Итак, прежде всего, когда я говорю, что вы должны быть подобными ребёнку, я имею в виду, что вы должны быть тотальными, целостными.

И ещё вы должны всегда оставаться познающими, вы должны действовать из состояния незнания. Это и есть невинность — действовать из состояния незнания.

Третье и последнее: ребёнок имеет врождённое чувство доверия, иначе он не смог бы выжить. Когда он появляется на свет, он доверяет матери, доверяет молоку, доверяет всему. Его доверие абсолютно, у него нет никаких сомнений. Он ничего не боится. Его доверие так велико, что его мать боится за него, потому что он может пойти и начать играть со змеей, или сунуть руку в огонь. У него нет страха, он не знает сомнения — это его третье качество.

Если вы сможете познать, что такое доверие, если вы сможете вновь научиться доверию, только тогда вы узнаете, что такое есть Бог, только тогда вы придёте к осознанию того, что есть истина. Это надо понять.

Наука построена на сомнении. Вот почему весь процесс обучения построен на сомнении. Наука зависит от сомнения, она не может без сомнения него развиваться. Религия построена на доверии, она не может существовать без доверия. Это два диаметрально противоположных направления.

Если вы привнесёте доверие в научную работу, вы упустите самое главное. Вы не получите ничего, вы не сделаете никаких открытий. Сомнение является методологией науки. Вам нужно сомневаться, сомневаться и сомневаться. Вам нужно сомневаться до тех пор, пока вы не натолкнётесь на нечто несомненное, на то, в чём нельзя усомниться. Только тогда в беспомощности вы принимаете это, но всё же с зерном сомнения, что завтра появятся новые факты, и всё снова нужно будет отбросить. Так что это только на некоторое время... Наука никогда не приходит к окончательной истине, только к временной, приблизительной истине. Это принимается за истину только на данный момент. Ведь кто знает, завтра исследователи могут найти новые факты, новые данные. Поэтому наука приходит только к гипотезам — временным и произвольным. Открытое Ньютоном было опровергнуто Эйнштейном, а открытое им будет опровергнуто кем-то ещё. В науке сомнение является методологией. Доверие не нужно. Вам приходится доверять только тогда, когда нет никакой возможности сомневаться, и то на время, из-за временной беспомощности. Что вам остаётся делать — для сомнений не осталось места. Вы рассмотрели со всех сторон, все сомнения отсеялись, возникла некая определённость.

Религия — диаметрально противоположное измерение. Точно так же, как в науке методом является сомнение, в религии методом является доверие.

Что значит доверие? Оно означает, что мы не отделены от существования, мы являемся его частью, это наш дом, мы принадлежим ему, он принадлежит нам, мы не бездомны, что Вселенная — наша мать. Мы можем быть детьми Вселенной, как ребёнок, который знает, что, когда будет нужно, мать придёт и позаботиться о нём: когда он голоден — накормит, когда ему холодно — обнимет и согреет, даст тепло и любовь. Ребёнок доверяет. Когда ему что-то нужно, он закричит, чтобы привлечь к себе внимание матери.

Религия говорит, что Вселенная — наша мать, наш отец. Иисус называл Бога «Абба», что гораздо лучше, чем отец. «Отец» — формальное слово, «Абба» — не такое формальное. Если перевести слово «Абба» буквально, то оно по смыслу будет ближе к «папа». Но называть Бога «папой» несколько абсурдно, церковь не позволяет этого. Церковь скажет, что так нельзя. Но Иисус называл Бога «Абба», папа.

Молитва, по-существу, должна быть неформальной. «Отец» выглядит таким далёким. Неудивительно, что называя Бога «отцом», мы отделили его, поместили его где-то далеко, в небесах. «Папа» воспринимается ближе. Его можно коснуться. Он почти осязаем, с ним можно пообщаться. С Богом «отцом», сидящим где-то далеко в небесах, общаться трудно. Вы можете кричать, и всё же не быть уверенным, достигнет ли это его.

Религия — это детский подход к существованию. Мир становится матерью или отцом, вы не против природы, вы не боретесь с природой. Борьбы нет, есть содружество. Борьба кажется глупой и абсурдной.

Сомнение не участвует в религиозном переживании точно так же, как доверие не участвует в научных исследованиях. Наука — это исследование внешнего, а религия — исследование внутреннего. Наука — религия вещей. Религия — наука о существовании. Это так же, как цветок нельзя увидеть ухом. Каким бы чувствительным, каким бы музыкальным оно ни было, ухом ничего не увидишь. Ухо улавливает только звуки; оно имеет свои ограничения. Если хочешь видеть цвет, форму, нужно смотреть глазами. Даже великая музыка Бетховена или Моцарта не может быть воспринята глазами. Глаза глухи, слушают уши.

Сомнение — это дверь к вещам. Доверие — дверь к существованию. Только с помощью доверия познаётся Бог. И помните: не надо одну ошибку совершать дважды. Так называемые религиозные люди боролись с наукой. Это глупая борьба. Церковь хотела, чтобы наука основывалась на доверии. Теперь наука берёт реванш: теперь наука хочет, чтобы религия тоже основывалась на сомнении, на логике, на скептицизме.

Человек так глуп, что продолжает совершать те же самые ошибки. Церковь в средние века была глупой, теперь люди, думающие, что они учёные, вновь совершают ту же глупость. Человек понимания скажет, что сомнение имеет свою область применения. Вы можете использовать сомнение как метод, но он имеет свои ограничения. И доверие также имеет свою область применения, но она тоже имеет свои ограничения. Нет надобности использовать доверие, чтобы узнать о вещах, нет надобности сомневаться во внутреннем. Иначе всё перепутается, получится мешанина. Если бы наука исходила из доверия, то она не родилась бы вообще. Вот почему на Востоке наука не развита.

Я встречался с индийскими учёными. Даже получивший на Западе своё образование, даже Нобелевский лауреат в глубине души остаётся с предрассудками. Он продолжает каким-то образом ведомо или неведомо для себя, осознанно или неосознанно, переносить доверие на внешний мир. И даже самый религиозный человек на Западе остаётся в глубине души сомневающимся. Запад исследовал возможность сомнения, Восток исследовал возможность доверия. Оба являются различными измерениями, они нигде не встречаются, внутренне и внешне они нигде не встречаются. Вам нужно использовать обе стороны.

Человеком понимания я называю того, кто может пользоваться и тем, и другим: работая в научной лаборатории, он использует сомнение, скептицизм, логику; молясь в храме, медитируя, он использует доверие. И он свободен — он не связан ни сомнением, ни доверием.

В этом заключается мой подход к моим санньясинам. Не будьте связаны: либо уши, либо глаза, не обедняйте себя. У вас есть то и другое, поэтому, когда вы хотите видеть, смотрите глазами, когда хотите слушать — закройте их. Не случайно, слушая музыку, люди закрывают глаза. Если вы умеете слушать музыку, вы обязательно закроете глаза, потому что глаза больше не нужны.

Так обстоит дело с сомнением и доверием. Доверие — это свойство ребёнка. Существует три свойства — свойство целостности, свойство невежества вопреки знанию и свойство доверия. Инфантильность — это род сентиментального эмоционального состояния. Не это вам нужно. Каждому ребёнку нужно позволить иметь свойства ребёнка, так же как взрослому нужно позволить иметь свойства взрослого. Но взрослый тоже может иметь свойства ребёнка. Ребячливость вам не нужна, вспыльчивость и сентиментальность тоже не нужны вам. Но зрелость может очень хорошо сочетаться со свойствами ребёнка. Между ними нет противоречия. Наоборот, вы можете стать зрелым только будучи подобным ребёнку.