Амондо рассказывал о том, как он успокаивал безутешную мать похищенного ребенка. Он сказал принцессе, что Вирджил Блэк в одиночку отправился в горы к апачам и торговался с ними за жизнь маленького мальчика.

Принцесса, завороженно слушая эту историю, не проронила ни слова. Она взглянула на Вирджила, который не знал, куда деваться от смущения. И это делало его еще привлекательнее. Другие мужчины бравировали бы своей храбростью.

— Я никогда не забуду, — заключил расчувствовавшийся дон Амондо, — тот серый рассвет после долгого и безнадежного дня и капитана Блэка, который ехал с моим дорогим мальчиком на руках.

Принцессу глубоко тронул этот рассказ. Она попыталась представить себе Вирджила с ребенком на руках, но у нее ничего не получилось. Зато ей очень легко удалось представить себя в его сильных объятиях. Она знала, что это не просто мечта, поскольку видела, что Вирджилу так же не терпится ее обнять.

— Да, — заключил дон Амондо, снова взяв нож и вилку, — мы пережили вместе и хорошие, и плохие времена, не правда ли, друг мой?

— Хороших было больше, — ответил Вирджил и кивнул, когда слуга снова наполнил его бокал вином.

— У меня есть несколько тысяч акров земли, которую Испания может уступить за символическую плату. Это недалеко от Тьерра-дель-Энканто. Там проходит подземный водоносный слой, и банки Эль-Пасо готовы дать Вирджилу кредит на льготных условиях, чтобы он мог обзавестись собственным ранчо. Но он пока отвергает мое предложение.

Вирджил ничего не ответил.

— Ну хорошо, может, когда-нибудь ты передумаешь. Ты же не можешь всю жизнь быть рейнджером!

Вирджил молча пожал плечами.

Амондо принялся увлеченно рассказывать о своем ранчо, с гордостью сообщив принцессе, что все его дети умелые, ловкие и трудолюбивые, как и их отец.

К тому времени когда подали десерт, изнывавшая от нетерпения пара уже начала подумывать, что этот обед никогда не кончится. Зная, что пирог с ягодами был последним блюдом, принцесса и Вирджил с энтузиазмом накинулись на него.

— Не хотите ли еще пирога? — спросил дон Амондо.

— О нет, благодарю вас, дон Амондо, — ответила принцесса. — Я сыта.

— А ты, капитан?

— Я тоже сыт, спасибо. Все было очень вкусно.

— Но вы оба ели, как птички! — Дон Амондо удивленно посмотрел на них, тряхнув серебряным колокольчиком. — А для меня одного куска пирога всегда мало.

Девочка-служанка внесла в столовую маленький серебряный поднос, на котором стояло хрустальное блюдо с пирогом.

Наслаждаясь десертом, Амондо успевал рассказывать им и другие случаи из жизни рейнджера. Принцесса начала нервничать, а Вирджил то и дело украдкой поглядывал на большие часы, стоявшие на каминной полке.

Наконец обед закончился, и все покинули столовую.

— Это был чудесный вечер, дон Амондо! Надеюсь, вы не сочтете меня невежливой, если я поднимусь наверх. Я так хочу спать, что у меня слипаются глаза. — Принцесса улыбнулась ему.

— Да, конечно. — Хозяин усадьбы был очень любезен. — Это был трудный день для вас. Так что поднимайтесь к себе и отдохните.

Часы в холле пробили десять, когда принцесса пожелала мужчинам спокойной ночи и, приподняв свои юбки, направилась к лестнице.

— Я тоже засыпаю на ходу. — Вирджил посмотрел на хозяина. — Пожалуй, я пойду…

— Нет-нет! — запротестовал Амондо. — Сначала мы выпьем по стаканчику бренди и выкурим по сигаре.

Принцесса, поднимаясь по лестнице, слышала их разговор и молила Бога, чтобы Вирджил отказался от предложения хозяина. Ей не терпелось оказаться с ним наедине. Лицо ее исказила недовольная гримаса, когда она услышала его спокойный ответ:

— Хорошо. Но только по одной.

А в это время Ганс Ландсфельт, телохранитель принцессы Марлены, ворвался в здание телеграфа в Эль-Пасо.

Стоявший за стойкой круглолицый, аккуратно одетый служащий поднял голову и увидел перед собой гиганта с многочисленными синяками и ссадинами на лице и руках. Одежда на нем была грязной и рваной, а волосы всклокочены.

— Интересно, а как выглядит другой, а, приятель? — ухмыльнулся служащий.

— Никого другого не было, и я тебе не приятель! — проревел Ганс Ландсфельт. — Дай мне скорее бумагу! Я должен срочно послать телеграмму.

— Я здесь именно для этого, — последовал невозмутимый ответ.

В Сан-Антонио была уже половина одиннадцатого ночи, когда Монтильон, беспокойно расхаживавший по элегантному номеру гостиницы «Менгер», услышал громкий стук в дверь.

— Телеграмма! — раздался голос посыльного.

Кровь отхлынула от лица Монтильона, сердце тревожно заколотилось в груди, он пронесся через комнату и нетерпеливо распахнул дверь.

Посыльный в красивой униформе вручил ему желтый конверт.

— Мне приказано дождаться ответа.

Не обращая на него внимания, Монтильон разорвал конверт и, развернув дрожащими руками телеграмму, прочитал:

Марлена арестована техасским рейнджером. Какая-то ошибка. Ошибочное сходство. Марлена в безопасности и невредима. Рейнджер везет ее в тюрьму в Эль-Пасо. Следует ли мне…

Далее в телеграмме объяснялось, как это произошло и почему. И как он, Ганс, добрался до Эль-Пасо после всех обрушившихся на него несчастий. Он сообщал, что прошел пешком большую часть пути. В заключение пристыженный телохранитель спрашивал, что ему делать.

— Ничего! — гневно воскликнул Монтильон.

— Что там, Монти? — Баронесса услышала его голос и вошла к нему, на ходу завязывая пояс халата.

— Принцесса, — ответил он. — Она на пути в Эль-Пасо!

— Слава Богу! Она цела? — спросила обеспокоенная баронесса.

— Похоже на то! — Монтильон торопливо направился к столу, чтобы написать ответ.

— Я посылаю две телеграммы, молодой человек, и хочу взять с вас слово, что они обе будут отправлены до полуночи! — Монтильон протянул бланки посыльному.

— Конечно, — ответил паренек, аккуратно укладывая в сумку важные послания.

Одно из них предназначалось Гансу Ландсфельту, где ему предписывалось пойти в штаб техасских рейнджеров в Эль-Пасо, объяснить, что случилось, и ждать появления ее высочества. Другое было адресовано старшему офицеру в штабе рейнджеров в Ислете.

Закрыв за посыльным дверь, Монтильон повернулся к баронессе и облегченно вздохнул.

— Начинайте паковать вещи.

Кивнув, баронесса потуже стянула пояс халата и молча вышла.

Незадолго до полуночи после своего заключительного появления в обществе Сан-Антонио рыжеволосая и зеленоглазая актриса, исполнявшая роль принцессы, вернулась в отель. Сначала она удивилась, что в такой поздний час в ее номере царила суматоха, но тут же все поняла. Она вопросительно посмотрела на Монтильона.

— Хорошие новости наконец-то! — радостно воскликнул он. — Принцесса Марлена жива! Она жива и, кажется, невредима! Разве это не замечательно?

— Да, — ответила Робби Энн, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног. — Просто здорово! — Она заставила себя улыбнуться. — Полагаю, для меня это означает, что занавес опущен, шоу закончилось, мне пора собирать свои вещи и отправляться восвояси.

— Нет, все не так! — Монтильон ласково улыбнулся. — Как мы выяснили, принцесса сейчас на пути в Эль-Пасо. Так что мы меняем наш маршрут. Вместо того чтобы ехать в Галвестон, мы отправляемся в Эль-Пасо.

— А что буду делать я?

— Ты поедешь с нами в Эль-Пасо.

— Зачем?

— На случай, если принцесса не появится так скоро, как мы ожидаем, ты сможешь продолжить играть ее роль. Я уверен, что смогу организовать несколько благотворительных балов и в Эль-Пасо…

Робби перебила его:

— Монти, а тебе не приходило в голову, что техасский рейнджер, который схватил принцессу, разыскивал меня?

— Да, приходило, — спокойно отозвался Монтильон. Певица передернула обнаженными плечами.

— Я полагаю, ты ждешь, что я все расскажу тебе?

— Нет, — ответил Монтильон. — Нет, пока ты сама этого не захочешь.