Рассказ охватывает одно столетие за другим, демонстрируя всё ту же литературную бездарность и интеллектуальную беспомощность, что, однако, не имело значения. Набопаласар с сыном занимались храмом и перестраивали ступенчатую башню. По случаю окончания «Дома — основания неба и земли» Навуходоносор именует себя самым длинным рядом царских титулов, и это доказывает, какую важность он придавал всему предприятию.
В храме Мардука больших работ Навуходоносор вел немного. «Дом под высокой кровлей» в VII веке содержался ассирийской властью в хорошем состоянии, так что вавилонскому владыке оставалось только украсить его. К сожалению, тексты об этом неконкретны, стереотипны, повторяют друг друга. Дело осложняется тем, что современные комментаторы не знают точного значения некоторых металлургических терминов и не всегда могут понять, о чем идет речь. Для вавилонян же точность, а тем более живописность и не требовалась: боги и так, без дополнительных описаний знали, чем обладали; служителям культа тоже было известно, в каких стенах они проводят дни. Оставались те, кто не имел права входить в священную ограду, то есть подавляющее большинство жителей Вавилона. Но в их жизни едва ли мог представиться случай сравнить описание с действительностью, поэтому было достаточно передать общее благоприятное впечатление от сооружения. И Навуходоносор делает упор прежде всего на богатство декора. Государь и его писцы — а с ними, судя по всему, остальные их современники — ценили не столько дороговизну металлов и привозного дерева, сколько игру света на поверхностях. Принятые эпитеты говорят о блеске убранства не меньше, чем о его богатстве. «Святая святых» храмов бывали обыкновенно черно-белыми; этот контраст достигался сочетанием очень экономичных материалов: гипса и асфальта. Только в двух из них — жилище Мардука в Вавилоне и месте обитания Набу в Барсиппе — царь провел работы по роскошному украшению интерьеров; правда, площадь и объем помещений так и остались невелики.
Жилище Мардука и его супруги Навуходоносор застал обшитым листами серебра. Он же отделал стены «сверкающим златом», лазуритом и белым мрамором. Потолочные кессоны были украшены золотом, серебром и «самоцветами». Золото использовалось повсюду, но употреблялось в виде листов, а не слитков.
Показательно сравнение мест обитания двух богов. Для Набу в Барсиппе вавилонский царь трудился, пожалуй, не меньше, чем для его отца. У Мардука в «Доме правды» в Барсиппе был собственный придел; но он, а также ведущий к нему коридор были украшены лишь серебром, А вот придел его сына в вавилонском храме Мардука был отделан золотом.
Надписи Навуходоносора несколько раз описывают «святая святых» Набу, но кое в чем противоречат друг другу; возможно, эти расхождения между текстами объясняются постепенным появлением новых украшений. В любом случае описания не позволяют в подробностях представить себе убранство интерьера. Между тем никаких древних изображений, проливающих свет на этот вопрос, у нас тоже нет. Судя по плану, составленному при раскопках, к месту пребывания статуи вели два зала; в каждый выходило еще несколько вспомогательных помещений. Если верить текстам, они закрывались воротами с палисандровыми и кедровыми косяками и серебряными вставками в виде быков. Коридор был вымощен плитами «блестящего» серебра. По обеим сторонам от входа в «святая святых» стояли быки, отлитые из меди и покрытые золотом, у других порогов находились такие же, но серебряные. Тень от быков падала на портал священных ворот; косяк и вся дверь, включая порог, были отделаны «сверкающим златом». К удивлению, о статуе Набу в самой комнате ничего не говорится. Ее постамент раньше был сделан из обожженного кирпича и асфальта; при Навуходоносоре сам пьедестал, ступени к нему и покрывающий его балдахин стали серебряными. Два горельефных зверя, а также кедровые балки потолка в завершение работ были отделаны золотом с драгоценными камнями, а до тех пор, пока это не было сделано, их просто обшили медью, надраенной с воском. Чтобы «дождь, ливень и буря» не испортили «святая святых», крыша здесь была вдвое толще, чем над другими помещениями комплекса. Все водостоки были сооружены из алебастра, а лестницы — из дерева экзотических пород, обшитого бронзой.
Таким образом, для Набу старались так же, как для его отца, а то и усерднее. Впрочем, мы можем лишь предполагать это с большой долей допущения. Во всяком случае, «святая святых» Мардука в Вавилоне не поражает воображение роскошью, хотя и превосходит великолепием аналогичные помещения в других храмах Вавилонии. Навуходоносор почитал столичного бога, служил ему сообразно его рангу, но столь же ревностно служил и богу из Барсиппы. Между прочим, его зять и второй по порядку преемник Нериглиссар поставил в храме Мардука семь медных драконов, покрытых серебром, специально указав: этого никто до него не делал. Возможно, здесь содержится скрытая критика тестя, сделавшего, по его мнению, для бога слишком мало.
От ступенчатой башни Вавилона сейчас сохранились только следы фундамента — само здание исчезло полностью. Мы не знаем, в каком состоянии находился «Дом — основание неба и земли» в момент разгрома ассирийцев, но можем об этом догадываться по аналогии с Барсиппой. Как изъясняет Навуходоносор, «башня была давно заброшена; водостоки забиты, дожди и потоки разрушили кладку, обожженные кирпичи облицовки <были> выломаны».
Набопаласар нашел вавилонский памятник «обветшавшим и давно шатавшимся»; похоже, он даже сомневался, сможет ли его восстановить. Он посоветовался с «умелыми мастерами», после чего «зодчие натянули мерные веревки и начертили планы». Начало работ было отмечено торжественной церемонией. Но ко дню смерти царя было сделано менее шестой части работы. Ее завершил сын Набопаласара. Впрочем, его надписи скупы на подробности. Видимо, он расширил фундамент, «чтобы возвести на нем высокую насыпь». Помещения, примыкавшие внизу к башне, были «одеты в кедр, палисандр и бронзу». Внешняя отделка была исполнена, как и в Барсиппе, из «лазоревых» (цвета лазурита) глазурованных кирпичей.
К счастью, один из писцов оставил описание башни с указанием размеров, по которому всё же можно представить в целом ее внешний вид. Согласно этой табличке, башня при храме Мардука состояла из семи ярусов, была в плане квадратной, со стороной основания 90 метров, и поднималась на такую же высоту. Первый ярус имел в высоту 33 метра, второй — 18, остальные — по шесть метров. На верхней платформе стоял алтарь. Современные реконструкции расходятся в деталях, но одно несомненно: в архитектуре башни не было ничего оригинального. Силуэт «Дома — основания неба и земли» был точно таким же, как у ступенчатых башен, высившихся в каждом стольном городе Вавилонии.
В восточной стене двора, окружавшего башню Мардука, находились монументальные ворота, выводившие на Священную дорогу. Эта дорога соединяла пространство, посвященное Мардуку, его жене, сыну Набу и разным второстепенным божествам, с воротами богини Иштар в северной стене города. Таким образом, она играла первейшую роль в городской жизни. Ее ширина составляла 22 метра (это была самая широкая улица в Вавилоне), длина — 200 метров от центра до северной стены. Наряду с обыденной функцией она имела и важное религиозное назначение: по ней Мардук и его божественные гости покидали Вавилон, отправляясь за город на праздник Нового года.
Когда во время археологических раскопок была обнаружена Священная дорога, обе ее стены были полностью обрушены, но обнаруженные обломки позволяют представить себе ее первоначальный вид. Улица строилась в два приема. После окончания строительства нового дворца ее пришлось поднять: новая мостовая располагалась на пять метров выше, чем при Набопаласаре. Дорогу вымостили известняковыми плитами. Чтобы ускорить дело, строители, недолго думая, взяли плиты Сеннахериба и покойного отца царя; плиты Сеннахериба пришлось перевернуть, чтобы не было видно ассирийских надписей. Две стены вдоль дороги были облицованы формованными глазурованными кирпичами; подсчитали, что с каждой стороны на них было изображено по 60 шагающих львов. Фон стены был то голубой, то ярко-синий; каждый лев достигал в длину около двух метров. Животные имели разные окрасы: одни — белую шкуру и желтую гриву, другие — желтую шкуру, а гриву красную. Над ними шла широкая полоса больших розеток.
