"Он выходит"

   Рация была показухой для телеэфира. Военные уже давно не пользовались подобными технологиями, полностью перейдя на вживляемые в нервную систему передатчики и микрофоны, позволяя и не тащить лишнего снаряжения и всегда находиться на связи, не занимая руки.

   Вдыхая и выдыхая, стараясь не показать, что ноги его уже едва держат, Олег опустился на корточки и зачерпнул горсть холодного снега.

   Ему нравилось это чувство. Холод, впивающийся в кожу. Холод, проникающий в легкие. Казалось, что холод может вытеснить все остальные эмоции и ощущения, которые боролись внутри него. Но этого не происходило. Он по-прежнему видел удаляющуюся спину матери, зовущую его Маргариту, мертвую Мару. Сломанные ребра все сильнее разгорающейся болью давили изнутри. Еще сочащаяся местами из ран кровь была слабым отголоском этого огня, рвущегося наружу.

   Выпрямившись, он дошел до вертолета и забрался в открытый отсек, где его уже дожидался Павел Новак. Третьим внутрь влез солдат в фиолетовом плаще. Электроника закрыла тяжелый металлический люк, и лопасти над головой начали вращаться быстрее. Это тоже было еще одно ощущение. Услышать что-нибудь было невозможно: практически идеальная звукоизоляция вкупе с усиленным броней корпусом, делали свое дело на отлично, позволяя спокойно вести любую беседу.

   - Рад, что мы можем продолжить наше общение, - заговорил триумфатор.

   Поверх его черного костюма, на нем болтался тяжелый жилет из пластин разных форм, наподобие панцирей динозавров. Он закрывал и почти всю шею, делая носителя похожим на что-то среднее между японским самураем и доисторическим ящером.

   - Взаимно, - хрипло отозвался Олег.

   Солдат прижал его к стенке, от которой исходила равномерная вибрация. Павел сидел напротив.

   - Многие уважаемые люди потеряли кучу кредитов на тебе. И сейчас они в бешенстве.

   - А тебе это нравится.

   - Да еще как!

   Новак засмеялся, прикрывая ладонями рот. Олег тоже улыбнулся и посмотрел на военного рядом с собой.

   Тяжелое дыхание, вырывающееся сквозь фильтрационную маску, гладкий металлик шлема, четыре глубоко вогнутых линзы. Атлет легко представил, что его лицо для солдата выглядит как набор компьютерной информации, оцифрованный специальной программой. Сам он никогда не надевал подобного костюма, но видел его начинку в действии на военных выставках: это действительно было произведением искусства, превращающим войну в развлечение.

   Он не шевелился, чтобы не бесить человека в фиолетовом плаще. Не исключено, что под доспехами двадцать первого века скрывалась женщина. Корпорации обожали брать на работу истеричных дамочек, умеющих направить свою разрушающую страсть в нужное русло.

   - Это было потрясающе, - продолжал Павел, - я думал, тот взрыв вас всех на куски порвет, но нет. Рад, что снова ошибся. Кажется, как будто смотрел состязание в первый раз.

   - Как Крупенина связана с вами?

   Триумфатор перестал улыбаться и вздохнул.

   - Марьяна занималась теоретической разработкой новых систем воздействия на атлетов. Нам все же не хватает некоторого контроля над ареной. Девчонка искала решение этой проблемы.

   - Но у нее не получалось?

   - Да. Поэтому она и напросилась в состязание. А еще, ей очень хотелось увидеть Магдалену, которая, по ее мнению, в Кремле убила ее брата. Скоро и ты с ней встретишься. Надеюсь, твоих родственников Штерн не трогала.

   Хлопнув Олега по плечу, Новак нацепил на лицо добродушную улыбку и откинулся на жестком сиденье

   - Так значит, ловушки...

   - Конечно. Ты молодец, схватываешь на лету. Не многие бы сделали этот простой вывод. Ловушки расставлены таким образом, что в этом сезоне атлеты просто не могли выйти за определенные границы. Обстановка сейчас не та, чтобы растягивать удовольствие на долгие дни. Мара, как никто другой, знала это, поэтому и пошла сразу к большому дворцу. Ей оставалось только дождаться всех выживших и убить их, но с этим она не справилась.

   Они посмотрели друг другу в глаза.

   - И люди ни о чем не догадываются?

   - Зрелище. Что им еще нужно? Зачем придумывать что-то, когда все и так это знают. Теории заговоров уже не в моде.

   Олег вопросительно изогнул бровь.

   - Ах да, конечно же, некто по имени Сова, - Новак наигранно хлопнул себя в лоб, - повстанцы, оппозиция и незримые проповедники в одном лице. И ты в это веришь?

   - Неважно во что верю я. В конце концов, одиночки ничего не решают.

   - Жаль, что не все так считают.

   Солдату что-то не понравилось в проведении или словах Олега. Его фигура еще сильнее навалилась на атлета, и тот захрипел от боли, новой волной отозвавшейся в груди.

   - Тише, тише, мы же не хотим покалечить нашего победителя еще сильнее.

   Голос Павла слабо подействовал на военного. Он вплотную к лицу Олега поднес свои окуляры и будто что-то произнес, но литая маска не пропускала ни единого звука, без включенных сокращением мышц микродинамиков.

   - Во что же вы хотите превратить состязание? Все эти опыты, изменения... Полностью срежиссированная бойня?

   - Нет, будет слишком скучно.

   - Тогда что?

   Новак подался немного вперед.

   - Пройди Кремль и сам увидишь.

   - Я слышу уверенность, что у меня это не получится? Тогда в чем смысл? Зачем предлагать заведомо невыполнимую задачу.

   - Она выполнимая, Олег, просто захочешь ли ты ее выполнить, вот в чем вопрос.

   Разговор был окончен. На время.

   Солдат, как и его хозяин, тоже потерял интерес к атлету и сел ровно, выпрямив спину и уставившись в одну точку. Хотя с его линзами, скорее, это было несколько точек.

   Здесь не находились камеры. Обычно этот момент, когда победителя арены везли к Кремлю, снимали только снаружи. Перемещения транспорта всегда было достаточно медленным, нагнетающим. Но вертолет на большой скорости пересекал небо над Новой Москвой и уже совсем скоро они должны были приземлиться на площади внутри кремлевских стен.

   Олег усмехнулся.

   Еще одна высокая стена, которая огораживает западню для любого осмеливавшегося бросить вызов состязанию. Что же ждет его там? Почему Новак говорит, что он не захочет что-то делать для победы? Ответа не было.

   В пассажирском отсеке вертолета толстые стены без окон не позволяли видеть, что творится снаружи, но Олег и так это знал. Темные небеса разрываются яркими лучами десятков прожекторов, чтобы зрители могли во всей красе наблюдать этот полет и предвкушать результат последнего испытания. Если на что-то и ставили кредитов больше, чем на своих любимых фаворитов, то только на то, сможет ли последний из атлетов пройти Кремль. Букмекеры обожали эти ставки: потому что каждый раз находилось немало тех, кто верил в рождение нового триумфатора, и они отдавали последние кредиты ради своей надежды.

   - Дай ему препарат.

   Павел посмотрел на солдата и кивнул, коротко проговорив этот приказ. Военный нехотя убрал одну руку с винтовки и засунул ее под плащ, через секунду протянув Олегу мягкий запаянный пакетик из фольги. Он был мягким, и внутри него что-то плавно перетекало с одной стороны на другую.

   - Что это?

   Атлет взял то, что назвали препаратом и поднес пакетик к глазам. Увидеть что-то сквозь фольгу было невозможно, но пальцы ощущали что-то вроде желе внутри.

   - Наши ученые назвали его ПМ-14. Довольно сильная обезболивающая штука на основе синтетической крови саламандр. Не спрашивай, понятия не имею, как они ее делают.

   Он хохотнул.

   - И я должен это съесть?

   - Если, конечно, еще хочешь почувствовать себя лучше. Кости оно не срастит, но полегчает знатно. Когда мы тестировали его в боевых точках, наши солдаты возвращались из пекла на своих двоих с улыбкой от уха до уха на лице. А потом выяснялось, что у них изрешеченная печень или из легкого торчит металлический лист. Так что этот препарат не приобрел должного уровня внимания со стороны военных. Мы же решили, что нам он будет полезен. Но ты можешь отказаться, если способен и дальше терпеть боль.