Власт покачал головой:

– Нет. Всё произошло задолго до нашего прилёта. «Зеркала», очевидно, как-то отличаются друг от друга: по составу, размерам… не знаю. Звери-то живы. Значит, были отдельно «человеческие» и отдельно «звериные» зеркала. И люди знали это, и давно отделили одни от других. Они наверняка постарались перетащить «человеческие» зеркала поближе к поселениям – зачем самим путешествовать за тридевять земель, если захотелось размножиться? Извечная человеческая лень, – усмехнулся он, – которая, как известно, является двигателем прогресса, надоумила их сделать это. Но так поступали не все и не сразу. Какие-то племена продолжали пользоваться «зеркалами», не передвигая их. Всё зависело от месторасположения «зеркал», от удобства их расположения.

– Возможно, не все «зеркала» способны передавать генетическую информацию, – тихо заметила Хельга. – Мне кажется, многое зависит от угла наклона зеркала. Если оно поглощает солнечную… и иную энергию. Мы почти целый год ждали, пока животные…

– Не беспокойся! Те, кто создал «зеркала», позаботился о том, чтобы разместить их должным образом. Ты постоянно не дослушаешь, а перебиваешь. А я как раз об этом и хотел сказать.

– Молчу, молчу! – подняла руки Хельга.

Власт продолжил:

– Если дело в угле падения солнечных лучей, то достаточно замерить углы наклона оставшихся зеркал, определить координаты их местонахождения – и узнать, какой день года является оптимальным для каждой местности.

– Но солнце дважды в год падает в одно место под одним и тем же углом, – возразил Гор.

– Значит, имеются другие дополнительные факторы. Ну а дальше… нагреваясь, «зеркало» приобретает способность излучать – и призывает к себе животных… и людей.

– Прекрасная гипотеза! – Хельга быстро встала, подошла к Власту и поцеловала его.

– Но… – Гор был в замешательстве, – мы находили «зеркала» и лежачими, и отвёрнутыми от солнца. Бывало, ни один луч не мог упасть на поверхность! И расположение зеркал, и углы наклона их плоскостей весьма различались. Если бы они ориентировались на солнце, мы бы сразу заметили!

– Так я же и говорю, – Власт потёр щеку. – Кто-то из местных догадался о природе «зеркал», определил оптимальный угол, создал религию, касту жрецов, которые берегли традицию и «зеркала». Но сколько с той поры прошло времени? Сколько племен, едва выйдя из первобытного состояния, когда инстинкт тянул их прикоснуться к «зеркалу», находящемуся за тридевять земель, решили «реформировать» верования праотцев и перетащить священную плиту поближе к стойбищу? И в результате сбили точную настройку на солнце. А могли и расколоть плиту при транспортировке. Кстати, – Власт обернулся к Гору, – инопланетяне могли бы сделать плиты и попрочнее. Может, «зеркала» – местный природный фактор?

Гор молча пожал плечами:

– Кто знает… С одной стороны они гладкие, с другой… как придётся.

– В общем, как бы то ни было, – резюмировал Власт, – а плита превратилась в бесполезный камень, женщины перестали рожать, сколько ни припадали к нему…

– Не драматизируй, – сказала Хельга. – Судя по всему, местные существа размножаются делением – они все одинаковые, у них нет полового диморфизма… если только он не появляется в результате коренной перестройки организмов после контакта с «зеркалом». Но за этим надо проследить. Кстати, господа, вам не кажется странным, что на третьей планете подряд нам встречаются высшие существа, которые размножаются исключительно делением?

– Не важно, как сказать, главное, чтобы получилось увлекательно, – отмахнулся Власт. – Историк должен осуществлять реконструкцию событий. Что я и пытаюсь делать. Ну, перестали делиться. И «камень бога» в злобе разбили. Или вымерли в тоске и унынии. Или отправились завоёвывать соседний «камень бога», соседнее «зеркало».

– Могли вмешаться и природные катаклизмы, – добавил Гор. – Наводнения, землетрясения, оползни… всё это могло «сбить настройку», как ты выразился.

– Могло быть и такое, – кивнул Власт. – В общем, так или иначе, а цивилизация погибла.

– Неужели они не могли воспользоваться «звериными» плитами! – воскликнул Петя, на которого рассказ Власта произвёл большое впечатление.

– Да, был, вероятно, и такой выход… – медленно произнёс Власт. – Я не знаю, насколько он вероятен – если действительно имеется чёткое деление «зеркал» на «звериные» и «человеческие». А потом: и среди местных могли попадаться свои извращенцы, не всё же их на Земле выискивать. Так что…

– Но вы же видите, – указала Хельга, – разные звери прикасаются к плите на разной высоте.

– Может быть, подобное и невозможно, – сказал Власт. – Ну а может быть, и реально… И кто знает, какие монстры могли появиться в результате всего?

Словно в подтверждение его слов, неподалёку в джунглях раздался леденящий душу рев, который не могло издать ни одно из известных Хельге существ…

– Нам повезло, что удалось обнаружить тот островок, – задумчиво произнесла Хельга.

– Да, но жителей-то на нём не оказалось! – возразил Власт.

– Ну и что! Они могли вымереть от голода. Впрочем, это уже не важно. Главное – что мы обнаружили на нем целое зеркало! И стоящее под правильным углом!

– А дальше всё было делом техники… – Власт взял руку Хельги в свою. – Мы восстановили уцелевшие зеркала – и цивилизация на Рэлле начнёт возрождаться.

– Да, хорошо, что на планетах существуют маленькие островки… – произнесла Хельга.

– Развалины, опять развалины, – Хельга опёрлась на остатки забора и подняла голову, озирая ползучие растения, обвивающие полуразрушенную башню. Остальные здания в городе выглядели не лучше.

– Не развалины, а поле деятельности археолога, – поправил её Власт.

– Ну, действуй, – кивнула Хельга и устало присела на тёплую каменную ступеньку, спугнув с неё маленькую коричневую ящерицу. – Может, тебе удастся разгадать эту загадку. С моей точки зрения всё чисто: ни микробов, ни ядов.

– Они не воевали, – покачал головой Власт.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, – Власт чуть заметно усмехнулся. – Я не обнаружил ни одного предмета, который мог бы служить оружием.

– Неужели? – хитро прищурилась Хельга. – Не ты ли учил меня, что первоначально люди воевали теми предметами, которые всегда находились под рукой: топорами, вилами, кухонными тесаками. А уже потом начали изобретать специализированные орудия убийства. Может быть, здешние жители не успели выйти из первоначальной стадии? Уничтожили себя раньше?

– Теория перерастания бытовой ссоры в войну, – кивнул Власт. – Но ты забыла, что ещё раньше, до топоров и вил, были копья и луки, используемые для охоты. Всё это здесь имелось. Но они не применяли оружие друг против друга.

– Почему? – удивилась Хельга. – Такие миролюбивые?

– А разве ты не отыскала в их останках ген миролюбия? – притворно удивился Власт.

– И не искала, – подтвердила Хельга. – Даже если он у них и был. Ген агрессивности может способствовать исчезновению разумных существ, а ген миролюбия…

Она задумалась. Власт с улыбкой смотрел на неё.

Ящерка, спугнутая Хельгой, увидев, что люди не желают её съесть, осторожно высунула голову из щели между камнями, потом потихоньку выползла вся и пристроилась на той же самой тёплой ступеньке, рядом с Хельгой.

– Вот видишь, – Хельга взглядом показала на ящерку. – Миролюбие продляет жизнь.

Власт рассмеялся. Тихонько, чтобы опять не спугнуть ящерку.

– А не ты ли рассказывала мне, что в животном мире царит жестокая конкуренция?

– Там есть всё, что угодно, – Хельга махнула дальней от ящерки рукой. – В том числе и симбиоз. Одной причиной нельзя объяснить полное разнообразие отношений.

– Так может, и тут имеется много причин исчезновения аборигенов? – предположил Власт.

– Я пока не вижу ни одной, – отрезала Хельга.

Она поднялась. Ящерка судорожно вцепилась всеми шестью лапками в шершавый камень и приготовилась юркнуть в спасительную щель. Но не двинулась с места.