К его разочарованию, он не почувствовал запаха пищи, когда открыл дверь кухни и снял грязные сапоги с помощью рожка для обуви. Сегодня он задержался, но Марта обычно оставляла ему еду.

Дунстан бросил пальто и жилет на стул и зашлепал в одних носках по каменному полу. На столе возле солонки он увидел приглашение леди Лейлы на обед, о котором совсем забыл, и выругался.

Посмотрев на настенные часы, отметил, что ему следовало бы поторопиться. Времени принять ванну не оставалось, поэтому он схватил мыло с раковины в кухне и начал намыливать руки. Его нос уловил запах свежескошенной травы, который ему так нравился. Скептически посмотрев на новый кусок мыла, он отложил его в сторону и взял брусок простого. Марта, должно быть, нашла корзинку и решила освежить кухню душистым ароматом.

Бросив на пол грязную рубашку, Дунстан налил в таз немного горячей воды, вымыл грудь и плечи и побрился. Слава Богу, что он больше не женат. У жены случилась бы истерика при виде, как он разгуливает полуголый от кухни до спальни. Холостяцкая жизнь имела свои преимущества, конечно, за исключением проблемы с одеждой. Он никогда не гнался за лондонской модой. Порывшись в платяном шкафу, он извлек оттуда украшенную жабо льняную рубашку, которую надевал на свадьбу Дрого. Дунстан убедился, что на ней не было никаких пятен. С бриджами тоже все было в порядке, чего нельзя было сказать о шелковых чулках. Дунстан решил, что хлопковые тоже сойдут. Он не хотел выглядеть деревенщиной, но и не имел никакого желания соревноваться с разодетыми денди, которые понаехали в дом вдовы в эти дни.

Это лето обещало быть хлопотливым, и ему оставалось ждать, примет ли леди чье-нибудь предложение. Если бы он был уверен, что у него есть шанс, то и сам присоединился бы к толпе ее поклонников.

Но он не мог так поступить даже с леди из рода Малколм. Страх, что убийство, возможно, скрывается в его сердце, охлаждал любое желание жениться снова.

Чувствуя себя щеголем в белом кружевном жабо и черном атласном смокинге и размышляя, как бы ему не испачкаться в седле, Дунстан вышел во двор и обнаружил поджидающий его экипаж.

— А вот и вы, сэр. Я уже собирался стучать. — Кучер открыл перед ним дверцу и поклонился.

Вдова решила не рисковать. Возможно, ему следует заготовить несколько комплиментов, чтобы она удовлетворилась и оставила его в покое. Ему было неприятно, что после столь утомительного дня он будет развлекаться с этими недалекими щеголями.

Хозяйка слишком добра, польстив меня своим вниманием. Она знает, что в любой момент может позвать на помощь, стоит мне только прикоснуться к ней.

Но есть ли в этом необходимость, и действительно ли он хочет понравиться леди? Уж лучше ему разыскать Лили. По крайней мере, она искренна в своих желаниях.

Скрестив на груди руки и откинувшись на сиденье, Дунстан с хмурым видом и не очень-то приятными размышлениями по поводу этого визита наблюдал за бегущими с фонарями слугами, в то время как экипаж свернул на освещенную факелами аллею. Силия была бы в восторге при виде такой сцены. Блеск драгоценностей, красивые наряды и скачущие кавалеры, готовые в любую минуту раскланяться и произнести кокетке фальшивые комплименты.

Пора бы ему прекратить так безжалостно думать о покойной жене. Она была молода и желала когда-нибудь стать графиней. Возможно, если бы он больше баловал ее, она бы, повзрослев, поняла, сколько глупости скрывается в окружающем ее обществе. А может быть, и нет. Леди Лейла, очевидно не поняла этого.

Войдя в освещенный люстрой холл и передав шляпу строгого вида дворецкому, облаченному в парадную ливрею, Дунстан проследовал в огромную гостиную особняка. Позолоченная мебель и зеркала, отражающие изящные платья, слепили глаза.

С его появлением в зале воцарилась тишина.

Черт бы их всех побрал!

Стиснув зубы и распрямив плечи, Дунстан проследовал через комнату с таким видом, словно все здесь принадлежало ему. Внутри же он весь напрягся. Наверняка лондонские кавалеры и вдовы привезли с собой сплетни. Даже местные жители наблюдали за ним с подозрением.

Дунстан старался не обращать внимания на присутствующих, а сосредоточил взгляд на огромном ручной работы ковре, посреди которого ждала леди Лейла, одетая во все черное.

Пусть он не знает, как обращаться с женщинами, но ему придется научиться этому именно с этой Малколм хотя бы ради самозащиты.

Леди Лейла соблазнительно улыбнулась из-под красиво уложенных тугих белых завитков, украшенных алмазными бабочками. Ее изящная фигура, скрытая под черным креповым платьем с белым кружевом в стиле la franfase, притягивала его, словно пчелу к нектару. Он вдруг вспомнил ее провокационные прикосновения и соблазнительные духи, которые часто он ощущал во сне. Он весь кипел от ярости при мысли, что не в силах противостоять ее привлекательности и что благодаря ей оказался в столь неловком положении.

К черту ведьм Малколм вместе с их завораживающими глазами. Он завладел ее взглядом, находясь в противоположном конце комнаты.

Темно-синие глаза леди Лейлы вспыхнули в таинственном мерцании свечей и, подобно удару, поразили Дунстана. По их разрезу и цвету ее глаза были точно такие же, как у Лили. Что ж она за ведьма такая? Почему у них одни и те же глаза?

Не паникуй, приказал он себе, стараясь успокоиться. Размышляй логически. Никто не может украсть глаза, даже всемогущие Малколмы. Должно быть, ее поразительно густые черные ресницы ввели его в заблуждение. Все женщины семейства Малколм светловолосые и должны иметь светлые ресницы…

Он с подозрением посмотрел на густо напудренные локоны леди. Какой цвет скрывается под слоем пудры? Малколм ли она? В Лондоне он не рассмотрел леди как следует, и сейчас его мучил вопрос: та ли эта женщина? Насколько он помнил, она была такого же высокого роста, гораздо выше Лили. Леди пользовалась косметикой, как было принято в обществе. Она, наверное, подчернила ресницы, или это, возможно, ему просто показалось при свете искусственного освещения. Лили он видел в сумерках и во время грозы.

Дунстан не мог допустить мысли, что открытая, честная Лили могла нарядиться, как Малколм. С какой целью? Должно быть, это была леди.

Чувствуя себя неловко и все еще продолжая злиться, Дунстан шагнул вперед.

Боже, он был великолепен. Лейле не нужно было обладать талантом Кристины читать мысли, чтобы понять, что направляющийся к ней Дунстан Ивес весь кипит от ярости.

Он шел через комнату прямо и гордо, словно был рожден королем. Он был одет во все черное с минимумом кружев, и от него исходило ощущение могущества и величия. Ей показалось, что ее гости сейчас склонятся перед ним в поклоне.

Лейла не могла сдержать восхищения остановившимся перед ней мужчиной, который умел так себя контролировать. Только легкое движение желваков говорило о том, что он испытывает. Ее гость по джентельменски поклонился, придерживая свой длинный вечерний фрак.

Даже, несмотря на его грозный вид, Лейла не могла понять, почему люди настолько слепы, полагая, что он убил свою жену. Такой мужчина, как Дунстан Ивес, не станет пачкать руки кровью неверной супруги. Хотя он мог бы хладнокровно бросить ее на съедение волкам, а после, недолго раздумывая, уйти по своим делам.

Понимание этого и угнетало ее, и одновременно должно было стать серьезным предупреждением. Но этого не произошло. Ею словно бес руководил. Она чувствовала необходимость поддержать этого человека против волков, рыщущих у ее порога.

— Я благодарна, что вы смогли оторваться от работы и посетить мой скромный дом, — Лейла улыбалась, но слова прозвучали с сарказмом.

Его глаза вспыхнули от ярости.

— А я уж не знаю, как вас благодарить за приглашение, — в тон ей вторил он, как будто наизусть.

— Вот и прекрасно. Теперь ответьте мне на вопрос. — Вновь обретя кокетливый тон, что было для нее так естественно, как дыхание, Лейла нарочно растягивала слова. — Мне особенно нравятся лживые комплименты по поводу моих глаз, вы тоже сравниваете их с залитыми лунным светом ночами?