Нападающий удивился преизрядно, даже рот открыл! Ведь этот подлый русский сам рубашку на глазах у всех задирал, телеса им демонстрировал!

Как обычно, исправно сработал старый штамп – нож чаще висит справа или чуть позади, а размещение его по левую сторону – большая редкость. Кроме того, сам чехол крепился к ремню горизонтально, снижая собственную заметность, но существенно повышая скорость извлечения ножа. Для этой же цели Майер, в свое время, заменил штатный чехол из кордуры, цепляющий нож на «выходе» внутренним буртиком, на кожаный…

В жизни, пусть даже экстремальной, симметричные ножевые поединки – большая редкость. Обычно, если один вооружен ножом, то другой участник стычки либо не готов в принципе, либо, в лучшем случае, вооружен подручным средством – от поднятой палки до обрезка трубы.

Сержанту в этом плане «везло». Это была уже четвертая в его бурной жизни схватка, исход которой предстояло определить именно симметричной дракой на ножах. От былых поединков у него на теле остались печальные пометки – два коротких пореза на предплечьях… Более длинный и глубокий – на левом боку.

Снова проревела короткая очередь, и сейчас Сергей уже понял, что Ви таким методом просто не дает Семену добраться до оружия. Пока не дает… Но и сама выбраться не может! За то короткое время, что понадобится ее на выход через заднюю дверь хибары на оперативный простор, Семен совершенно точно доберется до «кольта».

Совершенно дурацкое status quo!

Пользуюсь моментом, Майер совершил сделал очень важный ход.

Якобы перекладывая нож в левую руку, он предварительно сделал пару переводов (картинно, с эффектным мельканием клинка, что бы отвлечь внимание противника от главного) и быстро выщелкнул кистью накладной ножичек – «керамбит». После этих эволюций «серенгети» действительно переместился, но теперь, совершенно незаметно для глаз латиноса, пристально следящих за серым ножом в правой руке Сержанта, якобы пустой, оказался опасный сюрприз…

Обоюдные ножевые схватки вообще‑то очень скоротечны, если, конечно, рядом с бойцами нет голливудского режиссера и зрелищной сверхзадачи… А остаться без серьезных травм и порезов очень проблематично даже победившему. Еще одна особенность ножевого поединка – при прочих равных некоторое преимущество все же получает обороняющийся. Похоже, ушлый латиноамериканец и сам все это прекрасно понимал, но у него просто не было другого выхода, как атаковать первому.

Ведь Сержант, рано или поздно, вполне сможет занять позицию, открывающую сектор обстрела настолько уверенно, что его напарница откроет огонь на поражение – и все! Пуля, знамо дело, дура, но с дурами не спорят. Уверенность бандиту придавал и тот факт, что его‑то клинок смотрелся повнушительней! И Сержант это признавал. Да и держал его противник грамотно, по‑филиппински, чуть расслабленной кистью – готов хлестко пластать .

Бандит резко шагнул назад, показывая ложный маневр, и сразу же пошел вперед, длинной горизонтальной восьмеркой рассекая перед собой воздух, вдруг сразу зацепит!

Но Сергей сразу понял его маневр и уклонился легко, чуть отступив.

Все остальное действительно произошло в считанные секунды…

Еще раз прокрутив «восьмерку», бандит не успокоился, и очень резко и проворно добавил левой ногой, стараясь перевести внимание обороняющегося. Откуда же ему было знать, что Сержант не просто попытается блокировать удар, но сделает это с «перчиком»?

Удерживая короткую пластину керамбита обратным хватом, Сергей принял ногу прямо на «коготь» и вместо относительно безобидного блока, на который, максимум, рассчитывал пират, вышла жестокая встреча пусть тренированной, но все‑таки, по‑живому нежной, супротив каленого металла, голени с острейшим зазубренным клинком.

— На, с‑сука! – выдохнул он.

Боец, надо признать, оказался молодцом! Он не завыл на всю акваторию раненой белугой, хотя от жуткой боли в надкостнице рожа стремительно побледнела. Громко зашипев, он, машинально отбивая удар, резко махнул клинком в сторону поврежденной ноги и чуть замер, согнувшись влево и вниз, при этом изо всех сил стараясь сохранить равновесие. Сейчас выпрямится и атакует снизу широким махом, понял Сержант!

И он не дал ему этого сделать. Резко махнув правой так, что бы клинок «серенгети» бросился в глаза противнику, он левой же рукой навсегда воткнул керамбит в опущенную руку с ножом, тут же схватил ее и потянул ниже и от себя. Латинос не мог полноценно опираться на подгибающуюся от боли конечность, а захват Сержанта буквально закручивал его вокруг оси. Тот же, стараясь из последних сил контролировать эту жилистую, отчаянно рвущуюся на свободу руку с жутким ножом, подшагнул к пирату сбоку и нанес удар.

Тяжелый цельнометаллический «серенгети» вошел в шею легко, сразу перерезав ее наполовину. Кровь вместе с воздухом рванулась на свободу, и Майер почувствовал, как горячо стало от этого потока его руке, все еще продолжающей судорожно сжимать запястье уже оседающего на землю латиноамериканца. Умирающий еще смог схватиться правой рукой за «серенгети», который Майер выпустил из рук, не имея никаких сил на продолжение.

Но это уже ничего не меняло…

Только сейчас он смог отвлечь часть своего внимания на Семена, так и лежащего на земле с красным растекающимся пятном вокруг ноги. Глаза, расширенные от ужаса этого гладиаторского поединка ясно говорили о том, что этот на арену уже не хочет. И к револьверу больше не ползет!

— Боже, Серж, ты в порядке?! Не ранен?

Виктория стояла сбоку, держа ствол в направлении последнего живого флибустьера.

Майер лишь смог только промычать что‑то не понятное в ответ, еще не успев отойти от опьянения адреналином. Медленно содрал с себя рубашку и принялся вытирать кровь с руки. Оглядел конечности – вроде бы все цело. Потом вытащил из мишени свой верный нож, кое‑как протер и его.

— Как будто в порядке… – кивнул он и сморщился, вот ведь напасть, хрип, а не голос! Все в горле пересохло, и он буквально умирал от жажды.

Семен будто прикипел глазами к стволу в руках Ви. Наконец, он решился на короткое движение, но был остановлен резкой фразой шотландки:

— Даже не думай!

С удивлением Сержант посмотрел на нее, – надо же! Оказывается, не только в фильмах так говорят!

— Пойдем, дорогая моя напарница, к берегу, я пить хочу смертельно.

— Момент, – коротко попросила Ви.

Она нагнулась и подняла с земли тот самый капроновый шнур‑символ. Молча подошла к Сене, и тот смиренно протянул ей руки. После столь эффектной демонстрации ее тактической и огневой подготовки усталый Майер даже не удивился, как сноровисто его подруга пеленает главаря. Быстро закончив, она обернулась к Сержанту.

— Ты же доктор, Серж, посмотри его ногу, насколько серьезно такое ранение?

Безуспешно попытавшись увлажнить рот слюной, Сергей сдался, присел на корточки возле связанного. Вот не до него сейчас! Тащить к берегу, да и все! Он и так знал, что ничего смертельного у данного больного нет, еще в самом начале заварухи профессионально отметив это, автоматически… Но постепенно к Майеру приходило понимание важности факта пленения одной из пиратских шишек. Он задрал на окровавленной ноге когда‑то бежевую штанину, протер остатками рубашки и эту кровь, внимательно осмотрел, после чего отмахнул ножом кусок веревки и перетянул повыше раны.

— Целый, мазафака… Разве что скользом кость задело. Ничего ему не сделается, выходим эту гидру, – нехотя признал он свои обязанности.

— Тогда потащили добычу, – уже почти весело предложила шотландка и добавила ласково, – как придем, я тебе сразу же кофе сделаю, мой рыцарь.

Сержант только буркнул в ответ, но тоже улыбнулся. Польстило… Отчего бы и не рыцарь? Мы такие! Познай, мля, удаль Добрыни, нечисть заречная…

И они, шатаясь на склоне, побрели к близкому берегу, с двух сторон поддерживая свою ценную добычу. Ветерок утих совершенно, сердце уже успокоилось, дышать стало легче. «Только в ушах что‑то сильно шумит, – подумал он, спускаясь к песчаной полосе, – давление скакнуло, что ли?»