Самолет, медленно вращаясь, плыл в никуда, и усеянная яркими разноцветными точками чер­нота неторопливо и неотвратимо проникала в кабину.

Звезды жили своей непонятной жизнью, атмосферник беспомощно барахтался в ваку­уме, а Пилот, неподвижно замерев в кресле, изо всех сил боролся с такой же черной безумной пу­сто­той, постепенно заполняющей мозг.

“Такого просто не может быть! – твердил он мысленно, убеждая самого себя. – Неделю на­зад здесь, в этих координатах, была огромная планета, с базой, с постройками, с сотнями ле­та­тельных аппаратов разного типа… Были звезды, было и солнце, да…”

Солнце – ослепительный желтый шар с гладкими, словно отполированными краями вполз­ло в боковое стекло кабины. Щелкнул светофильтр, защищая глаза пилота от слишком яр­кого света, радостно – “вот и я пригодился!” – забилимкал индикатор лазерного облучения – тех­ника тоже работала и изо всех сил пыталась помочь хозяину в разрешении хотя бы мелких про­блем и проблемок.

Пилот вздохнул, тряхнул головой и с облегчением почувствовал, как черная пелена безу­мия уползает куда-то вниз, в инквизиторские застенки подсознания.

– Анализируем! – громко произнес он – самому себе. – Что сие может значить?

Примитивный компьютер атмосферника молчал; Пилот сильно сомневался, что более со­временный ящик магнитодинамического штурмовика сумел бы ему помочь в такой си­ту­ации, тем не менее вычислительными ресурсами пренебрегать не стоило, и он запустил про­грам­му самотестирования.

Пока ящик мигал огоньками на пульте и выводил на дисплей бодрые и абсолютно не­нуж­ные в данном случае сообщения, человек постепенно пришел в себя, с тоской взглянул на кисло­родный манометр, выругался, и огляделся.

Первое впечатление оказалось правильным – самолет висел в безвоздушном про­стран­стве. Солнце описывало круги, звезды так же весело носились следом. Пилот вспомнил Галилея и при­шел к выводу, что атмосферник вращается. Все приборы, хоть мало-мальски свя­зан­ные с тяготением, магнитным полем или атмосферой, показывали полнейшую чушь, радио­полу­компас растерянно тыкался то в одну сторону, то в другую. Пилот с досадой посмотрел на не­го, но выключать не стал – мало ли чего.

Большого голубого шара планеты рядом не наблюдалось. С одной стороны, это утешало – мало ра­дости ворваться в атмосферу на космической скорости на неприспособленном для таких ве­щей атмосфернике, с другой – огорчало, поскольку стрелка манометра ощутимо подрагивала.

Координаты ящик выдавал правильные – по крайней мере, так он сам утверждал. “Сле­до­вательно… – Пилот усмехнулся. – Или исчезла планета, или это просто сбой в систе…”

Логичные в общем-то рассуждения человека были прерваны появлением странного – впро­чем, а что не было странным в подобных обстоятельствах? – предмета. Смутно – весьма смут­но, но что-то он Пилоту все-таки напоминал. Дело осложнялось тем, что подойти по­бли­же или хотя бы остановить вращение атмосферник не мог, а таинственный предмет тоже явно не намеревался делать ничего подобного. Он летел так же тупо и неуправляемо, и так же бес­смыс­ленно вращался, то сверкая острой гранью в ослепительных солнечных лучах, то ста­но­вясь темным и неразличимым. Пилот жадно припал к стеклу кабины, пытаясь рассмотреть не­зна­комца, тот, в свою очередь, приближался медленно и неторопливо, явно проходя мимо, и вдруг, когда фазы вращения атмосферника и неизвестного аппарата на мгновение совпали, Пилот выругался и чуть не пробил головой стекло.

Мимо медленно проплывал обломок носовой части штурмовика с разбитой кабиной. Тот, кто сидел в кресле пилота, никак не отреагировал на неожиданную встречу и даже не повернул го­ловы, и все по одной простой причине – шея его оканчивалась куском розового ноздре­ва­того вещества, напоминающего сахарную вату на палочке.

Присмотревшись, Пилот разглядел вдалеке еще несколько бесформенных обломков – в ос­новном камней.

“Хочешь поприсутствовать при взрыве гигатонной бомбы в атмосфере… или лучше – в гидро­сфере? Зрелище – незабываемое, планета – в пыль!” – почему-то вспомнились слова Кон­так­тера.

Руки его дрожали. Пилот остановился, глубоко вдохнул, и только с третьей попытки на­брал программу Перехода.

Эпизод 23.

После прошлого Перехода, после завораживающей бесконечной черной пустоты выход в стратосферу планеты казался просто праздником. Самолет стремительно провалился тысяч на десять метров, нащупал первые сгустки атмосферы, разогрелся, радостно взревел двигателя­ми и  еще более радостно даванул свои полные семь с половиной махов. Пилот вздохнул и все еще дрожащей рукой вытер лоб.

После всего пережитого даже четверка истребителей, идущая на перехват, казалась та­кой мелочью, о которой и думать не стоило. Все же – на всякий случай – он включил бортовые ог­ни, проверил ответчик – “свои, свои, свои…” – орал в эфир компьютер на каком-то своем, мало­понятном, да еще и шифрованном языке, - перешел в горизонтальный полет без всяких там фор­сажей и скольжений и демонстративно снизил скорость.

Истребители подошли ближе, разделились – Пилот с некоторым удивлением отметил, что два из них почти такие же атмосферники, как у него, усмехнулся – “что, уроки не про­хо­дят даром?”, и покачал крыльями. Все четыре аппарата незамедлительно ответили тем же, за­тем один атмосферник подошел вплотную и пристроился борт о борт.

– Покажи лицо! – прохрипели наушники мертвым механическим, явно прошедшим че­рез скремблеры голосом.

Пилот повиновался незамедлительно – откинул забрало до упора назад, чуть ли не при­жал­ся носом к левому стеклу кабины и улыбнулся.

– Кто такой и откуда летишь? – поинтересовался мертвый голос в наушниках.

– Пилот. Завербован около трех недель назад. Был на Санатории, координаты…. черт, не помню, запросите Ящик. После возвращения обнаружил, что база разрушена, набрал ко­ор­ди­наты ЗКП[23]… то есть ваши – и прыгнул.

– О`кей, двигайся за мной! Но без фокусов! – все так же мертво прогудели наушники.

– Понял… – уже не так радостно пробурчал в микрофон Пилот и следующие полтора ча­са обиженно молчал.

Атмосферники вывели его на длинную серо-зеленую, словно выкрашенную специально (впро­чем, скорее всего, так оно и было) полосу, до момента касания держались рядом, затем не­ожиданно резво взмыли вверх и чуть ли не вертикально ушли в облака. Магнитодинамички шли чуть сзади, снижая скорость синхронно с его пробегом, и только после оконча­тель­ной остановки тоже ушли вверх.

Серый бетонный нарост чуть в стороне от ВПП раскрылся, выпуская такой же серый бро­невичок, и закрылся снова, как только тот проехал шлюз.

– Приветствую, – сказал встретивший Пилота “родственник”, вежливо открывая перед ним дверцу. – Я Гэбист.

– Кто? – не понял сразу Пилот.

– Гэбист. Госбезопасность – слышал о такой службе?

– Да уж… – протянул Пилот. – Приходилось. Только…

Он запнулся.

– Что, с трудом представляешь себя на такой службе? – усмехнулся встречающий. – Я то­­же. Однако чего только не сделаешь за определенное вознаграждение, правда?

Пилот вежливо улыбнулся.

– Шучу, конечно, – тоже усмехнулся Гэбист. – А в общем-то, работа как работа. И здесь, как видишь, моя специальность тоже пригодилась.

– Это в каком смысле? – заподозрил неладное Пилот.

– А в простом, – вдруг перестал усмехаться Гэбист. – В течение ближайших… ну, в об­щем, за минимальное время нам с тобой предстоит разобраться во многих вопросах. А до этого те­бе придется посидеть под замком.

– Докатились! – орал в потолок Пилот. – Чужих шпионов ловить не умеете, так давайте сво­их в кутузку сажать! Ламеры! Идиоты! Я, как дурак, спешу к ним с известием о гибели базы, а они меня – под замок!………………..!…………………..!…………………. вас в…………… че­рез…… за………… под…………….. сквозь…………. на………………. об ……….., и всех ваших род­ствен­ни­ков по материнской линии тоже!