— Он был жадным.

— Но ты же не спала с ним ради денег…

— Конечно, нет. Он был скуп на деньги и на чувства. Так, посредственность.

— Тогда почему же ты с ним поддерживала отношения?

— Он попался в подходящий момент. Я была одна…

— А почему ты его бросила?

— Он не подарил мне цветы на день рождения.

— И этого оказалось достаточно, чтобы с ним расстаться?

— Да.

Мой опавший член плавно вышел из ее тела. Я лег на спину, мы стали смотреть на игру света на потолке.

— Ты не знаешь, кто находится в комнате… — сказала она.

— Что?

— Привстань на локте, как я, и сам увидишь. Медленно.

Я приподнялся на локтях, повернул голову и увидел посреди комнаты большую мрачную обезьяну. Она глядела на нас.

— Эй… — крикнул я ей.

Испугавшись моего голоса, обезьяна бросилась искать выход. Заметив корзину с фруктами, которую служба отеля поставила в каждой из наших комнат, обезьяна схватила банан и с редким умением принялась его очищать.

— Осторожно! — сказала Энни — Ты хочешь встать?

— Надо отодвинуть штору, чтобы она вышла. Она пришла сюда с террасы.

Обезьяна размером с четырехлетнего ребенка сидела и ела свой банан.

— Смотри, чтобы она не укусила тебя за это место…

Это был намек на мой обнаженный половой член. Я был счастлив почувствовать себя как все, я больше не был скаковым жеребцом, образцовым карьеристом, издевающимся над своим телом, ссылающимся на усталость. Я просто был животным. Я походил на пещерного человека, на неандертальца, на кого угодно, я был самцом и очень этим гордился. Надев плавки, я пересек комнату, осторожно пройдя за спиной обезьяны, бросившей на пол кожуру банана, и открыл дверь. Обезьяна выбежала в коридор.

— Она испугалась, — сказал я, закрыв дверь.

— Или, возможно, мы вызвали у нее желание, — сказала Энни — Кто знает, сколько времени она за нами наблюдала…

Сев на край кровати, она потянулась и произнесла:

— Мне было так хорошо!

Затем показала на слегка приоткрытое балконное окно:

— Видишь, она попала в комнату через окно, а мы этого даже и не заметили.

Она рассмеялась. Это был прекрасный момент жизни.

Придя в себя, я вернулся к кровати, поцеловал Энни и начал одеваться.

— Уже? — спросила она.

Меня охватило нетерпение:

— Энни?

— Да.

— Я ведь тебе сказал, у меня проблемы, положение очень сложное…

Она протянула ко мне руки:

— Все наладится. Может, продолжим? Обезьяна ушла.

Я пожал плечами, забвение кончилось. Ее поведение усталой любовницы начало меня раздражать. Я должен был спасать свою жизнь. Я протянул ей лежавшее на полу банное полотенце.

— Прикройся…

Взглянул на часы. Было уже шесть часов. Скоро я должен был получить известие от мисс Цвинке.

— Уходишь? — спросила Энни.

— Мне надо позвонить.

— Почему бы тебе не позвонить отсюда?

— Я должен быть один, я слишком напряжен.

Закрыв дверь, соединявшую наши спальни, я позвонил на коммутатор и попросил соединить меня с представительницей фирмы «Развлечение-Сафари». Вскоре в трубке раздался голос молодой женщины:

— Это Эрик Ландлер…

— Ах, мистер Ландлер, я собиралась вам позвонить. Я получила ответ из нашего агентства. Все можно будет устроить так, как вы просили, но если мы вызовем специального шофера из Найроби, стоимость возрастет.

— Мне все равно, главное, чтобы мы выехали завтра…

— Вы сможете уехать! У меня нашлись свободные номера везде, кроме последней гостиницы, но в течение нескольких дней все может измениться…

— Вызывайте шофера немедленно, пусть летит на частном самолете. Так он устанет намного меньше, чем будет ехать всю ночь.

— Вы знаете стоимость такого перелета, мистер Ландлер?

— Мне все равно, я заранее согласен на любую цену.

— Отлично. Я заказала для вас микроавтобус в Момбасе, его скоро перегонят сюда. Не могли бы вы сейчас спуститься сюда и подписать все необходимые документы, мистер Ландлер? Мне нужны гарантии оплаты дополнительных расходов.

— Уже иду.

— Тогда я посылаю телекс о вашем согласии и жду вас. А хотите, я поднимусь к вам, чтобы поприветствовать миссис Ландлер?

— Нет нет. Не беспокойтесь, я буду у вас через десять минут.

У меня появилась надежда. Для того чтобы подготовить почву, я сам позвонил в Лос-Анджелес. Меня соединили через четыре минуты. С разницей во времени я угадал и попросил одну из моих секретарш, уже собравшуюся уходить домой, передать послание Сину Сэндерсу: по причинам, которые было долго объяснять, мы с Энджи решили не селиться в коттедже, а сразу поехать по заповедникам. Я спросил, не появилось ли каких-нибудь срочных дел, которые требовали немедленного решения. Она сказала, что меня не было на работе всего лишь неделю, пожелала мне хорошего отдыха и спросила, не желал ли я переговорить с Сэнди, только что появившейся в кабинете.

— Передайте ей привет…

Почувствовав облегчение, я вернулся в спальню Энни, чтобы сообщить ей о том, что завтра мы уезжаем из отеля.

— Вот как, — сказала она — Ты все-таки добился своего. Тем лучше для тебя и тем хуже для меня. Мне так хотелось бы снова оказаться здесь в спокойной обстановке.

— Ты еще вернешься сюда, и я куплю тебе бусы. Я скажу в магазине, что покупаю бусы для одной из твоих подруг, что ты очень устала.

Энни стала размышлять вслух:

— Осторожно, не вздумай рассказывать что-либо женщине. Не настаивай, забудь про эти бусы, а то она вздумает принести их сюда.

Она возражала с позиций союзника, и я был за это ей признателен.

Я почувствовал себя менее потерянным в этой огромной паутине, которую сам же сплел. Я быстро пошел по звонкому коридору. Наступали сумерки, я увидел несколько припозднившихся обезьян. Я перепрыгивал через несколько ступенек, прокладывая дорогу сквозь многочисленное семейство индусов. Когда я пришел к мисс Цвинке, она заполнила необходимые документы, снова записала номер карточки «Американ Экспресс» и попросила подписать какие-то бумаги.

— Ваш водитель будет здесь завтра в восемь часов утра. В компьютер «Развлечение-Сафари» вы внесены с пометкой «срочно и в первую очередь». Водитель предупредит вас, если мы не сумеем найти вам место в «Масаи Мара». Но я думаю, все наладится. Ваше путешествие закончится, как и предусмотрено, в «Маунт Кения Сафари Клаб», членом которого, к счастью, является миссис Ландлер, я хотела сказать, миссис Фергюсон.

Я и бровью не повел.

— Почему, к счастью?

— Клуб предоставляет для своих членов преимущество размещения в гостиницах. Поэтому у нас не возникло больших затруднений с изменением дат вашего пребывания, но то бунгало, в котором обычно останавливается миссис Фергюсон, будет, конечно же, занято. Однако они смогут предложить вам комфортабельный номер. Мне достаточно было только произнести ее фамилию, как дирекция сразу же засуетилась.

Улыбаясь из далекого небытия, Энджи отправляла мне послание: я не должен забывать ни о ее влиянии, ни о ее социальном положении.

— Благодарю вас, мисс Цвинке. Излишне говорить, как жена вам признательна…

— Мы сделали бы то же самое для любого из наших клиентов, — сказала Цвинке. Ее швейцарское пуританство не позволяло думать, что эта привилегия была предоставлена состоянию Фергюсонов.

Я встал, забрав пухлое досье, откланялся. Возвращаясь через холл, я с ужасом увидел Фридриха… Он входил через главную дверь, держа в руке морскую звезду. Обогнув зеленые растения, занимавшие центральную часть внутреннего дворика, я устремился к нему’ и окликнул его игриво:

— Привет, Фридрих, каким ветром тебя сюда занесло?

— Привет! — сказал он — Я не заметил, как вы подошли…

— Но зато я тебя заметил. Что ты тут делаешь?

— Я хочу поздороваться с Энджи, — сказал он. — Я принес ей морскую звезду, а в кармане у меня есть маленькая ракушка. Здесь запрещено их собирать, но она оставит их в коттедже, они не покинут пределов Кении…