Шумно выдохнув, восстанавливая ритм дыхания, Олег посмотрел на лежащего мужчину с белой кожей. Его голова была повернута к нему, а серые мутные глаза смотрели прямо на его переносицу. Слабая улыбка застыла в уголках обезображенного рта. Выглядело это невероятно жутко, и Олег поспешил отвернуться.

   Полигон на самом деле был сильно вытянутым прямоугольником. Гора располагалась не в его центре, а ближе к одной из граней, как раз с той стороны, где все началось для Олега. И сразу же стала понятна плата за этот укороченный путь до конечной точки. С горы отлично просматривалась открытая площадка, на которой были закреплены несколько пусковых установок, от которых во все стороны тянулись тонкие камуфляжные шнуры, заметить которые у себя под ногами вряд ли было возможно. Кто-то просто активировал ловушку, попав под дождь из гранат. Красные пятна по периметру отчетливо давали понять, что взрыв уничтожил большую часть пришедших сюда людей, сократив время отбора. С другой стороны, куда хуже освещенной прожекторами, тоже виднелось нечто подобное, но точно разобрать не получалось. К тому же, второго взрыва не было, но это едва ли что-то значило.

   Сидя на корточках, он смотрел вниз, выискивая последних живых участников отбора, которые не заставили себя ждать и вскоре появились.

   Это была высокая подтянутая шатенка, не пригибаясь и не прячась, идущая за здоровенным амбалом, тащащим на шее целый кусок чего-то похожего на вертолетную лопасть, которую он использовал, как огромный меч. Все черное лезвие было покрыто плотным слоем чего-то розово-багрового. Это зрелище вновь заставило подступить к горлу комок, но на этот раз Олег сдержался.

   Женщина, вряд ли так себя могла вести молодая девушка, осматривалась по сторонам, будто совершенно недовольная тем, что подножье горы было прямо перед ней. Мужчина делал то же самое, только с куда более живым интересом: он переворачивал металлические листы, под которыми можно было бы спрятаться, заглядывал за стены и перекрытия, недовольно махая своим оружием.

   Пальцы сами сжали в кулаки, до боли сдавив кожу. Эти двое искали тех, кто еще был жив!

   Их не столько занимал отбор или будущее состязание, как сама возможность сражения с теми, кто считал себя достойным этого.

   Олег оглянулся на альбиноса, который кое-как сел и пытался вправить торчащую из ноги кость. Он выглядел совсем иначе, чем убийцы внизу, хоть и не производил впечатления любителя поболтать.

   - Это жнец, - внезапно заговорил он.

   Его голос звучал неожиданно приятно и размеренно. Несмотря на невыносимую боль, он продолжал держать себя в руках и сохранять железную выдержку.

   - А я думал это миф.

   Олег решил, что не стоит играть в молчанку. На какое-то время они не враги, да и информация не будет лишней, тем более такая, которой ты не обладаешь.

   - Нет, - растягивал звуки он, - всегда есть такие. В каждом состязании и отборе. По крайней мере в последних сезонах. Всегда женщины. Я слышал, что они бывшие специалисты из ФСБ. Наши готовили их для работы в крупных зарубежных структурах, а когда все рухнуло, стали использовать почти по назначению, сменив только вывеску на фасаде. Теперь они убивают для триумфаторов.

   - Создатели шоу думают, что так смогут подобрать лучших участников?

   - Вроде того.

   Отрывая одну полоску ткани за другой от своей рубашки, альбинос замотал ногу, прикоснулся к своему лицу и покачал головой.

   - А теперь они еще ходят парой. Это громила меня так.

   Он повернулся боком и показал рваный порез на левом плече, уже прижженный огнем, но все еще сочившей кровью.

   Ответить было нечего. Все и так понятно: вряд ли существовал хоть малейший шанс, что все действительно идет самотеком, без прямого контроля. Лучший игрок тот, кто сам находится на игровом поле.

   Шатенка легко перемахнула через край горы, с интересом смотря на двух мужчин перед ней. Ее спутник остался внизу, привалившись спиной к стене.

   Это действительно была немолодая женщина. Глубокие линии морщин на лбу и в уголках глаз. Матовая кожа, покрытая пятнами сажи. Выдающиеся острые скулы и длинный нос, с характерной для многих переломов бороздой. На подбородке несколько шрамов, похожих на следы чьих-то зубов. Она была одета в плотный бежевый комбинезон, весь заляпанный кровью, но на теле женщины не было ни одной раны.

   - А ты хорош, - выпрямившись, она сделала пару шагов к альбиносу, - станешь настоящим украшением осеннего сезона.

   Олега она рассматривала намного дольше. Наверное, как и он, несколько секунд назад, отмечала все повреждения и полученный урон, конституцию и мышцы на открытых конечностях.

   - Десантник, - пренебрежительно вынес вердикт ее резкий скрипучий голос, - давненько к нам не заглядывали военные из прошлого. Я уже начала думать, что вы все спились и вымерли.

   - Может я и не военный.

   Женщина усмехнулась, обнажив свои зубы. Точно в бульварных ужасах четыре клыка у нее были удлинены и спилены на конус, точно вампирские. Она сделал шаг к нему. Хоть ее рост и был не маленьким, ей все же пришлось приподнять голову, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.

   - Тогда, пока еще не поздно, шагни вниз.

   Олег тоже довольно оскалился. Ее он не боялся.

   - Я все же рискну остаться.

   Он заметил гарнитуру, закрепленную на женском ухе, будто диковинную сережку.

   - Ты даже не смог убить тех двоих, - слушая, чей-то голос в своей голове, проговорила она, - думаешь, ты долго протянешь в состязании? Они бы уже всадили тебе нож в спину, да так глубоко, что их пальцы бы коснулись твоего позвоночника. И ведь все ради того, чтобы быть убитыми кем-то вроде меня.

   Женщина на мгновение замолчала и отступила.

   - Они не выйдут из этого зала. Единственный выход это оказаться здесь. Так что ты лишь отсрочил их мучительную смерть.

   Площадка, на которой они стояли, оказалась еще одним лифтом, пришедшем в движение и поплывшем вверх. Олегу было хорошо видно, как в свете гаснущих прожекторов, фигура амбала отделилась от горы и двинулась в темноту, скребя по бетону тяжелым мечом толи из лопасти вертолета, толи самым настоящим выкованным стальным лезвием.

   - Что есть жизнь? - саркастично протянул альбинос, не пытаясь встать на ноги.

   Никто ему не ответил.

   Женщина продолжала что-то слушать, прижав ладонь к уху, при этом, не переставая коситься на тех, кто был рядом с ней. Ее глаза ни секунды не замирали на одном месте, постоянно перемещаясь с одного объекта на другой.

   Олег отметил, что она старается не пересекаться взглядом с ним или альбиносом, который начал напевать что-то похожее на военный марш, но слов было не разобрать. Его губы, или то, что от них осталось, едва разлеплялись и издаваемые звуки походили на коровье мычание без особого смысла и содержания. Но он держался. Не терял сознания, пытался перевязать кровоточащие раны, рассматривая и оценивая свое тело.

   Последовав его примеру, Олег понял, как легко он отделался. Больше всего его беспокоил шум в ушах, который никак не пропадал и мешал отчетливо различать звуки вокруг. Гудение лифта казалось ему очень далеким, словно гул приближающегося самолета, а не рычание механизма под ногами. Где-то сзади у основания шеи он ощутил не очень глубокий, но неприятный порез, из которого медленно стекала струйка крови.

   Площадка подняла их под самую крышу ангара, где находился мозговой центр этого места. Десятки мониторов и сидящих перед ними людей занимались просмотром записей с камер и их редактированием. У каждого были наушники с микрофонами, в которые они без умолку говорили, создавая метки времени и записывая комментарии к происходящему на записи. Олег увидел, как на ближайшем экране, за которым сидела девушка с короткими волосами, проигрывался момент взрыва. Удача сегодня действительно была на его стороне: одна из гранат упала точно к его ногам, но почему-то не взорвалась, а вот еще одна ярким огненным цветком раскрылась прямо у него за спиной. Вот откуда была рана на шее, теперь саднящая еще сильнее, после осознания, что вполне могла стать последней в его жизни.