Когда старец умер, сыновья выросли один за другим, и каждый провозглашал своё первенство, поскольку он обладал одним из колец.
Это о том, с чего начинает глупость. Это о том, как Христос потерялся в христианстве, Кришна потерялся в индуизме; это о том, как Будда убит буддизмом.
Когда старец умер, сыновья выросли один за другим, и каждый провозглашал своё первенство...
Теперь вступают в дело штучки эго.
...поскольку он обладал одним из колец. Никто не мог сказать определённо, какое из колец было наиболее ценным.
Потому что никто не пытался открыть дверь, никто не пришёл за богатством. Они думали о ключах, спорили о ключах, возглашали: «Мой ключ гораздо более ценный, чем твой ключ». Это то, что постоянно делают люди: христиане всё время настаивают на том, что Христос более ценен, чем Кришна.
Я как-то слышал...
Я находился в маленькой деревушке в сообществе аборигенов в Бастаре. Люди говорили мне: за несколько дней до того что-то случилось в городе. Пришёл христианский миссионер. А эти очень примитивные люди абсолютно не образованны, они ещё живут голыми, полностью не осознают, что происходит с человеком. Они пока не заражены цивилизацией.
Люди сказали мне, что пришёл христианский миссионер. «И он убедил нас, он почти убедил нас, что Христос — это истинный спаситель».
Я спросил их: «Что случилось? Почему вы говорите „почти“?»
Они сказали: «Потому что пришёл индуистский санньясин и поколебал всё». Я попросил их рассказать всю историю; история была красивой.
Пришёл христианский миссионер. Если вы хотите убедить этих бедных необразованных людей, не нужно говорить о философии, теологии. Вы должны быть очень практичными, и христианский миссионер был очень практичным. Он принёс две статуи, одну Кришны, другую Христа. Статуя Кришны была сделана из железа, а статуя Христа было сделана из дерева, но покрашены они были одинаково. Со стороны трудно было сказать, какая была какая, — какая была из дерева, какая было из стали. Он говорил об обеих, а затем бросил обе статуи в ведро с водой. Естественно Кришна утонул, а Христос остался плавать.
Поэтому он сказал: «Посмотрите! Ваш Бог не может спасти даже себя. Как он может спасать вас?» И люди действительно были убеждены. Они видели это, вот оно чудо. Они видели, и это было истиной. Простые люди...
Но на следующий день индуистский санньясин вступил в деревню и услышал об этом. И он сказал: «Давайте посмотрим снова». Поэтому миссионер был призван снова. Он показал всё снова, и санньясин мог видеть, в чём было дело.
Поэтому он сказал: «Теперь зажгите огонь и давайте бросим обе в него, потому что огонь — более сильный критерий, чем вода». И примитивные люди согласились: «Это верно. Огонь конечно более сильный. Это будет решающим». Миссионер был очень недоволен этим, но что ему было делать? Он вынужден был согласиться, и обе статуи были брошены в огонь. Христос немедленно сгорел — бедный Христос, — а Кришна вышел в порядке. И они снова стали убеждёнными, что Кришна — это истинный Бог.
Это постоянно случается и на самом примитивном уровне и на самом изощрённом уровне. В этом направлении прикладываются все усилия христианских священников, и индуистских монахов, и джайнских священников, и буддийских философов; на это направлены все их усилия: они всё время ссорятся друг с другом. Никто не занят тем, чтобы открыть дверь! Все восклицают, что мой ключ правильный. На самом деле нет способа решить, чей ключ правильный, если не попытаться открыть дверь. Но спор продолжается: что Библия — это реальная книга, или Веды, или Коран. И они продолжают находить умные, ловкие аргументы. Остерегайтесь этих аргументов, потому что ваш ум также полон ими.
Когда старец умер, сыновья выросли один за другим, и каждый провозглашал своё первенство, поскольку он обладал одним из колец. Никто не мог сказать определённо, какое из колец было наиболее ценным.
Индуисты продолжают провозглашать, что Веды — это самые древние писания, и они правильные. Может быть это самая древняя книга, но это ничего не доказывает. Но они утверждают: поскольку это первая книга, пришедшая в мир, то она от Бога. Коран, Библия и другие книги не являются основными. «Наша религия самая древняя», — говорит индуист. А что скажет христианин? А что скажет мусульманин? Мусульманин говорит: «Может быть ваша книга очень старая; вот почему она негодная. Коран самый последний, последнее послание от Бога, — конечно исправленное, гораздо более соответствующее действительности. И когда приходит последняя книга, первая удаляется. В чём необходимость этой первой?» И так далее, и так далее, они продолжают спорить. И этот спор отнимает так много времени, так много энергии, что не остаётся времени посмотреть в книгу, поискать ключ, открыть двери и стать действительно богатым. Не остаётся времени, чтобы жить богатой жизнью.
Каждый из сыновей приобрёл своих приверженцев, которые провозглашали большую ценность и красоту именно его кольца.
И вскоре они начали находить сторонников. Они стали церквями.
Но любопытная вещь — «двери к богатству» оставались закрытыми для обладателей ключей и даже для их ближайших сторонников.
Никто не беспокоился о двери. Кто заботится о двери? Основная вещь — это доказать, чей ключ ценнее, чей Учитель более просветлённый. Это кажется людям более важным. Это предельная глупость, остерегайтесь её; человеческий ум склонен к этой глупости.
Они были слишком поглощены проблемой первенства, обладанием кольцом, его ценностью и внешним видом.
Всё, что было несущественным стало существенным. Люди говорят о красоте Упанишад; это разговоры о внешнем виде. Люди говорят о поэтичности Гиты, но это разговоры о внешнем виде. Иногда оказывается, что безобразный ключ может открыть дверь, а красивый ключ просто бессилен. Красота или безобразность не имеют отношения к открыванию двери, имеет значение, подходит ключ или нет, является ли ключ верным или нет. Люди продолжают рассуждать о несущественном: первенство, обладание, внешний вид, ценность — всё не относится к делу.
Лишь немногие искали дверь к древним сокровищам.
И они тоже искали во внешнем, и они тоже думали, что эти ключи были действительными, буквальными ключами. Они не были буквальными ключами; они были символическими ключами, метафорами.
Хотя они и были ключами, они не использовались прямо для открывания двери к сокровищам.
Потому что, на самом деле, нет двери и нет сокровища! Эти ключи были нечто, над чем надо было медитировать. Как раз путём определённой медитации над этими ключами открывалась дверь внутри вас. Облака исчезают и внезапно — вот оно солнце. Эти ключи не были действительными ключами, — действительными ключами в том смысле, что вы должны где-то найти замок. Вот почему отец не сказал ничего о двери.
Они не использовались прямо для открывания двери к сокровищам. Достаточно было...
