— Согласна. Сливки?

— Спасибо, да.

— Сахар?

Я открыла было рот, собираясь попросить заменитель сахара «Свитен Лоу», но вовремя остановилась.

— Да, спасибо.

Она передала мне сахарницу. Воспользовавшись изящными серебряными щипчиками, я опустила в чашку два кусочка сахара и помешала чай серебряной ложечкой.

— Как я уже сказала, — начала Пруденс, — я совсем не хотела быть с вами грубой. Но я ужасно боюсь собак… вот я и сорвала на вас злость. Еще раз прошу простить меня и предлагаю начать наши отношения так сказать с чистого листа.

— Конечно, — ответила я, гадая, не была ли наигранной искренность Пруденс. — Почему бы и нет?

Пруденс с облегчением вздохнула и уголки ее изящного маленького ротика слегка приподнялись в улыбке. Она и вправду была великолепна — настоящая писаная красавица. Я потянула себя за ворот, почувствовав внезапное удушье; на миг мне показалось, будто на шее у меня затягивается петля.

— Вижу, вы ходили по магазинам, — заметила она. — Это чудесное платье — цвет явно вам идет.

— Спасибо. Ваше платье тоже очень красиво, — сказала я, чувствуя себя, по сравнению с ней, одетой совершенно безвкусно. — Да, на вас вчера были изумительные сережки. Жемчужные. Могу я спросить, где вы их приобрели?

Она коснулась нити жемчуга на своей шее.

— Спасибо. Мне их подарил один очень дорогой мне человек. Я обожаю жемчуг. Он такой искристый… как миниатюрные хрустальные шары.

Я догадывалась, кто был этим «очень дорогим человеком», подарившим ей жемчужные серьги, но сейчас меня занимало совсем другое. Ее упоминание хрустальных шаров напомнило мне, что в тот вечер, когда Натаниэль нашел меня на чердаке своего дома, он сказал о вере Пруденс в привидения.

Я испробовала все, что только могла придумать, чтобы помешать ему жениться на ней — однако ничто не сработало — ни правда, ни вымысел, и моя попытка соблазнить его потерпела фиаско. Какого черта! Если Натаниэль не поверил в мои экстрасенсорные способности, то почему бы мне не попытать счастья с Пруденс?

— Могу я взглянуть на вашу ладонь? — спросила я, выдавливая из себя вежливую улыбку. — Я, видите ли, читаю по руке. Мама говорит, что мне следовало бы родиться цыганкой — так много моих предсказаний сбывается.

— Хиромантка! — Пруденс хихикнула от возбуждения. — Какая прелесть. Я обожаю, когда мне гадают. — Она положила руку на стол, ладонью вверх, и я взяла ее в свою.

— Я вижу длинную линию жизни, — начала я.

— Хорошо, — Пруденс принялась обмахиваться свободной рукой. — Что еще вы видите?

Наклонившись вперед, я сощурилась, делая вид, что внимательно изучаю линии на ее холодной наманикюренной руке.

— Странно, — сказала я. — Линия любви у вас раздвоена. Как вам это нравится? Лицо Пруденс стало белым, как мел.

— Вероятно, здесь вы ошиблись. Я выхожу замуж в субботу.

Я пожала плечами.

— Я не пытаюсь что-либо объяснить; я просто читаю линии. Гм. — Я провела пальцем по ее руке и наморщила нос. — Видите это? Это означает трудный брак.

— Что?

— Сожалею, что приходится говорить об этом, но впереди вас ждет большая печаль.

— Печаль? — Ее рука задрожала. — Разве мой муж не будет хорошо ко мне относиться?

Я кивнула.

— Поначалу.

— А потом?

— По прошествии какого-то времени ему наскучат приемы и балы, которые вы любите. — Я прищурилась, вглядываясь. — Я вижу, как вас держат взаперти в вашей комнате, не позволяя никуда выходить…

— Натаниэль никогда такого не сделает! — Ее рука взлетела к горлу.

— Никаких больше красивых платьев… или драгоценностей. Я вижу, как ваш муж ограничивает ваши расходы. Ограничивает резко…

Внезапно за моей спиной мужской голос произнес:

— Чушь! Дорогая моя, зачем вам понадобилось выбрасывать деньги на все эти россказни профессиональной мошенницы?

Обернувшись, я увидела у себя за спиной Квентина Феннивика. При взгляде на мое лицо, он мгновенно побледнел, узнав во мне женщину, которую видел в магазине.

— Мистер Феннивик! — Пруденс покраснела. — Моя гостья не мошенница. По правде говоря, она почти что родственница.

— Извините меня, — сказал Феннивик, кивнув мне. — Я лишь забочусь об интересах мисс Пратвелл… ради ее отца, как вы понимаете. Говоря о котором… — он повернулся к Пруденс. — Я… пришел, чтобы передать вам послание вашего отца. Но, может быть, мне лучше вернуться позже… после того, как ваша гостья уйдет.

— Ерунда. — Пруденс встала, жестом показывая ему на небольшой диванчик. — Не присоединитесь ли вы к нашему чаепитию, мистер Феннивик? Мы с мисс Джеймс вели в высшей степени удивительную беседу. Она кузина Натаниэля.

Феннивик с трудом сглотнул.

— Его кузина?

— Да, — Пруденс разгладила складки юбки. — Уверена, она может рассказать мне немало поразительных историй о детстве Натаниэля. Скажите мне, мисс Джеймс, Натаниэль был непослушным ребенком? Я внутренне простонала.

— Спросите тетю Фейс. Мы с Натаниэлем встретились в первый раз уже взрослыми.

— О, — она облизала губы. — Ну что ж, в таком случае мне ничего другого не остается, как только с нетерпением ожидать встречи с тетей Фэтти.

Феннивик снял котелок и сел.

— Рад познакомиться с вами, мисс Джеймс. Мисс Пратвелл, вы выглядите сегодня прекрасной, как весеннее утро.

Щеки Пруденс вспыхнули; она буквально светилась.

— Благодарю вас, мистер Феннивик.

Я отпила из чашки. У чая был приятный вкус, мятный, не слишком сладкий, с легким привкусом ромашки.

— Хороший чай, — заметила я.

— Это особая смесь. Я дам вам с собой домой пакет, — сказала она, отводя глаза, словно боясь встретиться взглядом с Феннивиком.

Было абсолютно ясно, что эти двое с нетерпением ждали, когда я уйду, чтобы наконец остаться вдвоем.

— Спасибо. Это было бы чудесно. Ну, мне пора отправляться в путь. Вам же еще надо успеть подготовиться к намеченному на сегодня грандиозному балу.

Пруденс благодарно улыбнулась.

— Разумеется. Но подождите минуту. Я приготовлю пакет с чаем, чтобы вы могли взять его с собой домой.

Домой… Внезапно сердце у меня сжалось. Увижу ли я когда-нибудь снова свой дом?

Она выпорхнула из гостиной, оставив меня наедине с человеком, ответственным за смерть Натаниэля.

Я простодушно улыбнулась ему.

— Мне кажется, я уже где-то вас видела. Ах, да… в универсальном магазине вчера. Вы покупали драгоценности для дамы, не так ли? — Я вопросительно подняла брови.

— Вам не следует проявлять слишком большой интерес к личным делам джентльмена, — он обезоруживающе улыбнулся и, подмигнув мне, добавил: — Но если вам так уж хочется знать, я покупал подарок моей матушке.

Да, конечно… бывает, что и коровы летают, подумала я и вслух сказала:

— Ей весьма повезло с сыном.

— Надеюсь, — он встал, избегая встречаться со мной взглядом. — Не могу представить, что могло так долго задержать мисс Пратвелл. Думаю, мне лучше пойти и проверить, все ли там в порядке.

Какой уж тут порядок, подумала я, проводив его глазами. Пруденс вела себя в присутствии этого сладкоречивого Феннивика, как обычная влюбленная дурочка, и я ни на секунду не поверила его выдумке, будто та брошь предназначалась его матери.

Мое гадание не сработало. Но, похоже, я получила то, за чем пришла. Теперь мне оставалось лишь убедить Натаниэля, что его невеста влюблена в другого мужчину.

Я вздохнула. Легче было бы убедить Аполлона начать питаться говяжьими костями.

Спускаясь по лестнице в шелковом вечернем платье синего цвета, выбранном для меня мадам Ривьер, я увидела внизу Натаниэля, и у меня перехватило дыхание.

Он стоял у подножия лестницы, выглядя в своем фраке и шелковом цилиндре просто непозволительно прекрасным для смертного. Медленно я продолжала спускаться, чувствуя, что мой пульс участился.

Окинув меня одобрительным взглядом, он протянул мне руку. Едва я коснулась ее, как по моему телу прошла сладостная дрожь. Он заставил меня опереться на свою согнутую в локте руку, и мы вышли на веранду и направились по дорожке к ожидавшему нас «роллс-ройсу».