Дунстан почти не помнил, как добрался до гостиницы в Бадене, и ее владелец подтвердил то, что Дунстан уже знал. Его жена, виновная в супружеской неверности, ждала возвращения своего любовника наверху. Сколько ни пей, а такое ужасное известие взбесит кого угодно.

— Силия! — заревел Дунстан, громыхая в деревянную дверь ее номера. — Я должен с тобой поговорить.

Она засмеялась своим легким, звенящим смехом, который когда-то заставлял его умирать от страсти. Она всегда или смеялась в ответ на его крик и рычание, или сама начинала кричать. В прошлый раз она сбежала от него.

Дунстан потер раскалывающуюся от боли голову, стараясь не потерять равновесие. Он был крепким мужчиной и знал меру в выпивке, стараясь не напиваться до беспамятства. Но ведь раньше на его глазах не умирал человек. Возможно, он выпил чуть больше обычного, но в то же время вполне трезво соображал, что было неприлично кричать о том, что случилось с Джорджем, прямо из холла.

Рассматривая крепкую дверь, разделяющую его и неверную жену, Дунстан уже больше не сдерживал свой гнев, к которому добавилось чувство вины и негодование, испытанного им при виде истекающего кровью тела слабого молодого человека, погибшего ни за что.

Силия сказала Джорджу Викхаму, что Дунстан бил ее. Она послала его привести лошадей, хотя знала, что они ей не принадлежат, и было прекрасно известно, что у Викхама есть пистолет. У Дунстана пистолета не было, и она об этом также знала.

От такой наглости и бессердечности Дунстан просто кипел от ярости. Он одним ударом вышиб дверь.

— Ты послала Джорджа убить меня! — Дунстан отшвырнул дверь на лестницу и вошел к жене.

Прекрасная Силия стояла в центре комнаты и смеялась, совсем не удивившись его столь грубому вторжению.

— Конечно, дорогой, и полагаю, у вас произошли кое-какие разногласия. Джордж не очень силен. Как он?

На мгновение сознание Дунстана прояснилось, и он вдруг осознал двуличность своей жены. Она выгребла все его деньги до последнего пенни, наделала долгов на его имя, которые он не в состоянии оплатить до конца жизни. Убедившись, что уже больше не сможет пользоваться им, как ей того хочется, Силия, должно быть решила избавиться от него. Она надеялась, что Викхам убьет ненавистного ей мужа и освободит ее, предоставив, таким образом, возможность выйти замуж за другого.

И теперь бедное, жалкое существо дорого заплатило за ее коварство. Не спрашивая, почему она захотела пожертвовать своим любовником, Дунстан погасил в себе все еще тлеющие угольки былой любви.

— Джордж мертв, будь ты проклята, — объявил он, затем подошел к ней нетвердой походкой, покачнулся и потерял сознание…

— Это последнее, что я помню.

С неприятным чувством Дунстан напряженно смотрел в окно экипажа, избегая взглянуть на прекрасную женщину, которая сидела рядом, Он затаил дыхание, опасаясь ее презрения.

— Ты упал в обморок, — сказала она без тени сомнения.

Дунстан с облегчением вздохнул. Он не понимал, почему она верила в то, во что не мог поверить сам.

— Я не так сильно был пьян, чтобы потерять сознание. Они нашли Силию мертвой, а меня спящим в холле. Должно быть, я каким-то образом спустился туда.

— Тогда нам необходимо выяснить, кто заходил в комнату Силии после тебя.

— Никто, — уверенно заявил он. — Шериф, Дрого и нанятый мною следователь расспросили всех постояльцев гостиницы. Это были обычные фермеры и владельцы магазинов, с которыми она не была знакома. Ни один из них не вмешался, чтобы защитить ее, когда я кричал на нее. Они обнаружили нас тогда, когда один из них позже наткнулся на меня в темноте.

— Там был кто-то, кого она знала, — решительно заявила Лейла, — Тот, кому была выгодна ее смерть, или твоя…

Дунстан заморгал. — Моя смерть?

— Конечно, Кто-то хотел повесить на тебя вину за убийство Силии, тем самым удалил бы тебя из общества, а если повезет, посадил бы в тюрьму, где бы тебя повесили. Из всего, что нам известно, очень вероятно, что кто-то внушил Силии мысль избавиться от тебя.

— Кому выгодна моя смерть, у меня ведь ничего нет, — возразил он. — Только Силия оставалась в выигрыше.

— Мы почти приехали. — Лейла посмотрела в окно на городской дом Ивесов.

— Сначала я провожу тебя до дома, — возразил он, сориентировавшись, где они находятся.

— Нет, лучше, если моя семья не увидит нас вместе сегодня вечером. Они все в сборе в это время года.

Дунстан снова почувствовал себя виноватым, поскольку догадался, что она не хотела, чтобы ее семья видела их вместе.

— Если твоя мать заподозрит что-то о ребенке, — осторожно предупредил он, — можешь сказать ей, что я готов сделать все надлежащим образом, как только ты скажешь. — Дунстан с трудом проглотил подступивший к горлу комок. Ему ведь нечего было предложить, кроме своего поруганного имени.

Лейла искоса посмотрела на него.

— Я думаю, ты говоришь о том, что мы не можем пожениться сейчас.

Стараясь скрыть сильное беспокойство ради будущего Лейлы, Дунстан, как только мог, старался убедить ее в том, о чем непрестанно размышлял несколько последних часов:

— Конечно, мы можем поступить, как нам угодно, но тогда тебе придется пожертвовать многим. Вот поэтому я отказываюсь просить тебя об этом. Но если твоя семья начнет на тебя давить и ты сочтешь замужество самым лучшим выходом, я с удовольствием предложу тебе руку и сердце.

Она кивнула, но в темноте он не смог разглядеть выражения ее лица. Еще совсем недавно Дунстан думал, что скорее умрет, чем предложит другой женщине выйти за него замуж. Но сейчас все было иначе. Он глубоко вздохнул и обнаружил, что все еще жив и с ним все в порядке.

— Ты прав, — к его облегчению, согласилась Лейла. — Я потеряла бы мою землю, а ты не был бы счастлив, живя в городе на мои деньги. У меня нет ни малейшего желания снова выходить замуж, поэтому нужно действовать очень осмотрительно, пока не вернемся в деревню.

Дунстан не думал, что все будет так просто, но решил пока промолчать. Лейла не засмеялась над его предложением, а отнеслась к нему разумно, совсем как он. Ему нравилось, что они думали одинаково.

— Как только мы вернемся в твое поместье, я всегда буду рядом, — заверил он. — Ты останешься со своей землей и розами, а я позабочусь, чтобы Стейнс не смог угрожать никому из нас.

Виконт обещал ему ферму, если он женится на ней, но Дунстан не думал, что Лейла захотела бы жить в фермерском домике и потерять свои оранжереи. Главное для него — учесть ее желания. Кроме того, он сильно сомневался, что ветреный племянник Лейлы сдержит свое слово, особенно если он будет продолжать водить компанию с такими деградирующими личностями, как Генри Викхам и лорд Джон Олбермэйрл. Эти пиявки тем или иным способом очень хотели избавить парня от его денег.

Экипаж остановился перед старинным городским домом Ивесов.

Лейла наклонилась и поцеловала Дунстана в щеку. Он поймал ее за подбородок и поцеловал в губы, затем, отбросив со лба выбившуюся прядку волос, отпустил.

— Я не умею говорить красивых слов, Лейла, но тебе стоит только послать за мной, ночью или днем, и я приду. Мне жаль, что я не могу обещать больше.

— Мне этого вполне достаточно, — прошептала Лейла. Она ласково потрепала его по щеке и распрямила плечи. — Я сама себе хозяйка теперь, и сама принимаю решения. Передай от меня привет Дрого.

Дунстан кивнул и вышел из экипажа. Он очень хорошо знал, что их ожидает в будущем, и прежде, чем он мог принять какое-нибудь решение в отношении Лейлы и их ребенка, он должен найти убийцу.