Диск замолчал.

Ошеломлённые друзья принялись горячо обсуждать необычайное сообщение. То, что Электронный Мозг (вернее, его исполнитель - диск) говорил на чистом русском языке, казалось им чудом. Они продолжали недоверчиво коситься на Семёна.

- Здесь нет ничего удивительного, - пояснил Назаров. - Математический анализ и законы кибернетики - только и всего. Пока мы оживлённо переговаривались здесь, разгадывая функции роботов. Электронный Мозг успел подвергнуть анализу нашу речь, разложил её на электромагнитные импульсы и снова синтезировал в сочетании со своими понятиями. Кроме того, он, возможно, накопил огромный запас слов, подслушивая земные радиопередачи. Впрочем, подробнее об этом мы потолкуем на «Байкале».

Наконец они могли выйти из «Летучего Голландца». С облегчением увидели они родные стены «Байкала». Радости Маши не было предела. Она поочерёдно бросалась то к одному, то к другому, целовала, обеспокоенно заглядывала в лица.

- Мы должны продолжить изучение звездолёта… - сказал ей Назаров. - Теперь и ты можешь пойти с нами!

Космонавты быстро перекусили и отдохнули несколько часов. Проснувшись, они захватили с собой необходимые приборы и вернулись в звездолёт.

…Вооружённые более мощными средствами и уже приобретённым опытом, байкальцы в течение трёх последующих суток шаг за шагом овладевали основными цепями управления. Наконец Назаров нащупал робота, открывающего доступ в зал Электронного Мозга. Он оказался таким, каким его показывал на экране «человек» - только величиной он был с купол Исаакиевского собора!

Семён вскрыл центральную часть Электронного Мозга и показал товарищам слои кристаллов, утопающие в переплетении ячеистых структур.

- Вот жизненный центр Электронного Мозга, - промолвил он. - Достаточно его повредить, и корабль превратится в простое скопление металла и приборов.

- И ты решился бы уничтожить это чудесное произведение разума? - спросил Назарова Балаев.

- Никогда! Даже если бы нам угрожала опасность!…

Когда они вернулись в салон, Ли Фу-чен продолжил разговор.

- Я вспоминаю случай с четырьмя англичанами, описанный в одном научном журнале. Высланный Фобосом на Землю космический корабль, повинуясь заданной ему программе, захватил своими щупальцами англичан прямо на пляже, втянул их в свой внутренний отсек и доставил на Фобос. Некоторое время англичане были пленниками Фобоса, как оказалось огромного Электронного Мозга, созданного тысячелетия назад марсианами. Узнав, что Фобос не имеет представления о таких человеческих качествах, как хитрость и коварство, пленники обманули его, заставили его отправить их на Землю. Но перед отлётом они разрушили чудесный механизм!

- Варвары! - возмутился Назаров. - Погубить такое чудо марсианской техники!

- Но они не видели другого выхода, - вступился за англичан Балаев (он тоже читал это сообщение).

- Это не оправдание! Они просто обокрали человечество, лишив его возможности познать Фобос.

Внезапно раздался грохот. Космонавты почувствовали, как их прижимает к стенам салона.

- Что… происходит?! - воскликнул Балаев, падая на Ли Фу-чена, который, в свою очередь, не удержался на ногах. Маша судорожно уцепилась за Назарова, обхватившего «улитку».

- Тревога! - закричал Семён. - Звездолёт закончил накопление энергии! Электронный Мозг, выполняя программу, включил параболоид! Корабль возвращается домой!…

- Что же делать?! - воскликнула Маша.

Гул перешёл в рёв. Замерцали лампы, мелодично запела «улитка». Вспыхнул грушевидный экран, на нём синеватыми линиями обозначился план нашей солнечной системы и силуэт «Летучего Голландца».

Звездолёт разворачивался перпендикулярно плоскости эклиптики!

- Звездолёт уходит к Тау Кита! - воскликнул Балаев, силясь подняться с пола. - Останови его!…

- Назад, в «Байкал»! - скомандовал Назаров и, увлекая за собой Машу, бросился к выходному люку.

Космонавты последовали за ним. Они бегом миновали три тамбура и вышли из звездолёта.

Их встретило безмолвие космоса, но они едва не ослепли: вдали, за параболоидом, бушевало море сиреневого света немыслимой яркости. Солнце в этом свете померкло, стало просто серым пятном! Звездолёт извергал фотонно-мезонный поток, порождающий субсветовую реактивную тягу. Зажмурившись, они ощупью переползли по соединительным фермам в «Байкал».

…В рубке «Байкала» тревожно пели астронавигационные приборы. Акцелерограф показывал ускорение, равное двум «g». Скорость корабля неумолимо нарастала.

- Что будем делать?! - крикнул Ли Фу-чен. - Отцепляться?

- Ты с ума сошёл! - Назаров удержал его руку, готовую включить автомат, убирающий соединительные фермы. - Нас сразу: отбросит в фокус параболоида, и мы сгорим в миллионноградусной жаре!

- Тогда останови звездолёт! - потребовал Бадаев.

- Я этого ещё не умею, - возразил Семён. - Нужно долго изучать процессы, происходящие в Электронном Мозгу звездолёта, чтобы решиться произвольно менять его программу. Я надеюсь научиться этому в пути… Машина заработала, теперь её не остановишь! Разве… только… разрушить Электронный Мозг?…

- Нет! Этого делать нельзя! - сказал Балаев.

- Тем более, что неизвестно, к чему бы это привело, - добавил Назаров.

- Что же тогда делать?… - Маша умоляюще смотрела на Семёна.

- Лететь к собратьям по разуму! - чуть торжественно ответил Назаров. - Мы донесём нашим далёким собратьям весть о мире без оружия, о Стране Строящегося Коммунизма!… Нам первым из людей выпало счастье увидеть мир других разумных существ. Мы познаем цивилизацию Феры и привезём на Землю неоценимые знания!…

- Да, но… - Балаев невольно почесал «затылок» шлема. - До Тау Кита одиннадцать световых лет. Сколько времени займёт наш полёт?…

- Не так много, как ты думаешь, - ответил Семён. - Изучая «улитку», я установил, что «Летучий Голландец» развивает скорость, только на одну сотую процента меньшую скорости света! По законам теории относительности, мы долетим до Феры за три-четыре месяца - конечно, в собственном времени звездолёта.

- А на Земле за этот же промежуток времени пройдёт 20-25 лет! - подхватил Ли Фу-чен. - Мы возвратимся в Эпоху Завершённого Коммунизма.

- Что мы будем есть в дороге? - спросила Маша.

- Как что?… Запаса продовольствия и воды у нас хватит на год, не то, что на три месяца. Так летим, друзья? - Назаров крепко взял Машу за руки.

- Летим! - воскликнули Ли Фу-чен, Балаев и Маша.

…Поглядывая на экран астротелевизора, в котором полыхали сиреневые протуберанцы, Семён Назаров сосредоточенно передавал на Землю радиограмму.

журнал Неделя, 1960 N 3-5

"Если звездоплаватели на момент потеряют из виду Солнце, то разыскание пути назад станет неразрешимой навигационной задачей".

Т. Агекян, "Звездная Вселенная"

Кэмпбелл отставил недопитый стакан виски и медленно обвел глазами просторный зал бара "Грезы астронавта". В облаках табачного дыма проступали разгоряченные лица людей, занимавших столики в дальнем углу. Оттуда неслись выкрики и топот множества ног; под звуки электронного джаза астролетчики отплясывали популярный фокстрот "Крошка Мэри в космосе".

- Люди Джексона празднуют свое благополучное возвращение, - сказал Джек Хоу в ответ на вопросительный взгляд Кэмпбелла. - Они едва нашли обратную дорогу к Солнцу из-за неполадок в следящей системе корабля. Далеко нам до Советов. Их ребята летают по маршрутам, которые нам и не снятся. И всегда возвращаются. А у нас… Никто заранее не знает, как обернется дело на этом проклятом маршруте.

Хоу сделал паузу, потом тихо произнес:

- Насколько помнится, Джексон в свое время просил правление поставить астролет на ремонт, но босс только обругал его. Жизнь астронавта для них дешевле спички. Пора положить этому конец.