С немецкой стороны: Просто и понятно не излагать. Это портит репутацию ученого.

С русской стороны: Учебник в первую очередь должен понятно представлять суть материала для учащегося.

Это принесло мне преимущество перед иными сокурсниками и одновременно пополнило мою картотеку.

Таким образом, предложение издательства я встретил достаточно подготовленным. К тому же от компетентного главного редактора я узнал, что авторы книги, если они работают на государственном предприятии, могут быть временно освобождены от работы (без зарплаты) для выполнения предлагаемой работы. О необходимости соответствующего ходатайства издательства должно было решить Министерство культуры ГДР. И готовность технического издательства «Technik», подать такого рода заявление, зависела теперь от моего согласия.

У меня не было понятия, как оформлять готовый к печати манускрипт словаря. Не было представления о необходимом для такой работы времени, но перспектива освобождения от работы на заводе была заманчива тем, что могла явиться шагом вперед к «свободной профессиональной» деятельности.

Так я сказал свое «да» и начал действовать по принципу «сомкнуть зубы и вперед!»

Вопреки всем злым предсказаниям, уже через несколько дней в отдел кадров завода пришло письмо из Министерства культуры, которое просило выделить коллегу Фритцше для составления столь необходимого русско-немецкого технического словаря. Начальник отдела кадров сказал: «С завтрашнего дня можете оставаться дома. Ваша зарплата будет начислена вплоть до сегодняшнего дня. Юридически Вы остаетесь сотрудником СКЕТ и можете оставить Ваш заводской пропуск. Вы также имеете право и в дальнейшем пользоваться нашей технической библиотекой.»

О ты, мой ангел-хранитель, засыпал ты меня своими чудесными подарками за тот небольшой страх, который я перетерпел в связи с исключением меня из партии. Чего еще лучшего можно было себе пожелать? Из издательства поступили дополнительные заказы на перевод технических монографий, так что я за 4 часа ежедневной работы зарабатывал в два раза больше, чем за 8 часов интенсивной работы на заводе. Остальную часть рабочего дня я посвящал работе с составлением словаря. Эту часть моей ежедневной деятельности я воспринимал поначалу больше как хобби, нежели работу. С рвением юного криминалиста во время раскрытия своего первого случая с убийством, я ринулся на выполнение задачи, для которой у меня не было ни образования, ни практических навыков. И именно эта наивность являлась фундаментом успеха. Ни многолетние теоретические исследования, ни базирующиеся на них опытные авторы словарей, не мешали мне работать. Моя рабочая концепция звучала так: «В чем нуждается технический переводчик в его ежедневной деятельности?» А это мне было известно из своего личного опыта.

Редактор издательства доверял моим способностям с детской наивностью. Я в них хоть немного, но все-таки сомневался. Чтобы рассеять эти сомнения, я обратился за помощью к наставнику учителей русского языка в инженерной школе машиностроения, где тогда протекала моя заочная учеба. Я просто хотел знать, какое его мнение по поводу оформляемого мной технического словаря.

Итог: НИКАКОГО!!!

Человек разъяснил мне о моей совершенной неспособности и о моем незнании условий составления технических словарей. Его приговор был с ног сшибающий: «Так дело не пойдет».

Когда я с таким ответом покидал здание школы, первой мыслью было: «Сдаюсь. Все к черту».

Однако тут как тут объявился звездный знак моего рождения — телец. И окончательное решение звучало: «Я ему еще покажу».

Упорство, которое я теперь посвятил моему решению, во всем противоречило самым начальным правилам экономики. Опытные авторы словарей 80–90% слов, поверхностно проверив их на правильность, списывают у предшествующих авторов. Остальное необходимо искать в новехоньких публикациях как в виде книг, так и специализированных журналов. Необходимо искать новые слова и понятия. А это стоит времени!

Будучи без опыта, я собирался по меньшей мере 2/3 всех слов взять из злободневной литературы и сопроводить данными по источникам. А когда, наконец, я поделил сумму гонорара на выполненные часы работы, то получил чистый доход от одного часа в 2,5 марок ГДР. Неудачу я эту перенес, т. к. появившийся в середине 1955 года русско-немецкий специальный словарь по металлургии стал популярной книгой, и тем самым, убедительной рекламой моего частного «одноместного» переводческого бюро.

В профессиональных кругах мое «детище» из-за красного переплета называли «красный Фритцше», и я обнаружил его в других бюро переводов с типичным периферийным явлением интенсивного использования даже там, где текстами по металлургии вообще не занимались. Периферийным явлением я обозначаю интенсивное потемнение лобового разреза книги и «ослиных ушей», которые образуются в результате частого листания при поиске определенной пары терминов.

Блестящая рецензия в западно-германском специализированном журнале «Сталь» способствовала продаже словаря вне границ ГДР, а самым ценным пользователем оказался переводчик Генри Братчер, живший в Альтадене штата Калифорния, США. Одним из его подарков я пользуюсь до сих пор, т. е. в 2008 году! Во время международной конференции, проходившей в 1959 году в Копенгагене, каждый ее участник в качестве рекламного подарка получил от американской фирмы Бостич, занимавшейся производством канцелярских принадлежностей, по одному брошюрователю, который заряжался специальными скобками. Вещь функционировала настолько хорошо, что я даже попытался достать запас скобок из Западного Берлина. Но фирма Бостич была достаточно хитроумной, и на каркасе этого изделия выгравировала информацию для потребителя: «Use only Bostitch BB Staples» (использовать только скобы типа ВВ производства фирмы Бостич). Ходовые в Центральной Европе скобы к чудодейственному скоросшивателю не подходили, а в Западном Берлине скобок фирмы Бостич было не найти. Тогда я обратился к господину Братчеру, и тот прислал мне ради надежности получения их адресатом три отдельные посылки в каждой с 5000 штук необходимых скобок, подписав при этом посылки «образцы без цены». Из этого количества у меня на сегодня есть еще примерно 1500 штук.

Рекламный эффект словаря вскоре после его появления в свет оказался мне очень кстати. В первые месяцы моей самостоятельности заказы издательства «Technik» на перевод книг были моим единственным доходом, который неожиданно рухнул. Широко распространенный в ГДР лозунг «Учиться у Советского Союза значит — учиться побеждать» принимался в научных издательствах особо серьезно. Как все издательства социалистического сектора, так и издательство «Technik», покупало сотни появившихся на русском языке технических учебников и справочников, и передавало их известным специалистам с поручением, проверить профессиональную пригодность для издания на немецком языке. Знания русского языка этих экспертов колебались в основном между нулем и очень ограниченными. Но зато они очень хорошо знали, что пренебрежение вышеупомянутым руководящим лозунгом не пойдет их карьере на пользу.

«Советская научно-техническая монография не приемлема для немецкого специалиста? Невозможно!»

Экспертизы, как правило, содержали настоятельные рекомендации, представленные книги перевести на немецкий язык. Эти издания были государством сыто просубсидированы, и книги на немецком языке пошли на рынок с очень низкими ценами. На рынок то они пошли, но несмотря на низкую стоимость, распродавались очень медленно.

Подвалы издательства «Technik» полнились залежавшимся товаром, а связанные с этим значительные финансовые убытки показались неприемлемыми даже самым фанатичным идеологам. Последние мои три манускрипта-перевода, которые я сделал для издательства «Technik», были оплачены, но тут же отправились в макулатуру. Более не поступали никакие контракты для переводчика, живущего так далеко от Берлина. Для регулярного и интенсивного «поддержания контакта» с редакторами издательства, расстояние было слишком велико.