Именно поэтому первая стрела, оказавшаяся без наконечника, ударила мужчину не в грудь, а в плечо, отбросив на землю. Две другие пролетели сквозь толпу атлетов, так никого и не задев. Их древки застряли в густом кустарнике неподалеку от входа и теперь безвольно болтались на ветру.
Тишину нарушил голос вернувшегося незнакомца, который с довольной улыбкой вновь поправлял безупречно сидящую форму.
- Бесподобно, я впечатлен, - он обращался к Олегу, - ты бывший военный, наверное, не раз на мину наступал, раз услышал, как срабатывает механизм.
Олег с трудом сдерживал себя, чтобы не наброситься на него, но не делал этого, не желая оказаться на месте Железняка и начать состязание с какой-нибудь поврежденной конечностью. А еще меньше ему хотелось быть подвешенным голым под потолком, опутанным толстыми веревками, словно паутиной.
- Обычно, я такие мины устанавливал.
- Тем более впечатляет. С годами практики инстинкты притупляются. Это вам небольшой урок от меня. Вот что бывает, если ваши желания берут верх над осмотрительностью. Тебе повезло, - офицер посмотрел на Оскара, - эти малютки очень неприятно буравят плоть.
Но эти слова были излишними.
Все вокруг могли наблюдать, как альбинос, не кривя ни одним мускулом на лице, массировал плечо, где уже появился большой синяк.
Олег заглянул внутрь дома.
Он не кривил душой, что не раз занимался установкой мин и подобных ловушек, но настоящей подрывной подготовки не имел. И все же его знаний и опыта с лихвой хватало, чтобы по достоинству оценить простейшее инженерное решение, которое применил тот, кто собрал трехзарядный пусковой механизм из двух кожаных ремней, мотка лески, нескольких гвоздей и пары стульев, поставленных друг на друга, чьи спинки были использованы в качестве желобов для разгона стрел. Леска тянулась через потолочную балку и закреплялась на дверной ручке ровно настолько, чтобы можно было услышать ее шелест. Спусковой механизм из гнутой стали отпускал связанные ремни, которые били по стрелам, отправляя их в полет.
- Зарубите на носу, - снова переключил внимание на себя улыбающийся мужчина, выполнявший функции Сержанта, - не самый умный или способный выживает в состязании.
- А кто же тогда? - наконец, перестав разминать пострадавшую конечность, задал вопрос Оскар.
- Тот, кому есть ради чего побеждать.
Олег оглянулся и увидел, что Мара смотрит на него. Девушка все еще тяжело дышала, зябко обхватив себя руками. Ее бледные губы были плотно сжаты, а вздернутый нос показывал, что ее переполняет неуверенность, компенсируемая злостью и раздражением происходящего. Но было что-то еще, что-то очень личное, так и не сказанное ни разу вслух, но витавшее где-то между ними.
- Пять минут на обед и бегом на стрельбище, - отчеканил спокойный голос и теперь уже, мужчина в форме на самом деле пошел к воротам.
Атлеты опасливо зашли внутрь дома, поглядывая на причудливую конструкцию перед дверьми. Столы у фонтана были накрыты, и никто не заставил себя упрашивать, стараясь поскорее согреться, проглатывая горячую похлебку, как живительный нектар.
Альбинос перетянул плечо полоской ткани, оторванной от футболки, чтобы сделать хоть что-то, но вряд ли это могло ему помочь. Его мысли были чем-то сильно заняты. Глаза уставились в одну точку, а руки отправляли ложку за ложкой в рот одинаковыми механическими движениями. Синяк продолжал расползаться по его предплечью, но Оскар не обращал на это внимания. Он анализировал, как только что проиграл. Конечно, стрела его не убила, даже если попала бы туда, куда была нацелена. Но будь сейчас время состязания, его тело насквозь продырявил бы длинный гарпун, заряженный кем-то из атлетов или скрытый триумфаторами.
Встретившись взглядом с Олегом, альбинос улыбнулся и потряс в воздухе ладонью. Жест был вымученным, и больше напоминавшем о том, что они никакие не друзья, чем проявление реальной благодарности.
Сам он пытался понять, почему Сержант внезапно куда-то исчез, а вместо него появился этот незнакомец, явно желавший, чтобы все считали его выскочкой, когда на самом деле все было намного сложнее. Его умения вводили Олега замешательство, мешая понять, кто же он на самом деле. И пусть это было не так важно, он хотел добраться до правды, чтобы почувствовать что-то осязаемое в своих руках.
С момента, как он вместе с остальными оказался в этом доме, у него не было никакой опоры под ногами, кроме маленьких побед в тренировках, когда он лучше других стрелял или выполнял упражнения быстрее остальных. Иногда что-то совсем не получалось, в другой раз, он был лучшим. Но даже это едва ли давало какую-то определенность.
Он понял, как сильно скучает по Маргарите.
По ее нелепым шуткам, медленным движениям, будто девушка всегда преодолевала какой-то барьер, блеску в глазах, легкой улыбке и запаху ее волос. Ему не хватало звонкого голоса и тихого шепота, ее прикосновений в темноте. Негромкого сопения по утрам, когда он мог лежать рядом и наслаждаться ею.
Но, как бы ни сильны были эти чувства, Олег не позволял себе даже на секунду усомниться в том, что он поступил неправильно, придя сюда. Он знал, что может победить, как и любой другой из шестнадцати. У него действительно было то, ради чего стоило это сделать и именно поэтому он сильнее, чем все остальные.
На мгновение, у него появилась мысль, что Брида выбирала только тех людей, кто шел бороться не для себя, считая, что это позволит проявиться большей ярости на арене и сделать шоу еще зрелищнее. Но глядя на сидящих вокруг мужчин и женщин, Олег понимал, что это ерунда. Состязание не строилось на добродетели и благих помыслах. Все, что будет происходить и всегда до этого происходило между атлетами, никак не соответствовало тому, о чем он только что размышлял.
Олег поморщился, понимая, что слишком сильно отвлекается. Его сознание в такие моменты не воспринимало всю картину реальности, а к чему это могло привести, все видели несколько минут назад.
Закончив с едой, он отправился на стрельбище.
Шагая по гравийной дорожке, Олег, как и все остальные, отметил, что на территории появилось несколько грузовиков с закрытыми тентами кузовами. Вокруг них суетились охранники и прибывшие солдаты. Это были настоящие воины из регулярной армии, облаченные не в простую форму, а в кевраловые экзоскелеты, превращавшие обычных людей в самых настоящих роботов. Светящиеся даже при свете дня, четырехглазые сенсоры на шлемах, поблескивали выпуклыми линзами. Тяжелые ботинки с пневмоподошвами, легко втаптывали камни в землю, оставляя на ней глубокие следы. За спинами у них висели длинные винтовки, переливающиеся фиолетовым светом охлаждающих элементов.
Все они были заняты своим делом, не обращая внимания на обитателей дома, но каждый из атлетов понимал, что состязание уже готово к началу.
На стрельбище их встретила пара охранников, которые привычно позволили по одному выбирать оружие и выходить на линию огня.
Пока Олег ждал своей очереди, он вглядывался в лица вокруг себя. Почти все были погружены в свои мысли, настраиваясь и пытаясь подготовиться к тому, чего все они так желали, а оказавшись у черты, внезапно поняли, что руки дрожат еще слишком сильно, а в голове вертится только один единственный вопрос: неужели это все по-настоящему и я не сплю? Неужели я не проснусь, за секунду до того, как пуля пронзит мое тело? Неужели это не еще один кошмар?
Самыми спокойными оставались пара девушек, жнец и Гриф. Все они без суеты палили в мишени из автоматов, достаточно легко дырявя бумажные цели в сердце и середине лба. Остальные, и без того, не идеально владевшие любым оружием, промахивались и громко чертыхались, размахивая руками, то и дело, заставляя охранников хватать их за шею и прижимать к телу электрошокер, чтобы успокоить.
Мара старалась не показывать вообще никаких эмоций, и у девушки это неплохо получалось. Олег понимал почему. Он видел внутри нее не зарождающийся ужас, не сковывающий страх или пульсирующее беспокойство. Девушка отпустила с поводка то, что сдерживало ее, и теперь была уже совсем другим человеком. Она позволила своим мотивам, из-за которых и пришла сюда, взять верх и теперь следовала только одному единственному позыву: победить, стать лучше всех, доказать свое превосходство.
