Подпоясавшись широким ремнём из хорошо гнущейся глазурованной кожи и приладив портупею, он ощутил себя стройным, подтянутым, поджарым, настолько ладно всё сидело на нём. Передвинул кобуру с люгером поближе к сверкающей никелем пряжке с надписью «С нами Бог», полез в карман и обнаружил в нём свисток. Вытащил. Новенький, массивный, коричневый, из тяжёлой пластмассы со светлыми прожилками. Надо же, предусмотрели даже это. Дескать, в случае опасности, оказавшись в тёмном опасном месте, можно призвать патруль.

А дальше начало происходить и вовсе немыслимое. Откуда-то возникло два льва, вернее львицы. И такие они родные и близкие, так ластились к нему, так не отходили ни на шаг. Стоило выйти на балкон, и они туда же, на кухню, то же самое.

Чуть поодаль держался чёрный дог. Он как бы присматривал за тем, чтобы всюду и во всём было так как надо, особенно за тем, чтобы львицы не шалили и не своевольничали. Странно, но они ему беспрекословно повиновались.

Всей этой компанией они вышли на улицу, и народ начал вжиматься в стены домов. А он, не обращая ни на что и ни на кого никакого внимания, подошёл к вездеходику – два колеса спереди и гусеницы сзади. Ключи зажигания оказались в кармане шинели. Львицы грациозно запрыгнули в кузов через борт, за ними – дог. Александр уселся в кабину и аккуратно тронулся с места.

Вездеход легко преодолел ступени и остановился перед парадным входом в мэрию. Из кузова изящно и синхронно, как в парных упражнениях на батуте, выпрыгнули обе львицы, за ними дог. Милиционер, выбежавший было на лязгаюший звук гусениц, завидев это шествие, с неимоверной ловкостью вскарабкался по стальной мачте на самый верх и завернулся в жовто-блакитний прапор.

Не спеша, они вошли в здание, поднялись по мраморной лестнице и оказались в огромнейшем кабинете. Сидевший там человечек приподнялся из кресла, оббитого синей лайковой кожей, и что-то забулькал. Львица, что справа, в невероятном по красоте прыжке пролетела по воздуху метров тридцать и, не приземляясь, опрокинула лапой массивный стол. Развернулась и вкрадчиво вернулась, принявшись тереться ухом о бедро Александра.

Человечек выглядывал из-под перевернувшегося кресла и его и так от природы выпученные глаза вылезли из орбит, как у рака-отшельника. Александр не спеша подошёл к нему, и у того от страха прорезалась речь. И хотя офицер ничего не спрашивал, тот быстро-быстро, будто боялся не успеть, затараторил: «А что вы хотите? Зарплаты на галстуки не хватает. Все берут. Абсолютно все. И повыше меня. А Сенной не я продал. Не я взорвал. Не подписал. То, что принесли, отдам. Ей-ей. Сейчас отдам».

И тут возник дог и взял его за горло. Равнодушно…

Проснулся Александр с мощным ощущением своей силы. Его переполняла спокойная уверенность в безупречной безопасности. Он прикрыл веки, пытаясь вернуться в сон, но тот уже распался и, бешено вращаясь, унёсся по спирали к центру чёрной дыры…

Александр вознамерился позвонить знакомой прорицательнице, но что-то его остановило. В своё время он глубоко интересовался природой сновидений и начитался всякого. Однако сейчас память услужливо подсовывала лишь сентенцию святого Тихона Задонского: «Не должно верить снам и толковать их, ибо между снами часто бывают демонские мечтания».

Александр давно мечтал завести собаку. Выбирал породу, читал, расспрашивал знатоков, пока не пришёл к решению – дог. И так бы оно и тянулось, да нужда подстегнула.

Это несведущие люди верят в случайность. На самом деле, случай – это страница будущего, ибо давно подмечено: люди, книги, деньги, женщины и собаки имеют обыкновение подворачиваться под руку в нужную минуту. Другое дело, кому нужную?

Распространив слух о желании заполучить охранную собаку, Александр и не сомневался, что через неделю-другую у него появится надёжный защитник.

Так оно и произошло.

Хозяев немецкого дога обстоятельства вынудили удирать из Киева. Энергичная семейная пара – он известный фехтовальщик, она чемпионка по стрельбе – решила заняться бизнесом. Открыли магазин спортивного снаряжения, подписали договоры, взяли товар на консигнацию. Дело пошло, поскольку они знали потенциальных клиентов и их потребности. Нашли хорошее помещение, установили сигнализацию, которую включали на ночь, а днём охранную службу несла собака. Её натаскали, обучили, и она с удовольствием стояла на страже хозяйского имущества. Большие собаки любят работать.

Беда подкралась, как она это умеет и любит, совершенно внезапно. Об ограблении говорил весь город. И было о чём: воры, кроме обычной дерзости, на сей раз применили и мозги. Это ж надо было додуматься – установить в подвале танковые домкраты и выдавить потолок, то бишь пол в магазине. Сигнализация даже не пикнула, и грабители унесли краденое через подвал.

А тут, как это часто случается на крутых виражах судьбы, и время расчётов подошло. Те, кто отдаёт товар в реализацию, обычно лишены чувства сострадания, и потому, кроме выбора товар или деньги, иных вариантов не предложили.

По универсальному принципу расположения чёрных и белых полос, беда, коль она пришла, наслаивается, а удача утончается.

Унесённый злоумышленниками товар отличался высокой стоимостью (всякие там манлихеры, браунинги и прочие именитые винтовки да сабли), а личное имущество пострадавших – низкой (квартирка в «хрущёвке» да советская меблишка).

Продали жильё, отнесли в ломбард колечки, с протянутой рукой походили по друзьям, да кто ж одолжит денег при таких раскладах? Вот то-то и оно.

Ничего другого не оставалось, как бежать тёмной ночью за тридевять земель, туда, где кредиторы не найдут и голову не открутят, что в переводе на язык того времени означало – в Израиль.

Пожитки упаковали быстро. То, что можно продать, сбыли помедленнее. А с собакой образовались сложности. Немецкий дог – собака не для всех и каждого. Огромная, мощная. С хорошим аппетитом.

Добираясь до понимания сути жизни, в конечном итоге обнаруживаешь, что лучшее, что есть у человека, – это собака. Ибо сказано: только человек, у которого есть собака, чувствует себя человеком. Ведь собака так предана, что даже не верится в то, что человек заслуживает такой любви. Недаром, когда Сократ хотел кого-то убедить в своей искренности, говорил: «Клянусь собакой».

Скажите, любезный читатель, вы бы отдали собаку, с которой прожили шесть лучших лет, какому-то неизвестному, который посадит её на цепь стеречь картошку? Вы бы наверняка озаботились поисками человека заботливого, с добрым сердцем.

Так и возник Александр, человек с хорошими рекомендациями от надёжных людей.

Прибыл он с пакетом, набитым телячьими рёбрышками и хребтовыми косточками – любимым лакомством догини. Их представили друг другу. Александр выложил угощение, и она приняла его. Но без восторга. Разбросала косточки по коридору, долго их перебирала, пока не остановилась на той самой и, не спеша, принялась обгладывать хрящики.

Решили погулять вместе, чтобы было время привыкнуть друг к другу. По тому, как вышагивал хозяин, стройный и худой до тщедушности, складывалось впечатление, будто мощь собаки компенсирует его невзрачность.

– Барбара никого не боится, и количество собак для неё значения не имеет, – пояснил он, когда из-за мусорного бака выскочил рычащий пёс и тут же застыл. – Нет для неё соперников, – добавил хозяин. – Ходить с ней можно везде, в самых тёмных закоулках.

Прослышав речи о своих достоинствах, и без того горделиво вышагивающая собака напустила на себя ещё больше важности. Прямо, королева. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться в безупречности её родословной. Породистость печатей не требует – она в осанке и на лице.

В походке же хозяина и его командах проскальзывало что-то придуманное, какая-то не по праву присвоенная уверенность. И вообще, напоминал он оголённый нерв, настолько легко возбуждался по любому поводу (в фехтовании это ценится: молниеносную реакцию способна породить только легковозбудимая нервная система). Вот так, дополняя друг друга, они в сумме представляли собой великолепное экозвено.