Антон почувствовал неладное только в самый последний момент. Может ветер стих на мгновение, и мужчина услышал хриплое дыхание смерти за спиной. Или на обострившихся инстинктах почувствовал ее приближение, вспомнив о том, что оставил еще одного недобитого врага.

   Он успел обернуться, чтобы увидеть своими глазами, как ржавое лезвие пронзает его грудь, легко проходя сквозь ребра, разрывая внутренние органы и выпивающая его жизнь, как давно обещанную дань.

   Ева не останавливалась и продолжала давить, а лезвие, чавкая и царапая кости, прошло сквозь человеческое тело, окатив лежащего на полу Грифа струйкой горячей крови.

   Так они и замерли втроем на какое-то мгновение. Еще один гротеск, созданный состязанием. Мертвые и живые в тесной связи друг с другом, зависящие друг от друга, и убивающие друг друга. По-другому быть не может, просто потому, что иного выбора не существует. Убей или будешь убит и неважно, кем ты был раньше: теперь ты или триумфатор, или труп.

   Олег встал и направил пистолет на Еву, но женщина не шевелилась. Ее ладони, наконец, разжались, отпустив тяжелое оружие. Потеряв единственную опору, она завалилась на бок и бездыханная рухнула на пол. Тело Антона еще какое-то время держалось ровно, а потом старая сабля перевесила, и оно упало рядом.

   Толькой вой ветра и непонятные звуки, издаваемые Ильей, царили в зале. Снега намело уже немало, и каждый шаг скользил по мокрым плитам.

   За разбитым окном было видно, как одна за одной взлетели две сигнальных ракеты.

   Подойдя ближе, Олег понял, что Гриф смеется. Захлебываясь собственно кровью и давящей болью, он все же смеялся, находя в себе силы открыть рот и растянуть губы в страшной ухмылке.

   - Что так тебя забавляет?

   Олег опустился на пол рядом с ним, не убирая пальца с курка, целясь атлету точно в лоб.

   - Ты.

   У Ильи получилось выдохнуть только одно короткое слово, но было видно, что хотелось ему сказать многое. Все лицо у него походило на сплошное кровавое месиво, будто новичок решил попытать удачи в бою с профессиональным немного сумасшедшим боксером, которого некому было остановить.

   - Я почти победил, между прочим.

   Гриф засмеялся еще громче и тут же захрипел, сжавшись от боли.

   - Мне бы твою уверенность.

   - Ты упустил свой шанс. Даже Влада была тобой разочарована.

   Он ничего не ответил. Приоткрыл глаз, который еще был способен что-то видеть, и посмотрел им на Олега.

   - Надо было прикончить тебя в отеле.

   - Возможно. Но это было бы скучно, признай. А здесь даже немного весело.

   Илья захрюкал, пытаясь изобразить сарказм.

   - Ты себя видел, веселый?

   - Выгляжу точно получше, чем ты. Этот парень оказался хорош.

   Олег пнул ногой тело Ставровича.

   - Все были хороши. Только это не имеет значения. Есть лишь...

   Гриф не договорил и дернул рукой, что-то доставая из-за спины. Олег спустил курок, и хищная пуля проделала дыру в голове атлета.

   Звук выстрела быстро погас в гуле поднявшегося ветра. Хлесткие удары метели по щекам приводили в чувство, единственного живого человека в зале. Олег еще не осознал этого, продолжая без движений смотреть на гору тел перед собой.

   Опустив пистолет, он дотянулся и посмотрел, что же сжимал в руке Гриф.

   Это была старая черно-белая фотография. Ее пересекали борозды от постоянных сгибов, но изображение оставалось четким и понятным. Ясный солнечный день на берегу реки. Улыбающиеся лица совсем молодого Грифа, девушки с темными волосами, заплетенными в две косички и двух мальчишек лет четырех. Снимок явно был сделан задолго до краха, когда люди еще умели вот так искренне улыбаться и радоваться каждому мгновению собственной жизни.

   Олег тяжело вздохнул. Он вложил фотографию в ладони мужчины и скрестил их на груди. Опустил его веки.

   Оставалась одна пуля и, как он думал, только еще один атлет.

   - Мара!

   Его голос гулко пронесся по залу и выбрался в коридоры, эхом множась между стенами и под потолками. Ему вторил ветер. На несколько секунд все стихло. Совсем. Но никакого ответа не последовало. И вновь метель взялась за свое, завывая, как дикий зверь, пытающийся втиснуть свою огромную тушу в этот маленький дворец.

   - Мара!

   Олег вышел в тот коридор, откуда появились Ева и Антон.

   Здесь мусора и битого стекала было значительно больше. Он обернулся, подумывая вернуться обратно и пойти другим путем, но решил не отступать. Аккуратно перемещаясь, стараясь не пораниться острой кромкой одного из множества блестящих осколков, он преодолевал метр за метром длинного вытянутого коридора, который казался бесконечным.

   На стенах висели пустые картинные рамы. Тяжелые, из кости или металла, и совсем легкие, из современного пластика. Они-то и были самыми поломанными и перекошенными, будто показывая всю истинную суть прогресса. Вазы и декоративные горшки, разбитые вдребезги, крошащийся камень стен, трещины на потолочной облицовке и неизменно воющий ветер, носящийся среди огромного пустого пространства в поисках неизвестно чего. Может, он искал успокоения, а может, как и атлеты, неизвестного триумфа, ждущего где-то впереди, за поворотом.

   Олег снова посмотрел себе за спину.

   Так быстро еще три человека перестали дышать. Их жизни оборвались на потеху толпе. Да, они были готовы, они сами отправили себя на эшафот, но каждый из них надеялся, что возьмет в руки топор, а не положит голову на плаху.

   В конце коридора что-то звякнуло.

   Мужчина обернулся и вскинул пистолет.

   - Я знаю, что ты здесь. Хочется задать тебе пару вопросов, перед тем, как...

   Из темноты, света от фонарей, оставшихся позади, не хватало, чтобы осветить весь коридор, вылетел нож. Зная сильную сторону своей противницы, Олег легко уклонился. Так ему казалось до того момента, как жгучая боль проявилась в левой руке. Черное матовое лезвие разорвало кожу, едва не добравшись до мышц.

   Ему опять повезло. Иметь дело с таким мастером холодного оружия это смертельный риск. Чертыхнувшись, он, прижимаясь к стене, поспешил за удаляющимися быстрыми шагами.

   Олег понимал, что как бы ему не хотелось убивать Мару, как бы он не хотел выяснить, что на самом деле с ней произошло, у девушки были несколько иные планы. Она начала игру позже всех, и добраться до финала ей было намного проще, чем остальным. Что-то не сходилось. Если Брида так хорошо разбирается в людях, почему она помогла этой рыжеволосой? Что они все вместе скрывают?

   Или он все придумал?

   Нет никаких тайных заговоров, договоренностей между атлетами и триумфаторами, заранее обещанных наград. Все идет своим чередом, а его восприятие слишком привыкло жить в напряжении, вот и чудиться неизвестно что.

   Олег остановился и потряс головой. Не помогало. Да и откуда тогда Мальков узнал, что Мара работает на корпорацию? Это ведь не его безумная догадка. Или нет?

   Преодолев коридор, он оказался возле еще одного арочного прохода. Двери из коробки были вырваны с петлями и валялись неподалеку. Их кто-то пытался порубить в щепки, но короткое совсем неширокое лезвие от топора навеки застряло в прочной древесине. Отломанная ручка тоже лежала рядом.

   Выглянув из-за угла, Олег уже готов был уворачиваться от очередного ножа, но вместо этого увидел девушку, стоящую с разведенными в стороны руками.

   Мара определенно успела с кем-то сцепиться. Часть ее лица была покрыта темными синяками и кровоточащими ссадинами. Она морщилась от боли, будто не понимая, что это только усиливает ее. Несколько разрезов на комбинезоне обнажали ее бледную кожу под грудью. Она смотрела перед собой и не сводила глаз с дверного проема, откуда выглядывал Олег.

   - Мне не хотелось, чтобы это случилось, - ее голос был совсем тихим.

   Мужчина сделал небольшой шаг, наполовину оставшись вне поля ее зрения, скрывая свое оружие и плечо, задетое ее атакой.