Пообещав себе, что не попадется на эту удочку во второй раз, Олег продрался сквозь густой ельник и буквально вывалился на обширную поляну у подножия высокого холма, на котором высился еще один дворец из красно-белого кирпича.
Постройка не была обнесена забором, а вход внутрь был за обычной дверью. Никаких дополнительных стен или ворот. Покой этого места ничто не охраняло. На первый взгляд, конечно же. Весной и летом здесь должен был быть ровный ковер зеленого газона, но сейчас огромное пустое пространство выглядело зловеще, будто говоря, что нечто кроющееся внутри дворца еще страшнее.
Олег замер.
Идти через подобное поле казалось настоящим самоубийством, но Малькова нигде не было видно, будто он уже скрылся за стенами, возвышающимися впереди.
Возможно, Алексу просто повезло пройти это и не попасться в какую-нибудь западню, лихорадочно раздумывал Олег над тем, что же делать ему. Снова надеяться на чудо было глупо, а подобраться к дворцу, как-то иначе, не представлялось возможным: холм был опоясан поляной со всех сторон и неизвестно какие ловушки были скрыты по всей этой огромной площади.
Отступить?
Сев прямо на землю и поджав ноги, мужчина уставился на лезвие топора, сейчас облепленного гниющими листьями. Разгоряченное дыхание вырывалось изо рта облачками пара. Он не собирался поворачивать обратно и прятаться в лесу, но и ломиться вперед просто так не представлялось возможным.
Успокоив разбушевавшееся сознание, Олег составил нехитрый план. Камней под ногами найти не удалось, зато веток и мелких сучков вокруг было достаточно. Отломав длинную сухую ветку от покачивающейся на ветру, сосны, он начал неспешно тыкать ею в землю перед собой, ровно в то место, куда собирался ступить. Но ни это действие, ни раскидывание вокруг мелких деревяшек не вызывало срабатывание каких-либо механизмов.
Олег должен был преодолеть поляну, как можно скорее, потому что даже в своем маскирующем плаще, он был здесь, как на ладони. Оставалось надеяться, что пока он идет по следам противника, тот не найдет во дворце какое-нибудь действительно стоящее оружие.
Один из красных огоньков двигался прямо за Олегом. Похоже, это была камера, закрепленная на летающем дроне или квадрокоптере. Эти малышки могли перемещаться по арене, выдавая такие ракурсы, которые не могли обеспечить закрепленные на ветках или стенах камеры с ограниченным углом обзора. Именно благодаря им зрители получали возможность разглядеть каждую эмоцию, каждую морщинку атлетов буквально от первого лица.
Тяжело дыша, Олег забрался на холм.
Оглянувшись, он покачал головой, понимая, насколько был уязвим в момент пересечения этой полянки. Здесь можно было обосноваться и устроить настоящую круговую оборону, особенно если за стенами строения все-таки есть оружие. Но что-то подсказывало ему, что если ловушек нет вокруг, то они обязательно должны быть внутри и их количество на квадратный метр...
Его размышления оборвал протяжный вопль ужаса. Не боли, а именно страха, чужого и первобытного.
У Олега не получилось представить, что же увидел Мальков, что так заорал.
Еще одно представление, чтобы сбить преследователя с толку? Или дворец действительно скрывал нечто отвратительное, что могло бы заставить взрослого мужчину так истошно кричать.
Вжавшись в стену возле окна, Олег заглянул внутрь.
Повсюду стояли какие-то крупные предметы, наверное, старая мебель, накрытые белыми простынями. Они сильно выделялись в темноте, будто настоящие приведения, решившие устроить вечеринку в просторной комнате. Это окно, как и четыре следующих, открывали вид на большой зал с широким камином, из которого сейчас что-то торчало. Олег не мог разглядеть, чем именно было это нечто, по форме напоминающее свернутый ковер. С потолка свисали длинные металлические цепи. Раньше на них должны были крепиться шикарные люстры, но сейчас от них остались лишь металлические обручи, также болтающиеся над полом, усыпанным мелкой каменной крошкой и осколками стекла. Кроме них его украшал незатейливый черно белый узор чередующихся квадратов и кругов, будто слившихся в каком-то странном танце.
Снова все захватила тишина.
От этого погружающего в глухоту состояния быстро становилось не по себе. Слишком сильно билось сердце, слишком противно по вискам тек пот. Даже холод, уже давно, казалось бы, ставший привычным спутником, беспощадно вцеплялся своими зубами в кожу, холодя кровь.
Олег облизнул губы и взялся за ручку на оконной раме. Но не успел он сделать и пол оборота, чтобы открыть задвижку, как с той стороны раздался громкий щелчок и рассекающий воздух свист.
Стальное прямоугольное лезвие на целых две ладони вылетело из окна, с корнем вырвав деревянные створки вместе с петлями.
Он не успел отдернуть руку. Заостренная щепка теперь торчала из запястья, каким-то чудом не задев вену, но от этого выглядела не менее пугающе. Провожая взглядом катящуюся вниз по земле оконную раму, Олег пытался не завыть от боли, сковавшей левую ладонь. Пальцы едва могли сжаться в кулак, вызывая рассерженный оскал на лице атлета.
Маячащий перед глазами красный огонек камеры взбесил его окончательно. Вытащив из стены болтающийся после удара ловушки кирпич, Олег метко швырнул его в летательный аппарат, не без удовольствия отметив, как тот, не успев быстро сманеврировать в сторону, громко звякнул и полетел к подножию холма вслед за куском окна.
Глядя на поблескивающее лезвие, Олег задумчиво провел по нему пальцами, будто желая убедиться, что оно настоящее. Шипя от боли, он перевел взгляд на поврежденную руку.
Нужно было избавиться от торчащей деревяшки и как можно скорее, при этом не повредив сухожилия. Лишиться важной конечности в начале состязания точно не входило в его планы. А победить с безвольно повисшей рукой будет проблематично, особенно, когда придется столкнуться с Грифом или Оскаром.
Олег снова прислонился к стене, несильно ударив по ней затылком. Зажав зубами воротник костюма, мужчина бросил топор себе под ноги и взялся за щепку, потянув из раны.
Боль несдерживаемым стоном вырвалась из его горла.
Отшвырнув окровавленную деревяшку в сторону, он опустился на колени, шумно дыша, думая только о том, чтобы не увидеть выходящего из-за угла Алекса. В ближайшие несколько секунд он будет ему не соперник. И любому другому противнику тоже.
Все его тело сковывала боль, усиливающаяся из-за того, что глаза видели, с какой скоростью вытекает кровь из запястья, унося с собой жизненную силу. Нужно было перетянуть руку повыше локтя, а потом наложить повязку и на место самой раны. На это ушел весь материал, который успел побывать и парашютом, и импровизированным рюкзаком.
Справившись с этим, Олег вновь закинул обрез за плечо, а так и не выброшенный змеелов металлической спиралькой был привязан к петле на поясе, которую раньше Олег не замечал. Левая рука плохо слушалась, и чтобы привыкнуть к этим ощущениям понадобится время. Топор занял свое место в ведущей правой руке, но атлет все равно чувствовал себя слишком уязвимым.
Подобный страх появлялся после первого настоящего ранения, которое в каждой новой битве будто обнуляло счетчик предыдущих, начиная свой список сначала.
Олег понимал, что теперь не сможет просто так убить Малькова. До тех пор, пока не узнает, что тот скрывает и почему все-таки он выбрал именно Мару из всех пятнадцати участников состязания.
Состязание. Чем же оно является на самом деле?
Повернув голову к лезвию, закрепленному на длинной стальной трубке, описавшей короткий полукруг от потолка до оконного проема, Олег усмехнулся. Ему повезло, что датчик этой ловушки оказался слишком чувствительным или, кто-то специально настроил его именно так, позволив атлету избежать смерти и продолжить поиск ответа на простой вопрос.
К остальным рамам он не стал приближаться, осторожно пробравшись внутрь через зияющий пустотой оконный проем, стараясь не пораниться еще больше.
