Вадим Сергеевич курил, глядя в запотевшее окно. Несколько дней назад он, по настоянию Ирины, был на выставке молодого, подающего надежды художника. Ирина всегда любила подобные богемные тусовки, где можно показать себя, похвастаться количеством навешанных на себя побрякушек и заодно перемыть косточки женам людей, стоявших, по ее мнению, на разряд ниже.
Как он испугался, когда заметил рядом с одним из известных художников города золотоволосую голову Алины! Она крутила головой во все стороны с восторгом только что вылупившегося птенца и восторженно смотрела на своего спутника, доверчиво держа его под руку, она, улыбаясь томно, поднимала бокал с шампанским... И одновременно почему-то была так похожа на Лору... На Лору, которая никогда не любила официальных приемов, для которой влезть в вечернее платье было величайшей пыткой, на Лору, которая всем развлечениям предпочитала ждать его дома...
Он сбежал, как маленький мальчишка, под тяжелым взглядом Ирины, сославшись на то, что у него безумно болит голова...
Вадим Сергеевич ехал домой после многочасовой операции и ловил в зеркальце автомобиля удивленный взгляд шофера, который никогда не видел своего шефа курящим...
Алина проснулась и несколько мгновений не могла понять, где она находится. Деревянный, некрашеный потолок, занавес над кроватью... Она было нахмурилась, но лицо ее тут же разгладилось. Алина вспомнила вчерашний вечер и улыбнулась.
Заскрипела лестница, из-за занавеса появилась голова Глеба.
— Проснулась? С добрым утром! Кофе будешь?
Алина кивнула, Глеб наклонился и коснулся губами ее щеки.
— Тогда вставай, все уже готово.
Алина пила горячий кофе из маленькой чашечки с отколотой ручкой и счастливо улыбалась сидящему напротив Глебу.
— Сколько времени?
— Ты у нас засоня. Уже почти половина двенадцатого.
На лицо Алины набежала легкая тень.
— Что случилось? — встревожился Глеб.
— Я проспала свой экзамен по физике. Теперь институт точно накрылся медным тазом. Блин, что теперь матери говорить...
При воспоминании о матери Алина помрачнела окончательно: домой идти не хотелось. Сейчас начнется — расспросы, объяснения, обвинения, слезы... Глеб словно догадался, о чем она подумала.
— Надо, маленькая моя... — мягко сказал он. — Хочешь, я поеду вместе с тобой?
Алина задумалась на несколько секунд.
— Нет, — мотнула она головой. — Я лучше сама.
Глеб проводил ее до остановки, легко поцеловал на прощание.
— Меня сегодня не будет в мастерской, — виновато сказал он. — Дела...
Алина понимающе кивнула:
— Позвони.
— Конечно, — улыбнулся Глеб. — Я тебе еще надоем...
Только подходя к двери собственной квартиры, Алина вспомнила, что у матери сегодня с утра дежурство. Выяснение отношений откладывалось до вечера. Не успела она войти в квартиру, как раздался телефонный звонок.
— Ты с ума сошла!!! — вместо «здравствуй» заявила Майка. — Ты понимаешь, что ты наделала?!
— Я все равно не собиралась учиться в этом чертовом институте! — огрызнулась Алина.
— Это все твой художник тебя с толку сбивает! Ты хоть знаешь, что у него жена есть?
— Откуда такая осведомленность? — неприятно удивилась Алина.
— Если ты думаешь, что его никто в нашем городе не знает, то ты очень ошибаешься. Я у отца спросила. У твоего Глеба — жена и двое сыновей.
— А больше ты ничего не спросила? Может быть, ты мне еще будешь указывать, куда мне ходить и что делать?
— Алинка, я же за тебя переживаю!
— Слушай, не лезь не в свое дело! — отрезала Алина. — А из института я сегодня же документы заберу.
Майка обиженно повесила трубку.
— Тоже мне, учительница нашлась! — фыркнула Алина и прошла в ванную. Но на душе у нее было неспокойно.
Забрать документы из института было делом пяти минут. Алина вышла на крыльцо и нос к носу столкнулась с Юркой. Как всегда при виде Алины, глаза его заблестели, лицо покрылось нежным, почти девичьим румянцем.
— Привет!
— Привет, — холодно ответила Алина.
— Ты сегодня на экзамене не была... — не то спрашивая, не то утверждая сказал он.
— Еще одна нянька нашлась! — вспыхнула Алина. — Это моя жизнь, что хочу, то и делаю!!!
— Я что... я ничего... — растерялся Юрка. — Ты за документами пришла?
— Я их уже забрала. Так что счастливо оставаться! Желаю стать образованными и просвещенными! — Алина сделала шаг с крыльца.
— Алин... — Лицо Юрки стало совсем пунцовым. — За что ты на меня сердишься?
— Я? На тебя? — деланно удивилась Алина. — Вот еще!
— Просто... может, ты думаешь... — мялся Юрка. Потом набрал побольше воздуха в хилую грудь и на одном дыхании выпалил: — Я никому никогда ничего не расскажу!!! Я тебе клянусь!!! Ни одному человеку!!! Я... я люблю тебя...
Алина смерила его негодующим взглядом и, ничего не ответив, быстро зашагала в сторону остановки.
Когда повернулся ключ в замке, Алина внутренне напряглась. Весь сегодняшний день она представляла этот разговор с матерью, готовила какие-то фразы в свое оправдание, придумывала версии, одну невероятней другой, но реально отдавала себе отчет, что скандала все равно не избежать.
Лора Александровна вошла в квартиру, бросила быстрый взгляд на босоножки дочери, устало разулась и прошла на кухню. В мойке, как всегда, кисла брошенная Алиной тарелка. Проглотив незатейливый ужин, практически не чувствуя вкуса еды, Лора Александровна вошла в комнату дочери.
Алина сидела на кровати с каким-то красочным каталогом живописи.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? — Голос Лоры Александровны прозвучал как пушечный выстрел.
— Я забрала документы из института, — вздернула голову Алина. — Я не хочу и не буду там учиться.
Лора Александровна несколько минут осмысливала только что услышанное.
— Ты вообще отдаешь себе отчет в своих действиях? Хочешь всю жизнь техничкой проработать? Кому ты нужна без образования?
— Я работать пойду, — твердо сказала Алина.
— Да? — удивилась Лора Александровна. — И ты уже знаешь, куда именно?
— Знаю. Поработаю год, потом буду поступать на худграф.
— Куда?
— Художественно-графический факультет.
— Я что-то не замечала у тебя особой склонности к рисованию.
— Ты много чего не замечала. Мне помогут.
— И кто, если не секрет, этот твой благодетель? Не тот ли, у которого ты сегодня ночевала? Чем ты с ним будешь расплачиваться? Натурой?
— Замолчи! — вскинулась Алина.
— Нет, это ты послушай! — перешла на крик Лора Александровна. — Не для того я отдала тебе лучшие годы своей жизни! Ты прекрасно знаешь, чего мне это стоило...
— Никто тебя не просил! — перебила Алина. — И нечего меня этим попрекать! Я уже взрослая и могу делать то, что я хочу!!!
— Как в прошлый раз?
Глаза Алины сузились от злости.
— Я не хочу с тобой разговаривать!
— Пока ты живешь в моем доме, тебе придется жить по моим правилам!
— Да пошла ты со своими правилами! — Алина вскочила с кровати и заметалась по комнате.
— Как ты разговариваешь с матерью? — опешила Лора Александровна.
— Как хочу, так и разговариваю! Это моя жизнь, понимаешь, моя!!! И я буду жить так, как мне хочется! И делать то, что я посчитаю нужным! Я, а не ты!!! — Алина схватила сумку и принялась лихорадочно запихивать в нее какие-то вещи. — Не нравится?! Пожалуйста, я могу уйти! Мне есть куда!!!
Лора Александровна беспомощно смотрела, как дочь кружит по комнате.
Когда Алина, набив сумку вещами, двинулась к двери, Лора Александровна загородила ей дорогу:
— Ты никуда не пойдешь!
— Пойду! — выкрикнула Алина.
Лора Александровна поймала ее взгляд, полный ненависти. Несколько минут дочь и мать смотрели друг на друга. Одна — с вызовом в ненавидящих, горящих глазах, вторая — со слезами, злостью и тоской... Алина вздернула подбородок, поправила на плече сумку. В Лоре Александровне как будто что-то сломалось. Плечи ее устало опустились, она стала даже как-то меньше ростом.
