Дунстан провел руками по волосам, сдерживая волнение. Сколько он еще здесь продержится, пока она снова не выйдет замуж и наследник не вышвырнет его вон? Он видел виконта Стейнса только один раз и знал о нем только то; что тот был неприятным подростком. Окончив школу, юноша был готов ко всем неприятностям, какие только мог предложить ему Лондон.

— А ваш интерес в чем? — воинственным тоном поинтересовался Дунстан, справившись с охватившей паникой. Ведь леди наняла его. Он считал себя обязанным хотя бы защитить ее от праздных сплетен.

Щеголь усмехнулся;

— Хочу только убедиться, не интересуетесь ли вы на этот раз более состоятельной невестой. Мое полное имя Артур Гарфилд, виконт Хэндл. Полагаю, вы хотели нанять меня.

Аристократ! В этот момент Дунстан предпочел бы заехать кулаком по физиономии этого интригана, но это не убедило бы сыщика, что он не тот человек, который душит своих жен. Какого черта Дрого порекомендовал ему виконта? И почему тот нанимается на подобную работу?

— Если вы считаете себя вправе испытывать меня прежде, чем я найму вас, в таком случае меня не интересуют ваши услуги, — сказал Дунстан, затем сделал большой глоток пива, пытаясь справиться с чувством неловкости и гневом, из-за того что ему приходится оправдываться перед этим пижоном.

Виконт с изяществом аристократа устроился напротив.

— Без сомнения, вы заинтересованы в моих услугах, а ведете себя сейчас как бык. Ваша единственная надежда — раскрыть правду, а она заключается в том, чтобы выбить ее из кого-то силой.

Дунстан поморщился, потому что сыщик угадал его мысли: «Я не могу позволить себе, чтобы этот виконт вел мое дело…»

— Какого черта вы заинтересовались этим делом?

Хэндл поиграл своими длинными пальцами.

— Не вижу лучшего применения своему времени. Оплата — только если разгадаю тайну. Как видите, у меня хорошее оправдание, чтобы совать свой нос, куда не следует.

— Например, в дела леди Лейлы? — прорычал Дунстан, все еще злясь на денди за то, что тому известно о ее состоянии больше, чем следовало.

— О, Стейнс разболтал об этом по всему Лондону. Вам действительно следует чаще бывать в городе. Там можно услышать много интересных новостей. Не сомневаюсь, что знаю о вашей жене и ее возлюбленных гораздо больше вас.

Дунстан с угрюмым видом продолжал потягивать свое пиво. Порой ему казалось, что Силия заслужила смерть и ее убийцу не следует отдавать под суд. Но тут же вспоминал, каким прекрасным ребенком она была, и понимал, что виновен не меньше ее. Она думала, что он подарит ей мечту. Вместо этого он предложил ей грубого себя. В дураках оказался он.

— Я не желаю слышать детали, — сказал Дунстан. — Я просто хочу знать, что случилось той ночью.

— Знать, способны ли вы на убийство? — спросил виконт.

Ему самому не давала покоя эта мысль. Если он убил Силию, а от этой мысли у него стыла кровь в жилах, тогда он опасен для всех женщин, с которыми встречался, особенно для вдов, которые раздражали его, и босых деревенских девиц, которые пытались его соблазнить.

Отодвинув в сторону кружку с пивом, Дунстан коротко кивнул.

— Вам лучше взять оплату заранее, если вы склонны принимать потенциальных убийц как своих клиентов.

Хэндл поморщился:

— Я положусь на вашего брата, чтобы вычесть ее из вашего состояния. А нам достаточно ударить по рукам.

Его состояние. Может, ему повеситься?!

У него никогда не будет ни жизни, а тем более состояния, если придется жить под постоянным подозрением. А лондонскому денди было гораздо легче получить информацию у компании его бывшей жены Силии.

Стиснув зубы, Дунстан протянул свою мозолистую ладонь к холеной руке виконта, и рукопожатием они скрепили сделку.

Он не обращал внимания на цветники, искренне полагая, что гораздо выгоднее заниматься, овощеводством. Теперь, на обратном пути из трактира, Дунстан понял, что избрал неверную тактику. В своих поступках он всегда руководствовался логикой, но раз леди Лейла была его работодателем, ему следовало бы беспрекословно выполнять все распоряжения, чтобы снискать ее расположение. Только в таком случае она может дать ему рекомендацию, если выйдет замуж и поместье перейдет к ее племяннику.

Дунстан злился, что ему придется унижаться, а сам при свете луны осматривал земли, которые леди желала расчистить под свои цветники. Он солгал ей, что ничего не понимает в цветоводстве. Еще в юности он помогал матери ухаживать за розовыми кустами, хотя сам предпочитал заниматься кормовыми культурами. Ведь турнепс был полезен для почвы и являлся отличным кормом домашнему скоту, а выведенный им сорт поможет фермерам получать более высокие урожаи. А цветы? Это несерьезное занятие, от которого никому нет пользы.

Он направил коня к обочине, привязал его к дереву и перелез через ограждение, чтобы осмотреть участок. Розы не любят каменистую землю, и он не сомневался, что леди понятия не имеет, как проверить качество почвы. Ему потребуется чертовски много времени, чтобы подготовить нужный грунт.

Можно удобрить конским навозом, размышлял он, продвигаясь по тропинке, огибающей холм. Вдруг открывшееся взору зрелище заставило его резко остановиться.

Прямо перед ним на коленях, освещаемая лунным светом, стояла женщина в красном. Она, казалось, не дышала. Черные как вороново крыло локоны рассыпались по ее красивым плечам и слегка развевались от слабого ветерка. Она что-то внимательно рассматривала на земле перед собой.

Эта девушка всегда ведет себя странно: то падает со ступенек в разгар грозы, то танцует на грядках с турнепсом на закате. Какого черта она делает здесь? Молится при луне?

Здравый смысл подсказывал ему уйти сейчас и вернуться завтра. Логика говорила, что нечего ей делать на поле ночью. Инстинкт предупреждал об опасности от воров и жуликов, блуждающих по дорогам, для незащищенной незнакомки. Дунстан слишком долго колебался.

Она обернулась. Ее глаза и очаровательные рубиновые губы блеснули в лунном свете. Прижав палец к губам, она жестом показала, чтобы он приблизился.

Любопытство пересилило здравый смысл. Шагая так тихо, как мог, по каменистой почве и, сознавая, какой он большой, а она маленькая Дунстан подошел и опустился на корточки рядом с девушкой.

— Вы сошли с ума? — зашептал он, не зная, почему говорит шепотом.

— Ш-ш. Посмотрите сюда, — она указала на кустик дикой ежевики, пробивающийся из-под одного из камней, которые были рассыпаны по всему полю. На ветках уже появились первый зеленые побеги.

Дунстан изо всех сил вглядывался в темноту, рассеиваемую лунным светом, чувствуя себя полным идиотом.

— Я ничего не вижу.

— Только что родившиеся крольчата, — прошептала она. — Взгляните, они похожи на мышат и совсем голенькие.

— Тогда вам лучше держать своего кота подальше от них.

Кролики! У нее в голове опилки вместо мозгов. Дунстан начал подниматься, но крольчиха задергала носом и подняла уши, и он, сам того не желая, остановился. Новорожденные извивались и корчились в поисках тепла и материнского молока. Они казались такими беспомощными и незащищенными от опасностей ночи. У него даже зачесались руки — так хотелось их приласкать.

— Почему она родила здесь, а не в кроличьей норе? — спросила девушка. — Это опасно. Как вы считаете, может, нам лучше перенести их в безопасное место?

— Это же кролики. Они едят зерновые культуры. А вы хотите спасти их?

Всегда практичный, Дунстан с недоверием посмотрел на глупую девушку. В ее глазах вспыхнула надежда.

— Ну, пожалуйста.

Эта просьба обескуражила его, и он изо всех сил попытался понять ее смысл.

— Неужели вы так сильно ненавидите леди Лейлу?

Она испуганно взмахнула ресницами и наклонила голову.

— Конечно, нет.

— Но ведь эти крольчата сгрызут ее рассаду, а когда вырастут, съедят весь сад.

— Но они же маленькие! — возразила она. — Несправедливо обижать беспомощных.