Облака кончились, под брюхом показалась неприятно близкая земля, покрытая сплошным лесом, на горизонте высилось что-то вроде горы, и планшет, увеличив масштаб чуть ли не до предела, рекомендовал эту гору обходить справа.
Пилот хмыкнул, чуть увеличил скорость, и осторожно наклонил машину.
Гора медленно ползла влево, истребитель порывался скользнуть вниз, Пилот разрывался между желанием то ли молиться, то ли непристойно ругаться. Наконец из-за лесистой громадины показались постройки, призывно блеснул бетон ВПП[22], самолет выровнялся, чуть ли не завис в воздухе, и, наконец, тяжело рухнул на самое начало полосы.
Заскрипело шасси.
Атмосферник с явной неохотой прополз пару сотен метров по блестящему бетону и неподвижно замер точно на разделительной линии.
Эпизод 21.
– А мы-то перепугались! – смеялся Сторож, размахивая полупустой уже кружкой с пивом. – Ну сам представь – без предупреждения, беззвучно, на малой высоте появляется атмосферник, идет вектором на замок и вдруг падает в самом начале полосы! И не взрывается, а катится себе спокойно дальше! А уж потом…
Он отхлебнул пива, крякнул и обтер губы.
– А потом выпрыгивает из него мужик в черном, расстегивает штаны и демонстративно трясет своим аппаратом в сторону замка! Тут у кого хочешь кровь взыграет!
Женщины захихикали, а Пилот вежливо усмехнулся.
– Ты бы полетал часов шесть подряд, – пробормотал он, тоже прикладываясь к кружке.
Пиво было неожиданно хорошим – видно, его здешняя ипостась умело хорошо устраиваться в любом месте.
– Да нет, спасибо! – поспешно отказался Сторож. – Я человек тихий, скромный, мне бы вот в таком месте дожить лет эдак до девяноста... да еще в такой вот компании!
Он похлопал по пышной груди ближайшую даму – та отнеслась к этому благосклонно и даже с надеждой подалась навстречу, однако Сторож этим и ограничился.
– Как тебе контингент, а?
Контингент действительно был неплохим – даже для более привередливого клиента, чем уставший от бессмысленной и бесконечной бойни Пилот. Женщина, которая сидела рядом со Сторожем, казалась робкой и наивной простушкой – пока не взглянула на гостя так откровенно оценивающе, что он, перевидавший и перепробовавший всякого, немного смутился. Девушка, сидящая рядом с ним, внешне представляла собой полную противоположность белокурой толстушке – но время от времени словно случайно касалась обнаженной ногой коленей Пилота и обжигала его страстным взглядом.
– Нравятся? Которая больше?
Женщины с интересом уставились на него.
– Нет слов, чтобы описать красоту обеих, – галантно вывернулся Пилот. – Тем более, что кое-кто из нас уже… много дней не встречался ни с кем, кроме вражеских атмосферников.
Брюнетка выразительно фыркнула – “понимаю, не беспокойся, сегодня же все исправим”, блондинка так же выразительно встретилась с ним взглядом и облизнулась.
“Ни фига себе! – ухмыльнулся про себя Пилот. – Кажется, нравы здесь еще проще, чем на базе!”
Так и оказалось.
Перед самым рассветом, когда несколько более уставшая брюнетка обессиленно откинулась на подушку и засопела, блондинка прижалась теснее и прошептала ему на ухо что-то нежное и настолько знакомое, что Пилот на миг оторопел.
– Что… что ты сказала? – настороженно переспросил он.
– Ничего, – немного растерялась любовница. – Просто я когда-то называла тебя так… и тебе нравилось. А что, сейчас…
– Нет-нет, все в порядке! – он поспешно прижал ее к себе, провел рукой по плавным изгибам бедер. – Просто…
Он замялся.
Ну, не стесняйся! – тихонько засмеялась женщина. – Я же принадлежу тебе – какую бы форму ты не принял. Я все пойму и все прощу, и все равно буду любить тебя. Тебя и только тебя. Так что ты можешь быть со мной честным и откровенным… тем более, бежать мне отсюда
некуда, а если появится Враг – эта линия тихо и мирно исчезнет… вместе со всем ее содержимым.
– Как – “исчезнет”? – оторопел Пилот. – А…
– А я? – спокойно улыбнулась блондинка. – Я уже давно исчезла. Не беспокойся, я знала, на что шла.
Она прильнула к нему еще тесней и вдруг в каком-то исступлении начала целовать – губы, лицо, шею, плечи… спустилась ниже – и Пилот почувствовал, что по крайней мере еще на один раз силы у него найдутся.
Проснулась брюнетка и не замедлила присоединиться, и буйство продолжалось до тех пор, пока красные лучи рассвета не прокрались в комнату – и не покинули ее, покраснев еще больше от увиденного.
– Завтракать, завтракать! – энергично растолкала их рыженькая, весьма хорошенькая девушка, рывком раздвигая шторы и распахивая окно. – И купаться!
Море было теплым и прозрачным, Пилот снова ощутил полузабытое уже чувство подводного полета, рассекая воду мощными взмахами ласт. Рыбы были большими, разноцветными и ужасно нахальными, они тыкались носами прямо в стекло маски, что-то выпрашивая; крабы проворно перебегали по песчаному дну, лавируя между невысокими глиняными пригорками, наглые чайки садились чуть ли не на голову. Пилот поочередно катал женщин на спине, они визжали и старались прижаться к его широким плечам грудью. Потом они все вместе с удовольствием занимались любовью прямо на песке, не обращая внимания на маячивший вблизи замок.
Обед был изысканным и экзотическим, рыженькая наливала вина с тонким, едва уловимым ароматом старины, блондинка незаметно подсовывала лакомые кусочки со всего стола, а брюнетка просто старалась оказаться поближе, и ночью все повторилось, и следующий день был таким же, и Пилот забыл, что где-то совсем недалеко по современным меркам идет жестокая война, и его родственники сжигают миры и сами гибнут в чудовищных кострах, по сравнению с которыми Бухенвальд и Хиросима – просто игры детей в песочнице.
Неделя кончилась.
Ночь было прощальной, и женщины, зная об этом, старались изо всех сил, и Пилот отвечал тем же, ясно осознавая, что последней она может оказаться и в буквальном смысле, и не только для него, и уже проваливаясь в темную глубину сна, он вспомнил слова, произнесенные блондинкой, вспомнил ее саму, вспомнил ее имя, и обстоятельства, при которых они встретились в его жизни.
– Как странно… – пробормотал он едва слышно.
– Что?… – сонно откликнулась любовница. – О чем ты подумал?
– Ничего, ничего, спи… – поспешил успокоить ее Пилот.
Странным было любить и чувствовать себя любимым женщиной, единственной целью встречи с которой в его настоящей жизни был секс и только секс. Она действительно была неплоха в постели – но что-то механическое было в их нескольких встречах, и все разговоры их сводились к той же теме, и через две-три недели все кончилось настолько же просто, насколько и началось, и настолько хорошо, что Пилот забыл ее имя – и вспомнил его только сейчас.
Атмосферник взвыл турбинами, дрогнул и начал свой обычный неторопливый разбег. Пилот оглянулся – женщины стояли на краю взлетки, старательно не глядя друг на друга, и только сторож с неизменным пивом в руках весело помахал рукой вслед.
А на десяти тысячах метров, отойдя подальше от замка, Пилот запустил программу Перехода.
Эпизод 22.
И ахнул, когда вместо привычного уже темно-синего неба очутился в бесконечной звездной пустоте.
Фыркнули, задыхаясь, и мгновенно заглохли двигатели. Бешено и растерянно заметалась картушка магнитного компаса, куда-то улетел самолетик авиагоризонта, одновременно бросились в противоположные стороны указатели скорости и высоты на лобовом стекле, индикатор скольжения безразлично остановился в положении примерно пятидесяти градусов, стрелка указателя перепада давлений уперлась в ограничитель, и странная легкость вдруг наполнила тело Пилота.
Атмосферник оказался в космосе.
Странная, никогда раньше не испытанная тишина вдруг ударила в уши, сердце ушло в район гениталий, остановилось там на мгновение, и продолжило свой путь к пяткам.