— Держись, держись! — кряхтел я, толкая его вперед. — Сейчас мы тебя доставим…
Вой закладывал уши, давил на глаза. Неожиданно меня вырвало. Тяжело дыша, я встал на четвереньки. Черт! Еще этого не хватало! Сплюнув, я снова принялся толкать тяжелое тело.
— Кончай ты выть! — застонал я. — Душу выворачиваешь! Скажи по-человечески, что хочешь? Больно тебе или что?
Силы оставили меня, я рухнул прямо на него. Руки и ноги словно отнялись, повисли безжизненными хлыстами. Голова кружилась. Меня снова вырвало. Господи, что со мной? Может, я в радиацию какую вляпался? Нам не говорили, что здесь есть радиация. Вот гадство! Как же так? Только этого не хватало! Да и истанты, перестраивая наши тела, должны были учесть возможность облучения. Преодолевая слабость, я собрался и уперся плечом в цилиндр.
— Ну давай! — прошептал я. — Еще чуть-чуть! Сантиметр за сантиметров передвигая его тело, я приближался к коммуникационной шахте. Бросало то в жар, то в холод. Только сжавшись в клубок и пытаясь распрямиться, мне получалось сдвинуть истанта еще на пару сантиметров. Когда мы добрались до отверстия шахты, я постарел лет на десять и чуть сам не прикончил эту поющую чурку. Спасло его только то, что к концу пути он замолк и его стало почти не слышно.
Отдышавшись, я почувствовал, что силы ко мне возвращаются. Истант опять застонал, но я больше не намеревался слушать его вдохновенные похоронные песни, просто столкнул вниз. И сам отправился следом.
Мы успели как раз к старту первого из двух оставшихся кораблей. Увидев, как я тащу из шахты цилиндр, подбежали мужики и подняли его, словно бревно на субботнике. Я поплелся за ними, переводя дух. В ангаре свет тоже не горел. Но посадочная площадка ярко освещалась из открытых дверей судов. Вдобавок сверкала иллюминация отчаянного боя снаружи. Остатки наших истребителей вместе с кэссами мужественно держали оборону, ожидая, пока последний корабль не уйдет со станции.
А станция разваливалась. Тряска от взрывов незаметно переросла в непрерывную вибрацию. На верхних уровнях что-то рушилось и, казалось, вот-вот придавит нас.
Ко мне подбежал один из мужиков, помогших унести истанта. Заросший щетиной, в майке на голое тело, перепачканный, как Джон Маклейн на небоскребе, он крикнул:
— Парень, давай быстрей! Мы взлетаем! Я махнул рукой.
— Я остаюсь! — закричал я, стараясь перекричать
гул и скрежет. — Мне друга надо дождаться. Летите! Я на последнем улечу!
Мужик не стал уговаривать, кивнул и побежал назад. Двери за ним съехались. Крупный транспортировочный корабль, похожий на тот, что доставлял нас с Ка-148 сюда на станцию, приподнялся и двинулся наружу.
Я огляделся в поисках Дэна. Но площадка пугала пустотой, только оставшийся корабль светил яркими внутренностями. Не в силах бежать быстро, я засеменил к нему трусцой.
Похоже, это был командирский корабль, предназначенный для перевозки важных персон. Небольшого размера, с каютами. На моей памяти истанты не озадачивались интерьерами кораблей — было бы где сидеть, и довольно. Но тут чувствовалась забота о пассажирах. Впрочем, каюты сейчас пустовали. Все находившиеся на борту лежали в главном корпусе-коридоре: два десятка раненых пилотов, несколько диштов. Над всеми ними порхала ауаника: то с одним посидит, то с другим, бежит к следующему. Не в силах вынести зрелище обожженных тел и стоны, я вышел из корабля.
Где же Дэн? В беспокойстве я сунулся в модель, но модель вдруг не развернулась. Я видел, как вспыхивает в голове белым светом привычная картинка, но тут же она гасла и исчезала. Раз за разом я пытался пробиться внутрь, чтобы увидеть схему окружающего пространства, но бесполезно. Все, теперь я как слепой: мог видеть и знать только то, что вокруг меня в пределах органов чувств. И это в самый последний момент! Именно сейчас, когда счет шел на минуты!
— Нам хорошо улететь отсюда, — раздался негромкий голос сзади. Ауаника стояла в прямоугольнике входа.
— Хорошо бы, — пробормотал я. — Да только пилота нет. И я не знаю, все ли успели добраться сюда…
И словно в ответ на мои слова из отверстия шахты метнулась к нам маленькая фигурка. По белой одежде и росту я понял, что это еще одна ауаника. Следом за ней в всполохах вспышек мелькнули цилиндры. Три штуки. И они тоже бежали, бежали вслед за ауаникой. Щупалец не разглядеть, но видно было, как быстро они приближаются к нам. И тут же стало понятно, почему они бежали: из шахты один за другим стали вылетать Красные Зед. Дьявол! Похоже, они проникли через пробоины в стенах!
— Быстрей!!! — заорал я. В отчаянии огляделся по сторонам. Почему, почему истанты не сделали ручное оружие? Бластеры, магнитные пушки, лазерные мечи, в конце концов. Столько всего придумано, и ничего этого не существует. А сейчас нужно именно ручное…
В панике я оглядел разбросанные по площадке обломки, схватил какую-то искореженную трубу.
Стая плазмачей настигла беглецов, но в воздухе вдруг раздался вой сирены. Я увидел, как пылающие шары потускнели и зависли на месте, они будто покрылись коркой. Истанты заморозили их звуком! Ауаника и цилиндры продолжали бежать, до нас оставалось совсем немного. А заледеневшие шары трепыхались, мгновение — и снова вспыхнули ярким огнем, снова понеслись вдогонку. Черт! Ну как же так! Остановить их получалось лишь на мгновение!
Бегущие цилиндры снова издали пронзительный крик, но в этот раз остановить получилось не всех. Пара Красных Зед с шипением и гулом врезались в убегающих истантов, прикрывающих собой маленькую ауани-ку. Я заорал и побежал вперед, и крик мой слился с райской песней, от которой сжалось сердце. Краем глаза я увидел, как заваливается набок один из цилиндров с оторванной вершиной, издавая предсмертный стон, подобный пению архангелов, как дымятся в отдалении останки еще одного. Не переставая орать, я с разгону лупанул трубой по застывшим шарам, зависшим в воздухе. Они мелко дрожали, стараясь выбраться из сковавшего их ледяного плена, но не успели. Две твари разлетелись брызгами осколков. Я снова заорал и, замахнувшись, врезал трубой по еще одному. Он толкнул соседа, и оба они лопнули, как хрусталь, и фейерверк их
осколков на лету вспыхивал огнем, но было уже поздно, и догорающие куски пламени осыпались дождем вниз.
Остальные рванули к светящейся двери корабля. Я побежал за ними, но понимал, что не успею.
И вдруг словно смерч пронесся над моей головой, прикоснувшись к волосам и толкнув стеной воздуха. Круглый корабль кэссов врезался в куски плазмы и размазал их по своей поверхности, окутавшись на мгновение в огненное облако. Последний оставшийся в живых истант заревел и заморозил двух уцелевших тварей. Я подбежал и прикончил их одного за другим.
Очумевший, я искал глазами ауанику: спаслась или нет? Она сидела около входа в корабль, сжавшись в комочек. Цела!
Подлетел обугленный шар кэсса и завис около нас. Открылся круглый люк — на площадку спрыгнул Дэн. Дэн! Наконец-то! Я с облегчением отбросил трубу.
— Ни фига вы тут вытворяете! — удивленно промолвил он. — Такого в «Звездных войнах» не было!
— Дэнчура, сволочь, тебя где носит? — закричал я.
— Это тебя где носит? — удивился он. — На первом корабле тебя нет, на втором — нет. Я уж думал, ты все…
— И я думал, что ты все… К черту! Полетели отсюда на хрен! — Я направился ко входу в корабль.
— Стой! — крикнул он. — Ты иди, я на своем полечу. — Он указал на шар за спиной.
— Бросай ты это яйцо! С ума сошел! У нас корабль!
— А прикрывать вас кто будет? Американский спецназ?
— А кэссы? Кэссы же здесь! — Я жутко не хотел, чтобы он снова совался в пекло, когда спасение так близко. — Ты вообще зачем у них корабль угнал?
— Да мало уж кэссов осталось, — негромко сказал Дэн. — Отчаянно бьются, собачки, ничего не скажешь… — Он вздохнул. — Я свой корабль подпалил, чуть сам не поджарился. А этот мне по наследству достался… Все, Гриш, кончай базар, грузись быстрей! Давай! Скоро увидимся! — Он запрыгнул в кабину.
