– Ну вот, на ловца и зверь бежит, Иванцова. Только что я получил указание о направлении подходящих людей в спецшколу.

– Не на фронт, а в школу? – разочарованно протянула девушка.

– Не в школу, а в спецшколу, – с ударением произнес военком. – Там вы пройдете подготовку для действий в тылу врага, ясно?

– Ясно, товарищ военный комиссар! – просияла девушка и сказала с искренней благодарностью: – Спасибо, я вначале не поняла…

– Ну вот и договорились, Иванцова, – вздохнул с облегчением военком. – Пока продолжайте учебу на курсах, мы вас вызовем.

И Ольга Иванцова продолжала усердно заниматься на курсах, терпеливо ожидая вызова в военкомат.

Однажды днем на улице Халтурина ее остановил радостный оклик:

– О, как приятно встретить землячку!

Она удивленно посмотрела на мужчину лет тридцати, в телогрейке, армейских галифе и в шапке-ушанке со звездочкой. Его приветливое лицо со смеющимися глазами располагало к себе.

– Извините, но я… вас… не знаю… – отступила девушка.

Незнакомец рассмеялся и сказал:

– Вы ведь из Керчи? – поправил он шапку, сидящую набекрень, из-под которой выбивались светлые волосы.

– Из Керчи… Вы тоже?! – обрадовалась Ольга и уже приветливее смотрела на незнакомца. – Давно оттуда?

– Несколько дней… Постойте… кажется… Иванкова? – добродушно улыбался земляк.

– Иванцова, – поправила его девушка. – А откуда вы знаете…

– Бывать в исполкоме, и не заметить такую девушку… – покачал он головой. – Это было бы непростительно.

– Ну как там? Расскажите? – нетерпеливо перебила его Ольга.

Мужчина тяжело вздохнул и серьезно проговорил:

– Война… Сейчас там наши, но фронт рядом. Обстановка сложная. Бомбежки, гибнут люди… – и замолчал. – Я здесь из-за ранения… А вы с фабрикой или с заводом сюда эвакуировались?

– Нет, с музейными фондами… Керченского историко-археологического музея имени Пушкина, – с ноткой гордости ответила она.

– О, какая жалость, что мне ни разу не пришлось побывать в нашем музее. Знаете, учеба в училище, служба в армии… Давайте пойдем сейчас в музей и посмотрим экспонаты, которые вы привезли, хорошо? А потом вместе пообедаем, – предложил он Ольге.

– С удовольствием, но дело в том, что там наших экспонатов нет, – с присущей ей простотой ответила девушка.

– Как нет? – с явным разочарованием спросил незнакомец.

– Они не экспонируются здесь, – на этот раз девушка ответила ему с улыбкой. – Мы сдали их городским властям, а когда война закончится, фонды вернутся в Керчь. И тогда приходите в музей…

– Странно… Почему бы их не показать здесь народу… – искренне удивился солдат. – Я внесу такое предложение своему командованию, – пообещал он. – Где эти фонды? С кем надо говорить?

– Где, мне неизвестно, – на всякий случай прикинулась незнайкой Ольга. – А говорить надо, конечно, с горисполкомом. Но вряд ли что-то получится.

– Ну ладно, – рассмеялся земляк, – это я так… Кстати, меня зовут Николаем. Капитан Крамаренко, – и он вопрошающе посмотрел на девушку.

– Ольга, – ответила Иванцова.

– Ну так как насчет обеда?

– Я бы с удовольствием, но сейчас у меня нет времени, товарищ капитан, – ответила Иванцова.

– Ну тоща до завтра. Я вам еще кое-что расскажу о Керчи, договорились?

– Хорошо, – кивнула девушка, собираясь уходить.

– Завтра в четырнадцать ноль-ноль на этом месте! – крикнул он уже вдогонку.

Иванцова была рада этой встрече. Капитан понравился ей, кроме того, она возлагала надежды, что он, как военный, поможет ей быстрее попасть в действующую армию.

А Отто Бенцер – «земляк» Ольги, с удовлетворением думал, что первый шаг сделан неплохо – он вошел в контакт с нужной ему керчанкой. И теперь необходимо продолжать начатую игру, пока не выяснит, где хранится керченское золото. Не может быть, чтобы она не знала этого…

Дождь со снегом кончился. Робкие лучи солнца лишь подчеркивали грязь и запустение улиц города военного времени.

В назначенное время Бенцер пришел на встречу с Иванцовой. Посмотрел на часы. Оставалось еще две минуты. Девушки не было видно. Бенцер расстегнул шинель и стряхнул с нее капли дождя. Потом закурил, прохаживаясь по улице.

На противоположной стороне улицы заметил Эдиту и сделал знак не ходить за ним. Она тут же исчезла в подъезде какого-то дома.

Прошло пятнадцать минут. Ольга все еще не появлялась. Вновь застучал по тротуару дождь, Бенцер посмотрел на часы: половина третьего. Он оглядел малолюдную улицу и зашагал к дому, в подъезде которого притаилась Эдита.

– Похоже, она не придет, – сказал он. – Это беспокоит меня, Вероника. Может, она заподозрила что-то… – Он на миг задумался. – Оставаться здесь нет смысла, пойдешь к ее дому и понаблюдаешь. Только, запомни, она не должна ничего заметить.

Бенцер направился к центру. Он знал, что Юсг сегодня работает в дневную смену и решил переговорить с ним. «Нужны сведения из горисполкома и… конечно же, из банка. Если ящики определили где-то на складе, то чемодан с золотом должны хранить, несомненно, в банке», – решил он.

…О встрече с капитаном-земляком Ольга Иванцова не забыла и собиралась быть в назначенное время. Но когда после занятий она пришла домой, ее ждала повестка в военкомат. С утра она проходила медицинскую комиссию. Это заняло без малого весь день. О свидании уже не могло быть и речи. Уставшая, она с облегчением вздохнула, узнав, что ее признали годной для службы в армии.

На следующий день около двух часов дня она обедала в горисполкомовской столовой, куда у нее имелись талоны. Получив скромный обед: салат из квашеной капусты, перловый суп, котлетку с ложкой картофельного пюре и чай с соевым пряником впрцдачу, она уселась у окна и время от времени поглядывала на заснеженную улицу.

Вдруг ее глаза расширились от удивления.

По улице не спеша шли знакомый ей капитан-земляк и… Эрих Юст. Они о чем-то говорили между собой, как давнишние хорошие друзья. Ольга выбежала из зала в вестибюль, но они уже скрылись за углом. Вернувшись к столу, она мучительно думала, что связывает этих людей.

«Капитан из Керчи, знает ее по исполкому, – размышляла она, допивая чай. – Но я его раньше никогда не видела, не встречала. На свою зрительную память я пожаловаться не могу…» Неожиданно ее пронзило подозрение, она вспомнила, как капитан интересовался музейными ценностями. «Где они? С кем надо говорить?»… И еще: «Никогда не был в нашем музее… Учеба, служба…» Нет, здесь что-то не так, – покачала головой Иванцова. – Не узнал ли этот капитан все обо мне от Юста? Но откуда Юст?..» И тут ее осенило: «Ой, да от своей бабушки, господи!.. Ведь я ей как-то рассказывала о себе, провожая домой! Боже! Все вяжется… – Она уже допила чай и продолжала сидеть, анализируя свои догадки. – Зачем я понадобилась этому капитану? Познакомиться, провести время? Ничего здесь нет странного… Конечно, нет, если бы не Юст… Нет, что-то здесь неладно, – пришла к твердому заключению Ольга. – Чем же все-таки интересуется капитан Крамаренко? Мной или… – у нее перехватило дух. – Или музейными фондами?»

Ольга быстро оделась и вышла на улицу. Если бы она была более наблюдательной, то заметила бы, что на определенном расстоянии за ней следует женщина в лисьей шубке. Это была Эдита Риц, по указанию Бенцера следившая за Ольгой.

Иванцова, закрываясь от ледяного февральского ветра, пошла к военкомату, куда ей сказали явиться к четырем часам. Дорогой мысли о капитане из Керчи Юсте не покидали ее.

В военкомате Ольгу отослали в один из отделов, где ее встретил озабоченный делами майор.

– Вы направляетесь служить в часть особого назначения, Иванцова.

– А как же спецшкола? – вырвалось у нее.

– Спецшкола… – загадочно протянул майор. – Сейчас вы будете служить там, где необходимо. Ведь вы просились в армию?

– Так точно, – уже по-военному ответила девушка.

– Вот адрес и направление, – подал бумагу майор. Вопросы есть?

– Когда мне надлежит явиться к месту службы?