— Не пристало убивать моего гостя… Лорд Джон, вы…

Быстро сообразив, что к чему, она воздержалась продолжить мысль. Молодая женщина прекрасно понимала, что ее положение в обществе не настолько высоко и прочно, чтобы оскорблять тех, кто помог ей войти туда.

— Ступайте, найдите Дрого, пожалуйста. Он вас послушает.

Она решила сыграть на гордости молодого человека. Гонора у него было слишком много, и Лейла смогла найти ему хорошее применение. Кстати, она и добилась своего положения, используя слабости других.

— Конечно, моя леди, — исполненный чувства собственного достоинства, лорд Джон неторопливо пошел прочь. Его самый близкий партнер по игре в карты сэр Бартон Таунсенд потащился вслед в целях безопасности.

— Взрослые мужчины, а ведут себя как дети, — пробормотала Лейла.

Ох уж эти мужчины! Она думала, что нашла среди них настоящего, когда вышла замуж за Теодора. В то время ему исполнилось сорок, и этот выбор казался вполне правильным. Но супруг оказался еще большим ребенком, чем его племянник школьного возраста Генри Викхам, который сейчас, полный решимости, был рядом с ней. Будучи человеком недалеким, он всегда выступал против Дунстана. И чутье не подвело ее, ибо в этот момент он явно собирался стать на ее защиту.

Лейла, не выпуская из виду происходившее на балконе, заявила:

— Сэр, это семейный вопрос, и не следует вмешиваться.

Она поставила Викхама перед выбором: либо завоевать ее расположение, выполнив ее просьбу, либо показать свое влияние в качестве наследника титула ее мужа.

Пришел Дрого. И Ниниан.

— Где же Дунстан?

— Найдите виконта Стейнса и сообщите ему о происшествии.

Викхам удивил ее, приняв мудрое решение найти молодого виконта. Когда он отправился на поиски последнего, Лейла улыбнулась.

Ее бывший муж не особенно был разочарован тем, что она не родила ему ребенка, которому он мог передать титул. Он и его племянник остались последними из рода, однако он знал: его молодая жена, когда женился на ней, ждала ребенка.

Сама же Лейла была разочарована. Тот факт, что она не родила ребенка, был еще одним доказательством ее провала как Малколм.

Несмотря на отсутствие удивительных способностей, присущих всему этому семейству, она была уверена в своей проницательности и могла легко распознавать характер человека. Если Дунстана не было посреди суматохи на балконе, она точно знала, где его найти, конечно, при условии, если он уже не сбежал.

Черт бы его побрал! Лейла не могла позволить ему уйти. Повернув в другую сторону, она скользнула за бархатные гардины, скрывающие двери в зимний сад, из которого был второй выход на балкон.

Влажная теплота окутала женщину, когда она открыла решетчатые двери. Здесь горело несколько настенных подсвечников, и высокие растения отбрасывали густые тени.

— Я не считаю себя слишком терпеливой, — произнесла она. — Вы не можете превратить мой вечер в пустые разговоры о погоде, а затем затаиться в тени, пока все мы не разойдемся.

— Я не прячусь.

Действительно, спрятаться был невозможно. Дунстан Ивес был слишком широк в плечах, чтобы замаскировать себя под дерево лимона.

Она вздрогнула от неожиданности при звуке его тихого голоса. Ей следовало бы ожидать нечто подобное, учитывая царившую в саду тишину.

Она прикрыла за собой двери.

— Я размышляю, стоит ли использовать еще раз так сигару, как я сделал только что… — Выпустив облачко дыма, он стоял, прислонившись к крепкому стволу, скрестив на груди руки и устремив взор к стеклянному потолку. — Это жасмин? — указал он в сторону высокого куста своей отвратительной сигарой.

— Да, восхитительный запах. — Подобрав свои пышные юбки, Лейла преодолела узкую дорожку между ними. Оказавшись рядом с Дунстаном, она физически ощутила исходящую от него ярость. Или это была страсть? Как мог мужчина, который казался холодным и бесчувственным, обдать ее таким жаром?

— Какая сигара? — потребовала объяснений она, не обращая внимания на свои ощущения.

— Ничего особенного, просто проучил одного противного старикашку. Почему вы со всеми не лечите пострадавшему раны своими колдовскими зельями?

— Черт возьми, я понятия не имею, о чем вы говорите. Я сочла разумным сначала разыскать вас и убедиться, что вы не снесли мой дом.

— Или что они не повесили меня на люстре? — с усмешкой произнес он, поворачиваясь к женщине лицом.

— О, меня это совершенно не взволновало бы.

Однако на самом деле все было наоборот. Он нужен был ей. Ей необходимы знания этого мужчины. Но сейчас он был одинок, и это затронуло в ее сердце какие-то невидимые струны. Лейла колебалась. Первым ее желанием было сказать что-нибудь утешительное, чтобы успокоить его израненную душу, но, подумав, она решила, что Дунстан Ивес сам легко мог справиться с любыми проблемами, возникшими на его пути.

Он пожал плечами и погасил сигару в горшке с землей.

— Где ваша любезная компания? Неужели они не боятся, что я сверну вам шею?

Он удивил ее своей проницательностью, но она не подала виду.

— Я пригрозила им, что закачу истерику, если они не оставят меня в покое. Ведь большинство джентльменов, зная капризы женщин, уступают им.

— Я никогда не уступаю. Пустые разговоры не для меня. Если вас не затруднит, передайте наилучшие пожелания моему брату и его жене. В данном случае, полагаю, для всех будет лучше, если я немедленно уйду отсюда и уеду в деревню. Именно там мое место.

Желая уйти, Дунстан ждал, когда Лейла отойдет в сторону, чтобы пропустить его.

— Только не сейчас! — воскликнула она, почувствовав, как по ее телу пробежала дрожь.

Он стоял рядом, скрестив на груди сильные руки, внимательно поглядывая на нее сверху вниз. Кто-то, вероятнее всего Ниниан, прикрепил гвоздику к отвороту его фрака. Сочетание мужского запаха и сладковатого аромата цветка пробудило в ней страстное желание. Подражая ему, Лейла скрестила на груди руки, борясь со своим чувством.

— Я хочу, чтобы вы работали у меня, — сказала она, переходя прямо к сути.

Дунстан молчал.

Впервые она почувствовала, как ее охватывает беспокойство. Кокетничая с герцогами и принцами, Лейла легко могла убедить их делать то, что хотелось им с мужем. Она никогда не пыталась добиться чего-нибудь только для себя, потому что даже не задумывалась, возможно ли это.

Теперь, когда ей представилась такая уникальная возможность осуществить мечту всей жизни, Лейла с ужасом боялась упустить этот шанс.

— Мне нужен сад.

Как же объяснить ему, что ей нужен необыкновенный сад? И нужен не для красоты.

— Я хочу выращивать цветы, каких нет ни у кого. Я хочу разводить всевозможные сорта цветов, какие только есть в природе.

Дунстан фыркнул.

— Женские головы — благодатная почва для всякой чепухи.

Лейла сжала губы, сдерживая гнев от его оскорбительных слов. Будь на ее месте другой человек, он, возможно, рассмеялся бы в ответ. Но она негодовала, оттого что Дунстан с презрением отозвался о ее намерениях.

— Напрасно вы мне не доверяете. Я хочу выращивать цветы и производить из них специальные ароматы. Можно начать с сортов, которые уже есть, но мне нужен человек, знающий свое дело. Мой отец говорит, что вы специалист в этом.

— Я выращиваю овощи и к цветам не имею никакого отношения.

Какой же он упрямый! С этим человеком невозможно договориться. Видимо, существует причина, по которой это трудно сделать. Но Лейла не достигла бы столь высокого положения в обществе, если бы не умела общаться с такими мужчинами. Человеку, который сопротивляется, есть что скрывать. В случае с Дунстаном она предпочла бы знать причину, потому что ей нужен был этот проклятый Ивес, и она не хотела, чтобы его глупое упрямство встало между ними.

— Вы можете выращивать все овощи, какие только пожелаете, — предложила Лейла великодушно.

Ей показалось, что он тяжело вздохнул, словно она коснулась чего-то очень личного. Женщина попыталась это выяснить, но он замкнулся, его лицо стало непроницаемым. Она играла с огнем, когда сделала шаг навстречу и провела пальцами по его груди.