Ответ на письмо Сине из Канады от 7 января н. ст. 1900 г. (перевод с французского): «Я ошибся в себе, и на мне Вы лишний раз можете проверить последствия такого внезапного увлечения, подобные которому вы уже видели десятки раз. Я по прежнему люблю ваши взгляды. Когда я забываюсь и отступаю от пути, ведущего к совершенствованию, они пробуждают во мне добрые чувства. Тогда, вспоминая о вас, которого я люблю, уважаю и перед которым преклоняюсь, я чувствую себя таким маленьким человеком, неспособным провести намеченные планы, и я становлюсь жалок самому себе. Среди этих простых людей мне было легче изучить себя, и я увидал себя в истинном свете, т. е. стоящим неизмеримо ниже их. Для меня совершенно ясно, что мне потребуется еще много времени, чтобы приблизиться к их уровню [...] Плоть одолевает меня (несмотря на вегетарианство). Я думаю о встречаемых девушках, в тиши ночной я мысленно рисую себе их черты, и зачастую в такой напряженной работе мысли проходят целые ночи. В течение нескольких месяцев я избегал их; я даже радовался, что они смеются над моими длинными волосами, потому что это удаляло их от меня, и я решил заглушить в себе всякое желание по отношению к ним. Но, принимая участие в полевых работах с другими молодыми людьми, я снова стал самим собой. Прежде всего, уступая их желанию, я дал остричь свои волосы, и с этого момента (как у библейского Самсона) сила, которая казалась мне непоколебимой, словно покинула меня. Отказавшись от своего решения смотреть на них только бесстрастным взглядом, я стал заглядываться на моих веселых товарок во время сенокоса и других работ, в которых я вместе с ними принимал деятельное участие, но они продолжали относиться ко мне доброжелательно и приветливо, как сестры. Мужчины постоянно твердили мне о женитьбе, спрашивали меня, которую из них я люблю, и, наконец, мысль об этом совершенно овладела мной, и я перестал отгонять ее, как это было раньше. Я даже начал смеяться над тем, что не хватало малого, чтоб я счел себя святым. Чтò меня особенно пленяет в этих девушках, это их несомненные достоинства. Полное отсутствие жеманства, наблюдаемого у наших горожанок; лица их выражают спокойную кротость, не нарушаемую ни гневом, ни завистью, ни другими дурными страстями. Всякого рода перенесенные испытания придают их чертам оттенок страдания, чтò делает их, на мой взгляд, еще более привлекательными. По-моему, они положительно прекрасны, и того же мнения все, кому случалось ближе узнать их. И потому, если я женюсь на одной из них, я смогу, мне кажется, порадоваться тому, что сумел уничтожить в самом зародыше невысказанное страстное чувство к одной девушке, пленившей меня главным образом своей внешней красотой. Я не найду в своей жене той физической прелести, которой я увлекался в той девушке, но, без сомнения, я останусь в выигрыше. Здесь любовь иная, плоть играет наименьшую роль, а наибольшая отводится дружбе. Вместо того, чтобы эгоистически уединяться для наслаждения грубой стороной любви, все здешние молодые супруги собираются по вечерам вместе и поют хором или трогательные религиозные гимны, или песни о всеобщей любви. И нет у этих людей никаких низких страстей, всё у них только естественно».

¹ Фонтен приезжал к Толстому в конце 1900 года. См. письмо № 224 и письма 1902 г., т. 73.

1900 г. Февраля 8. Москва.

Любезный и дорогой другъ Алексѣй Михайловичъ,

Очень радуюсь случаю напомнить тебѣ о себѣ сердечнымъ поздравленіемъ съ твоей твердой и благородной 50 лѣтней литературной дѣятельностью.

Поздравляю себя съ тоже почти 50 лѣтней съ тобой дружбой, которая никогда ничѣмъ не нарушалась.

Любящій тебя другъ

Л. Толстой.

8 февраля 1900.

Печатается по машинописной копии, хранящейся в AЧ. Местонахождение подлинника неизвестно. Впервые опубликовано в «Беседе» 1900, № 5 от 1 марта.

Алексей Михайлович Жемчужников (1822—1908) — поэт, один из авторов произведений Кузьмы Пруткова. Знаком с Толстым с 1850-х гг. Один из немногих знакомых Толстого, с которыми Толстой был на «ты» (В. С. Перфильев, Д. А. Дьяков, Н. С. Кашкин, Б. Н. Чичерин, Т. М. Бондарев). Женат на Елизавете Алексеевне Дьяковой (1833—1875), сестре друга молодости Толстого, Д. А. Дьякова. См. письма 1890 г., т. 65.

Письмо Толстого было прочтено на квартире Жемчужникова в Петербурге 10 февраля 1900 г., в день пятидесятилетия его литературной деятельности, председателем Общества любителей российской словесности, профессором Московского университета, А. Н. Веселовским (1843—1918). На другой день в газетных отчетах об юбилее было сообщено содержание этого письма (см. «Русские ведомости» 1900, № 42 от 11 февраля). Вместе с ответом Жемчужникова напечатано в «Русской мысли» 1913, I, стр. 129.

Жемчужников ответил 11 февраля 1900 г.: «Любезный дорогой друг Лев Николаевич, твое письмо, прочтенное на моем юбилее Алексеем Николаевичем Веселовским и мне им переданное, меня осчастливило. От всего сердца благодарю тебя за него. Бог даст, я еще повидаюсь с тобою и буду иметь радость тебя обнять и еще раз лично поблагодарить тебя за твою ко мне дружбу. Прошу тебя передать Софье Андреевне, что я целую ее руку и шлю привет всем знакомым со мною Вашим детям. Горячо желаю тебе и всем Вам здоровья и всего лучшего. Надеюсь выслать тебе в непродолжительном времени мои стихотворения с просьбою поместить их в твою библиотеку. Признаюсь, что я принял это решение только после твоего письма, придавшего мне смелости. Сердечно тебя любящий и глубоко уважающий тебя друг Алексей Жемчужников. P. S. Присутствовавшие на моем юбилее представители разных редакций обратились ко мне с просьбою дозволить им переписать твое письмо, и я не мог им в этом отказать»

1900 г. Февраля 9. Москва.

Простите меня, дорогой Алексѣй Максимычъ (если я ошибся въ имени, еще разъ простите), что долго не отвѣчалъ вамъ и не послалъ карточку.¹ Я очень, очень былъ радъ узнать васъ и радъ, что полюбилъ васъ.² Аксаковъ³ говорилъ, что бываютъ люди лучше (онъ говорилъ — умнѣе) своей книги и бываютъ хуже. Мнѣ ваше писанье понравилось, а васъ я нашелъ лучше вашего писанія. Вотъ какой дѣлаю вамъ комплиментъ, достоинство котораго, главное, въ томъ, что онъ искрененъ. — Ну, вотъ, прощайте, жму вамъ дружески руку.

Левъ Толстой.

Надѣюсь, что письмо мое застанетъ васъ здоровымъ. Какъ хорошъ рассказъ Чехова въ «Жизни».⁴ Я былъ очень радъ ему.

Печатается по машинописной копии, хранящейся в AЧ. Местонахождение подлинника неизвестно. Датируется по той же копии. Впервые опубликовано в статье К. С. Шохор-Троцкого «Л. Н. Толстой и Максим Горький» — «Горький в Н.-Новгороде», Н.-Новгород, 1928, стр. 196—197.

Алексей Максимович Пешков — Максим Горький (р. 1868 г.) познакомился с Толстым в январе 1900 г., вместе с В. А. Поссе посетив Толстого в Хамовническом доме, в Москве. «Толстой засыпал Горького вопросами, «выспрашивал» у него, как он «жил, учился и что читал», и сам много высказывался, в частности, об его сочинениях. Высказывался он со всей искренностью и откровенностью [...] Горький был даже подавлен его тоном. Вместе с тем, Толстой бывал и внимателен и ласков, а прощаясь обнял и поцеловал Горького. «Вы настоящий мужик! — сказал он ему. — Вам будет трудно среди писателей, но вы ничего не бойтесь, говорите всегда так, как чувствуете, выйдет грубо — ничего. Умные люди поймут». По позднейшему свидетельству Горького, вся беседа «несколько напоминала экзамен»; этим, быть может, объясняется, что по выходе из Хамовников, на вопрос Поссе, как ему понравилось у Толстого, Горький ответил: «Да как тебе сказать... Финляндия какая-то... Ни родное, ни чужое, да и холодно». Спустя же несколько дней, самое первое, неожиданное для Горького, впечатление рассеялось, и Алексея Максимовича потянуло вновь к Толстому, и только нездоровье помешало поездке» (К. С. Шохор-Троцкий, «Л. Н. Толстой и Максим Горький»). Второй раз Горький виделся с Толстым 8 октября того же года в Ясной поляне (см. письма №№ 397 и 399). Часты были их встречи в Крыму, во время болезни Толстого; в 1901—1902 гг. Горький бывал у Толстого в Гаспре, а Толстой несколько раз посетил Горького в Олеизе. Последний раз они виделись 6 октября 1902 г. в Ясной поляне. О встречах Горького с Толстым см. в книге М. Горького «Воспоминания о Л. Н. Толстом», второе дополн. изд. З. И. Гржебина, Берлин — П.-М. 1922; в его же очерке «Писатель» — «Современник», 1911, 10; в его письме к М. М. Коцюбинскому от 21 ноября 1910 г. — «Новый мир» 1928, I; в кн. Г. И. Лебедева и В. А. Поссе: «Жизнь Л. Н. Толстого», изд. «Жизнь для всех», Спб. 1913; в воспоминаниях И. В. Ильинского: «Мои поездки в Ясную поляну» — «Толстой. Памятники творчества и жизни», 4, М. 1923, стр. 103—108; в сводке М. О. Хороша: «Толстой о Горьком» — «На литературном посту» 1928, 10; в статье К. С. Шохор-Троцкого: «Л. Н. Толстой и Максим Горький (новые материалы)» — юбилейный сборник «М. Горький в Н.-Новгороде», изд. Торгового отдела Нижгубоно, Н.-Новгород, 1928 и в воспоминаниях В. А. Поссе: «Мой жизненный путь», изд. Зиф, М. 1929, стр. 182—189.