме порядка чрезвычайных, исключительных по своей жестокости полицейских мер и лишь по книгам знает об общих законах Российской Империи…»⁵. Положение в революционной России подтвердило правильность слов К. Маркса о том, что «настанет русский 1793 год, господство террора этих полу азиатских крепостных будет невиданным в истории»⁶.