Возвышенный отрицанием тирана, этот добрый и справедливый государь был призван богом и избран им, и поэтому получил свою харизму, а также силу выполнять свой долг перед государством. В соответствии с греческой терминологией он поэтому являлся не деспотом, а отцом и благодетелем своих подданных. Энергично и миролюбиво он проводит свое правление, которое с ним разделяет свободная и избранная аристократия. Так обрисован образ Траяна в древнегреческой идеологии власти, где противопоставлялась тирания и справедливое царство. В качестве задачи преобладает универсалистская мысль о благосостоянии. Зевс и его сын Геракл охраняют это справедливое правление, во время которого Траян действует на пользу всего человечества.
Новое идеологическое обоснование принципата является только одной стороной политической реальности. Прежде всего нужно подчеркнуть, что ни необходимую защиту Нервы, ни практику правления Траяна нельзя понимать, как применение новых политических теорий или конституционных форм. Что касается усыновления Нервой, то преданность Траяна приемному отцу имела скромные границы. Монеты в честь Божественного Нервы были отчеканены только через десять лет после его смерти, а как велика была преданность Траяна родному отцу, показывает тот факт, что и он в 113 г.н.э. был возвышен до Божественного, и о нем наравне с Нервой напоминают монеты.
Стилизация настоящего с помощью акцентированной идеологии представляла для Траяна трудную задачу. Ведь он первым должен был доказать, что он «лучший»; он оказался под нажимом легализации и высоких достижений, и этим был спровоцирован акционизм. Кроме того, ему следовало выяснить свои отношения с римским сенатом вполне удовлетворительным для сената способом, так как сенат процессом усыновления снова был поставлен перед свершившимся фактом. Траян никогда и не думал о том, чтобы предоставить сенату более широкие права и полномочия. То, что он диаметрально изменил по сравнению с Домицианом, были формы, жесты и поклоны, и это льстило самолюбию сенаторов, так как они долгие годы испытывали на себе жесткий авторитарный стиль последнего Флавия. Траян же, наоборот, сразу заявил, что он, как и Нерва, не посягнет на жизнь и положение любого сенатора. Потом пешим вошел в Рим, приветствовал каждого сенатора поцелуем, был в состоянии назвать каждого всадника по имени и, стоя, дал присягу сидящему, действующему консулу. Траян, по крайней мере внешне, подключал сенаторов к дипломатическим переговорам и заключениям мира, хотя сам задолго до этого принимал определенное решение. Важнее, чем его форма обращения к магистратам «коллега», был тот факт, что при Траяне Совет принцепса сохранил свои прежние функции, и что принцепс не уступил ни одного из своих прав.
Так как в начальной фазе правления Траяна, несмотря на все ожидания, в области внешней и пограничной политики все осталось по-старому, идеологическая стилизация принципата должна была проводиться с особой напыщенностью, новый стиль и новые формы адоптивной, или гуманитарной, империи следовало особенно ярко осветить, а принцепса выставить, как гаранта мира. Все это внезапно изменилось, когда после дакской войны (105 — 106 гг. н.э.) и после аннексии Аравии (106 г.н.э.) положение Траяна было окончательно легитимизировано благодаря выдающимся военным и внешнеполитическим успехам. Теперь больше не было необходимости в синтезе принципата и свободы, теперь Траян мог похваляться титулами Германский и Дакский, к которым потом присоединился Парфянский. Такими титулами не обладал еще ни один принцепс. Теперь он имел непоколебимый авторитет, которого никогда не было у Домициана. В 114 г.н.э. через сто лет после смерти Августа его официально назвали «лучшим принцепсом».
Никогда еще римские монеты не прославляли в таком разнообразии форм внешнеполитические и военные победы, как при Траяне. Эмиссии Домициана, которые прославляли армию, принцепса и победы над германцами, были превзойдены по помпезности, большая серия монет Траяна носила его изображение. На монетах демонстрировались не только традиционные персонификации побежденного и униженного противника, но и горы характерного для этого театра боевых действий оружия и древний знак победы — тропайон. Изображался также и правитель, который, к примеру, топтал конем поверженного дака или получал венок от Виктории.
В старательно нюансированных надписях на монетах «Завоеванная Дакия», «Завоеванная Армения», «Армения и Месопотамия, возвращенные под власть римского народа», «Захваченная Парфия», «Сдавшийся в плен парфянский царь» прославлялись отдельные этапы несравненной серии успехов, причем территориальные аннексии четко отличались от военно-политических решений и чисто дипломатических актов. Только и здесь так же, как и в другом, с подобным же пафосом отмечаемые успехи быстро показали, что прокламации не в любом случае бывают постоянными. Не возникало никаких сомнений, что именно они были ближе честолюбию Траяна, чем стилизация начала правления, которая в первую очередь прославляла его сдержанность и умеренность.
При ретроспективном взгляде становится ясно, что окончательное становление принципата и исторический успех адоптивной империи объясняется взаимодействием двух факторов. Для стабилизации системы идеология умеренной, гуманитарной, созвучной идеальным нормам греческой философии адоптивной империи подняла планку, ставя во главе лучшего, и внесла такой же вклад, как и при реставрации древнеримского представления о мужестве внесла пафос сконцентрированная на принцепсе идеология победы. То, что второй элемент должен был привести в будущем к тенденции возвеличивания, явилось неизбежным, и это можно заметить уже у Траяна.
Правление Траяна (98—117 гг. н.э.)
Усыновленный Нервой М.Ульпий Траян родился 18 сентября 53 г.н.э. в Италике в провинции Бетика. Его семья восходит к той группе солдат, которую Сципион в 205 г. до н.э. переселил в Италику; первоначально предки Траяна происходили из умбрского города Тудера. Таким образом, Траян являлся первым представителем нового социального слоя в ряду римских принцепсов, однако было бы ошибочно считать его и его приемников провинциалами. Он скорее был типичным представителем тех италийских колонистских семей, которые добились успеха в провинциях.
Честолюбивые и энергичные люди этой категории дальновидно поступали на службу в армию и администрацию империи, однако сохраняли связь с высокопоставленными семьями своей родины. Этот слой, элита колоний, как называл его Рональд Сим, общественная группа необычайной пробивной силы, оказывала определенное влияние на политику метрополии. Это так же характерно для представителей римского ведущего слоя из провинции, как и для представителей Британской империи или французов из Алжира.
О жизни Траяна до его усыновления Нервой известно мало. Когда его отец являлся в 76 г.н.э. наместником Сирии, он был там на военной службе. Во время восстания Сатурнина служил в Испании командиром легиона, а потом в 91 г.н.э. получил свой первый консулат, наконец, в 97 г.н.э. он принял ответственное командование войском в Верхней Германии.
Рис. Траян.
Сообщение о смерти Нервы, которое принесло ему единоличную власть, Траян получил в начале февраля 98 г.н.э. в Кёльне. Это сообщение было ему передано молодым Адрианом, его дальним родственником. Однако к удивлению римлян Траян после смерти Нервы остался на Рейне, где планомерно стабилизировал и укреплял границу. Наместником Верхней Германии в то время был Юлий Уpc Сервиан, близкий друг Траяна, наместником Верхней Германии являлся тоже тесно связанный с ним Л.Лициний Сура. Эти два человека позже стали важнейшей опорой власти Траяна. Тогда Ксанты и Нимвеген были возведены в ранг колоний, форсировалось строительство дорог на правобережье Рейна, а также вдоль Дуная, где начинались подготовительные работы по прокладке дунайской дороги до Черного моря. Только после того, как он в 98 и 99 г.н.э. реорганизовал охрану римской границы на среднем Дунае от маркоманнов и других германских племен, Траян поздней осенью 99 г.н.э. вступил на землю Рима, чтобы уладить там текущие дела по управлению.
