«20-го счастливые улетаем в Москву, через три часа в Салехард, слава Богу, из одного аэропорта. В Салехарде два концерта, переночевали, полетели обратно. В Москве зазор два часа, переехали в Домодедово, успели к регистрации, попили кофе — и в Хабаровск. Полет семь часов, разница во времени семь часов, вылетели вечером, прилетели в семь утра».

«Поселили нас в Хабаровске в «Центре микрохирургии глаза», заходим — «Наденьте тапочки», — бахилы дают, в обуви нельзя… Оказывается, там селят всех артистов, только музыканты Меладзе отказались, потому что нет буфета с коньяком. Но буфета с коньяком там действительно нет, и это ужасно. В три ночи проснулись, в голове 9 вечера, телевидение кончилось, буфета нет, ты в больнице, делать нечего. И кормили с больными… В Хабаровске работали в ОДО, наши артисты там служили, говорят, в ОДО за двадцать лет ничего не изменилось, те же картинки на стенах»…

«24-го поездом во Владивосток, утром Шахрина не спавшего повезли по эфирам, мы в гостиницу, батарея — 11 градусов, а нас как почетных гостей на сторону моря поселили, чтобы видом наслаждались, а там лед и ветер… Из Владивостока вылетели 26-го, хапнули счастья — летели с посадкой в Красноярске, красноярская авиакомпания — лучше не летать. Бара нет, ничего нет, опоздали, прилетели как раз на съемки Нового года. Последний день съемок, забегаем, там Гройсман целый день сидит как заложник, показывает, что артисты все-таки приедут. Стол накрыт, народ вокруг ходит, только сняли — они за стол. День в Москве пожили, 28-го вылетели в Орск, но через Оренбург, дальше опять на машинах».

«Организатором был какой-то пацан, но на него было бесполезно даже орать — его все кидали. Приехали, поселились — сказочный ужас. Организатор, мальчишка из города Кувандык, приходит: «А у меня из Дворца сцену вывезли… Администрация города вывезла. И аппарат вывезли». Приходим в пять, они только аппарат ставят!.. Аппарата мало, света никакого — розетка сгорела, другой нет. Но мы все равно начали в семь, у нас поезд в десять».

«Доиграли, организатора задерживает охрана, что-то он не доплатил; мы прыгаем в машину, в гостиницу, берем вещи, бежит женщина: «Ребята, а за гостиницу платить?»… Мы: «Как? А предприниматель из Кувандыка?». В общем, убедили, что он сейчас приедет, нехорошо… Кормить он нас тоже не стал, заезжаем в магазин, потом на вокзал, только из машины — водитель: «А кто расплачиваться будет?». Тут «предприниматель из Кувандыка» не прошел, пришлось платить. Поезд проходящий из Оренбурга, пассажирский, все убитое, проводник пьяный. Садимся, места заняты. Я начинаю вопить, приходит проводница, говорит: «Странно, в этот вагон никогда брони из Орска не было»… И начинает меня глодать сомнение: а не приписал ли этот подлец сам места на билеты?.. Но сели. В четыре утра проводник с каким-то депутатом напились, пошли к музыкантам за гитарами, были посланы Бегуновым открытым текстом. Днем проводнику захотелось «выпить с артистами», мы его и посылали, и закрывались… 30-го прибыли домой. К 2000-му году».

Итак, в январе 76-го в десятый «Б» класс средней школы № 36 пришел новичок по фамилии Бегунов. В дурацком пиджачке, в галстуке с возмутительным узлом, стриженый, ушастый. На первом же уроке начал руку тянуть, за что получил кличку «Фонарь». А на уроке биологии заметил у мальчишек, среди которых был волосатый хыппи по фамилии Шахрин, пластинку Леннона «Walls and Bridges». Влез в разговор и сообщил, что тоже музыкой занимается, попал на репетицию школьного ансамбля…

Не пугайся, читатель, автор не сошел с ума, он помнит, что однажды все это уже написал. Но с появлением Бегунова начался отсчет времени группы «Чайф». Время считало, считало, и вышло на сей момент ровно двадцать четыре года. Почти четвертак.

Считаем дальше: Шахрин с Решетниковым встретились на площадке «ВИЗ» по пути на толкучку зимой 83-го. Шахрин спел Решетникову «Треугольник». 17 лет назад.

29 сентября 1985 года — концерт в ДК МЖК группы «Чай-Ф» -15 лет.

Давно это было. Тогда здравствовал еще Свердловский рок. Какие группы были!.. Если б кто-то на заседании рок-клуба весной 86-го, когда решалось, пускать ли «Чайф» на сцену во время фестиваля, сказал, что четырнадцать лет спустя выживет из этих групп один «Чайф», вот была бы хохма!..

Вопрос: почему выжил именно "Чайф»?

Можно, конечно, в виде ответа привести какой-нибудь афоризм Бегунова. Такой, например: «Чайф» выжил благодаря личной тупости и запасу твердолобости, чтобы биться в эту дурацкую стену». Ответ, но далеко не полный. Дать ответ исчерпывающий, скорее всего, невозможно. Выжил, потому что выжил, потому что «Чайф» — это «Чайф».

А что такое «Чайф»? Тут опять начинается арифметика. Любой умник при взгляде на чайфов приходит к совершенному убеждению, что эти парни должны ему, умнику, быть понятны, как дважды два — четыре. Вот она, универсальная формула:

ДВАЖДЫ ДВА = ЧЕТЫРЕ.

Произведя в уме данное исчисление, умник обыкновенно отваливает, удовлетворенно урча мозгами. Или, допустим, пишет статью в журнал, содержание которой в большей или меньшей степени равняется той же формуле. И совсем немногие, а среди умников бывают и такие, пытаются хоть немного присмотреться к объекту исчисления, после чего начинают раздражаться. Потому что не сходится. Дважды два — налицо, четыре не получается.

В конечном счете, эти тоже отваливают, но злые. Вопрос остается: что такое «Чайф»? При попытке выколотить ответ из участников мероприятия получаем нечто сбивчивое, типа «группа товарищей» (Северин) или «коллектив музыкантов» (Двинин). Как всегда, с задачей лучше всех справляется Бегунов: «Как я могу сказать, что такое «Чайф», если я в нем? Я в нем то живу, то работаю, а то я сам — он»…

Шахрин тоже пытался что-то сказать, вздыхал и морщил лоб. Смолчал. Старая Бовина привычка — дышать и морщить лоб. Он вообще мало изменился, это заметно на репетициях, когда чайфы играют сами для себя, тогда Шахрин начинает привставать на цыпочки, тянуться к микрофону, как некогда Бегунов на уроке биологии… А Бегунов на репетиции все так же хамит и на гитаре шутки шутит.

Рокеры… В 85-м, в январе, прибежал Шахрин к Бегунову после знаменитого сейшна в ДК Воровского и выпалил: «Видел я этих рокеров, они такие же, как мы, без хвоста!». Пятнадцать лет прошло, и все…

(действующие лица)

ГРОЗНЫЙ — Гройсман Дмитрий, 1963 года рождения, директор.

В жизни «Чайфа» уже 8 лет занимает место огромное, но активно претендует на то, чтобы занимать места еще больше. В момент его появления поговаривали, что «Шахрин на Гройсмана запал» (Нифантьев); что это значит, сказать трудно; видимо, так оно и есть. В рок-н-ролле директор — фигура обыкновенно непостоянная и часто ругаемая, ругают директора не за что-то конкретное, а по должности. Диму поначалу тоже пытались ругать, что приводило к эксцессам, как-то в Москве один из музыкантов высказался на предмет «кто он такой», после чего был схвачен Шахриным за грудки со словами: «Диму я съесть не дам!»… Кто именно был тот музыкант, вопрос спорный: Нифантьев утверждает, что Северин, Валерка с Володей говорят, что как раз Нифантьева Шахрин и тряс. Но и неважно, куда существеннее, что «съесть Диму» Шахрин действительно не дал.

«Гройсман — очень сложный человек, но умный, подлюка! Мельчайшую ерунду он раздувает до того, что становится даже интересно слушать, любая херня событием становится. Временами совершает детские поступки, а иногда проявляет такую зрелость, что за ним сразу чувствуется вековая мудрость еврейского народа» (Бегунов).

«Он ничего не понимает в музыке, он понимает в чем-то другом, невидимом, — говорит Двинин, — он предчувствует, сбудется или не сбудется».

«У Димки в машине магнитофон — чтоб хуже звучал, я не видел такого, — это уже Шахрин. — И дома круглая дрянь за тридцать долларов, на Горбушке купил… Для меня это было странно: как же так, это твоя работа!.. Но Димка в нашей компании единственный, кто может судить как среднестатистический российский слушатель. И потом, у него генетический нюх на деньги. И уникальный дар убеждения: что другим группам удавалось благодаря финансам, нам удавалось потому, что Гройсман находил нужную интонацию в разговоре».