— Больной? — не поверил Судских. — Последствия сифилиса?

— Вовсе нет, Игорь свет Петрович. Он был психически больным от рождения. Затмевающееся сознание. Грассирующее «эр» — один из признаков этой болезни. В старину так проверяли поступающих на государеву службу. Скажет «Русь» чисто — далее проверка, а не скажет — дыба. И не ходи к нему, он был запутавшимся исполнителем чужой воли. Я тебе лучше присоветую сходить к племяннику Вильгельма Второго, он-то тебе и поведает, откуда взялся Ленин.

Отпрыск Гогенцоллернов появился сразу. В виц-мундире, по-прусски подтянутый и тощеватый, с отточенными ‘манерами, за которыми одновременно угадывался служака и завсегдатай дамских салонов.

— Готлиб Заксен фон Шен, — представился он, кратко склонив голову и щелкнув каблуками. Судских даже удостоверился, нет ли на них шпор. Были, с зубчатыми колесиками. — Чем могу служить?

— Э-э, — подбирал уровень вежливости Судских. — Скажите, милейший, вы были знакомы с Владимиром Ульяновым?

— Не имею чести знакомиться с проходимцами, — высокомерно ответил фон Шен. — Однако мне довелось руководить отделом секретной агентуры моего дяди Вильгельма, поэтому имя Ульянова мне известно.

— Он был вашим агентом?

— Нет, но секретными агентами были Инесса Арманд и дочь польского еврея Крупского Надежда Крупская. Позвольте начать с предыстории?

— Пожалуйста.

Судских понравилось, как обстоятельно, на прусский манер, излагает фон Шен.

— Начало всей истории лежит во встрече Вильгельма Второго, моего дяди, и русского императора Николая. Если вы знаете, это он внушил слабовольному кузену устремить взор на Восток, чтобы развязать себе руки в Европе. Кайзер был наставником моего дядюшки и перед смертью предупреждал его не затевать войны с Россией, последствия которой были бы губительны для молодой Германии. Дядюшка умело убедил Николая прекратить экспансию японцев в Юго-Восточной Азии. Николай поддался, однако должным образом не подготовил армию и флот, и русско-японская война была им бездарно проиграна. В России началось революционное брожение, прекратить его нельзя одними репрессиями — запретный плод сладок, — требовалась глубоко спланированная операция, чтобы раздутый глупым Николаем пожар не перекинулся в Европу. Эту операцию дядя поручил мне.

В Европе тогда благодаря коммунистической теории Карла Маркса укреплялись позиции еврейского меньшинства, был создан еврейский Бунд, в противовес этой теории в России созрела плехановская теория народовластия с идеей возврата к древней русской вере. Георгий Плеханов раскусил авантюру Маркса под видом призрака коммунизма внедрить хаос в мире. Он разгромил статью Маркса «Еврейский вопрос», усилив тем самым позиции антропософии и сторонников древнего Богодержавия. Число их росло, назревала реформа веры.

Для немцев последнее имело губительное значение. Николай мог склониться в любую сторону, в эту его склоняли пособники Григория Распутина при дворе; Россия из союзника могла стать врагом. Война на два фронта могла обескровить Германию.

Дядюшка поторопил меня с операцией.

От Инессы Арманд я впервые узнал о некоем Ульянове, человеке амбициозном, решившем отомстить за смерть своего брата-народовольца. Он не пользовался авторитетом среди членов «Народной воли», разругался с ними, решив создать собственную организацию. Он завидовал Плеханову, заискивал перед ним и внутренне ненавидел за глубокий ум. Плеханов же осмеивал Ульянова за бредовые идеи марксизма, иначе как жидо-мокшей и недоучкой не называл.

В пору первой эмиграции Ульянов познакомился с членами отколовшейся от народовольцев организации террористов, промышлявших в основном бандитизмом. Тогда у меня появилась идея внедрить к ним своих агентов из еврейского Бунда. Выбор пал на Лейбу Троцкого, эрудита по содержанию и авантюриста по натуре.

За несколько лет он сумел из недоучки Ульянова сделать подлинного революционера-марксиста и попутно расширить организацию за счет членов Бунда. Большую роль в перевоспитании Ульянова сыграла Крупская. Привлечь ее в мою агентурную сеть не составило труда: ей пришлось отрабатывать грехи отца, который под видом русского офицера содействовал отделению Польши от России. На самом деле он был выходцем из польских евреев.

Буквально накануне войны дядюшка отказался подкармливать партию Ульянова. Бундовцы не обиделись. К четырнадцатому году марксистские идеи окрепли в России, а они занимали уже видные посты в партии; Плеханов утратил лидерство, идеи древнего Богодержавия сошли на нет, при дворе усилилось масонство, и Николай стал союзником Франции и Англии.

Дядюшка вспомнил об Ульянове только в семнадцатом году, когда свергли кузена. Все три года ульяновцы успешно разлагали русские войска, а сам Ульянов ни в чем не принимал активного участия, хотя многие документы от его имени распространял Троцкий. Ульянов занимался сугубо своим здоровьем из-за усилившегося психоза, связанного с маниакальной депрессией. Ехать в Россию он отказывался наотрез, к тому же лидерство в партии целиком перешло к Лейбе Троцкому. Амбициозный и обидчивый Ульянов встал в позу.

Мне стоило больших трудов через Арманд и Крупскую вдохнуть новую жизнь в Ульянова. Троцкому было категорически приказано оставаться на вторых ролях, прекратить агитацию за усиление еврейской прослойки в России и партии большевиков в частности. В конце концов обработка увенчалась успехом. Ульянов возомнил себя спасителем России, был посажен вместе с бундовцами в поезд и укатил творить новейшую историю, разыгранную по моему сценарию.

В 1918 году моего дядюшку свергли и практические контакты с большевиками прекратились. Через два года, находясь в эмиграции, стесненный в средствах дядюшка вспомнил о деньгах, истраченных на большевиков, и потребовал взыскать долг. Инкогнито я отправился в Россию. Крупская и Арманд посоветовали Ульянову рассчитаться в обмен на секретный архив. В 1921 году обмен состоялся. В общей сложности золотых вещей и предметов искусства было на пять миллионов шведских крон. Я закончил.

Судских выслушал весь монолог зачарованно. Большей откровенности о прошлом Ульянова он не слышал. Приходилось верить. Этот мир намного откровеннее земного — скрывать нечего.

— И неужели никто не знал об этой сделке?

— Сталин и его ближайшие соратники знали. Только какой смысл давать ход нелицеприятной истории? Позже он уничтожил всех причастных к ней, а Ульянова-Ленина велел поместить на Красной площади, чтобы и тени не пало на зачинателя рабоче-крестьянского государства. Прием в мировой истории не нов. Довольно часто тираны возвеличивали слабохарактерных властолюбцев, их именем творили беззаконие.

История эта всплыла неожиданно в 1940 году. Загнанный местью Сталина в Мексику Лейба Троцкий перед смертью успел передать некоторые секретные документы гитлеровской разведке. Фон Риббентроп, по личному распоряжению Гитлера, напомнил о них Сталину. Сталин был разгневан на подобную нечистоплотность, так как считал Гитлера себе подобным. Риббентроп успокоил его: отдавая все документы, он передал и просьбу фюрера — поддерживать его политику по уничтожению евреев. Сталин согласился и, несмотря на коварство Гитлера, слова не нарушил.

— Почему же Гитлер не обнародовал эти документы? Ведь это могло сыграть решающее значение в отходе населения от большевиков и начале новой гражданской войны?

— Вы наивный человек, прошу прощения. Гитлер мог распространить куда более могущественные документы. Например, о прошлом Сталина, о деятелях коммунистической партии, но кто этому станет верить, когда идет война и Гитлер уже скомпрометировал себя в глазах русского народа? Рауль Валленберг поплатился жизнью за опрометчивость. При нем обнаружили копии этих документов и предсмертные записки Троцкого, чем он подписал себе смертный приговор, и самая высокая защита не спасла его от мести Сталина. А знаете ли вы о причинах смерти Ульянова?

— Не хотел бы знать, — скривился Судских. — Это противно.

— Прошу прощения, зря. Только под конец жизни он узнал, кем на самом деле была его верная подруга. Однажды Крупская пожаловалась мужу на высокомерие Сталина. Ульянов-Ленин стал по телефону выговаривать ему. Сталин прервал его и сказал: «Спроси свою проститутку, на кого она работала. И помалкивай совсем». Он бросил трубку, а с Ульяновым случился удар. Больше из этого состояния он не выходил. Потеряв дар речи, он так и не узнал этой грязной тайны.