Вскоре из зарослей показались Янек и геолог, держа в руках свои трофеи. Кирс заранее выбросил им с помощью автомата специальные контейнеры для упаковки образцов. Когда укладка была закончена, Янек подтащил контейнеры к главному люку. Кирс, дежуривший в последнем тамбуре, получив сообщение от Янека о готовности к входу в корабль, включил систему защиты. Механизм открывания люка был синхронно связан с установкой воздушной экранировки “Тайфун” и биоизлучателями. Едва открылся люк, как из него начала истекать мощная воздушная струя, препятствуя проникновению в тамбур спор, вирусов и бактерий чужого мира. На стенах тамбура замерцали биоизлучатели (впрочем, они не давали абсолютной гарантии защиты; наиболее действенным средством была, конечно, система “Тайфун”).

Манипуляторы втянули контейнеры в тамбур. Затем вошел геолог.

- Скорей, Янек! Не медли! - крикнул он, стараясь удержаться в ураганном потоке “Тайфуна”. - Или еще…

Он осекся. Его глаза расширились от изумления. Биолога стремительно обвивала длинная золотисто-черная спираль толщиной в руку. Кирс, нервно топтавшийся позади геолога, в страхе отступил к внутреннему люку. Вместо Янека на лужайке возвышалась теперь какая-то чудовищная фигура, из нее торчали лишь макушка шлема да кончик антенны локатора. Змея или удав был так длинен, что еще дважды обвил биолога своими кольцами. Не выдержав тяжести пресмыкающегося, Янек упал.

- Чепуха!… - раздался в шлемофонах Кирса и геолога его смеющийся голос. - Оно ничего мне не сделает! Просто я не могу сдвинуться с места… Выдвигайте манипуляторы!

Бледный Кирс торопливо подал команду роботу. Удлиняясь, раскачиваясь, металлические, гибкие в сочленениях “руки” манипулятора приблизились к лежавшему биологу, схватили удава за зеленовато-серую квадратную голову и начали легко раскручивать кольца. Удав бешено сопротивлялся.

Наконец Янек был освобожден и одним прыжком очутился у люка. Его быстро подняли наверх. Удав же успел густо опутать “руки” манипулятора. Растерянный Кирс не мог сообразить, как их освободить.

- Ну что ты мешкаешь! - почти грубо сказал ему отдышавшийся Янек - Пора кончать с этим ужом. - Это был явный намек на земную слабость Кирса. - Да включи же ток!…

Кирс виновато бросился к миниатюрному пульту на стене тамбура и включил рубильник. С выступающих концов манипулятора сорвались голубые молнии, потом вспыхнула ослепительная дуга. Обуглившийся удав черными кусками падал на камни.

- Ну, вот и все… - облегченно заметил Янек. - А ты…

Он не договорил. Внезапно из-под посадочных гусениц звездолета вырвалось что-то подобное связке красных молний. Вокруг правой ноги Кирса, собиравшегося включить белый диск автоматического закрывания входного люка, обвились несколько щупальцев того самого создания, которое он увидел на экране телевизора при посадке звездолета. Раздался полный отвращения и страха вопль Кирса. С выкатившимися из орбит глазами он отчаянно тряс поднятой ногой, в которую вцепился “букет”. Рука его инстинктивно ухватилась за голубой диск аварийного отключения системы “Тайфун” - это было совершенно непроизвольное движение. Внезапно стало тихо. Воздушный экран перестал действовать.

- Ради спутников Сатурна, успокойся! - захохотал Янек. - Ты в скафандре! Я сейчас помогу тебе. Включай же систему отдува!

Кирс повиновался.

Янек спокойно принялся отдирать гостя Оранжевой Планеты от ноги механика. Наконец он с трудом справился с “букетом” и выбросил его в люк, который тотчас захлопнулся.

Бледный Кирс направил на товарищей биоизлучатели и пульверизаторы обеззараживающей жидкости и сам стал рядом с Янеком.

На экране внутренней связи показалось озабоченное лицо Андрея.

- Как дела? - спросил он, с недоумением осматривая бледного Кирса. - Вы что-то долго мешкали у люка после расправы с многометровым питоном.

- Все в порядке! - весело ответил Янек, лукаво поглядывая на главного механика. - Тут один “ужонок” хотел пробраться в тамбур. Но мы его выбросили…

- Тщательней обрабатывайтесь! - напомнил успокоенный Андрей. - Скоро стартуем.

… Звездолет круто вонзался в небо Оранжевой. Вследствие трения о ее слишком плотную атмосферу корабль сильно раскалился. Он сиял белым светом, отбрасывая ослепительные лучи.

Прошло всего несколько суток с тех пор, как “Россия” покинула Оранжевую. Подобно лучу света, она неслась к родной Земле, к друзьям и братьям. Все были удовлетворены результатами экспедиции, и больше всех Андрей. Когда все погрузились в анабиоз, к нему подошел бледный Янек и тихим голосом пригласил зайти в биологический отсек салона-лаборатории. Несколько удивленный Андрей молча последовал за ним. Биолог подвел его к грушевидному хрустальному баллону, задняя стенка которого представляла собой абсолютно черный фон. Этот баллон был индикаторным устройством биоробота - сложного электронно-кибернетического автомата, который следил за чистотой атмосферы в корабле.

- Как ты себя чувствуешь? - неожиданно осведомился Янек.

- Превосходно… - Удивленный Андрей пристально посмотрел на биолога.

Тогда Янек молча указал на “грушу”.

Андрей приблизился к прибору, взглянул и неуверенно проговорил:

- Там… мелькают какие-то точки на черном фоне.

Он с беспокойством оглянулся на Янека, начиная подозревать что-то неладное.

- Это вирус с Оранжевой, увеличенный в десять миллионов раз, - глухо пояснил Янек. На его лице выступили необычные белые пятнышки. - Мы… занесли в корабль… страшных посланцев чужой жизни.

Наступило долгое молчание.

- Чем это нам… грозит? - Андрей был внешне спокоен, но голос его на миг прервался.

- Я не хотел говорить, пока не закончил исследований. Теперь я знаю… Вирус поглощает фосфор наших клеток. Он уже начал свою работу. От него нет никакой защиты… Медленное умирание в течение нескольких недель или дней…

- Как это могло случиться?! - гневно воскликнул Андрей. Его лицо выражало мрачное отчаяние. Он большими шагами ходил по салону и ударял кулаком правой руки по ладони левой.

Янек низко опустил голову.

- Впервые следы вируса я обнаружил позавчера… Биоробот указал мне главный очаг заразы - внутренний угол седьмого тамбура. Тогда я сразу вспомнил… на Кирса бросилось растение-животное, он нечаянно выключил “Тайфун”… только на минуту! Этого оказалось достаточно, чтобы проник вирус. Когда мы снова включили “Тайфун”, микроорганизмы уже цепко сидели в самых отдаленных от входа закоулках тамбура… и поток воздуха не мог достать их оттуда…

Янек обхватил руками свою голову:

- Не надо мне было выходить на эту планету! Убей меня! - Он опустился на пол.

- Снявши голову, по волосам не плачут… - махнул рукой Андрей. Он все еще ходил большими шагами по салону. Потом остановился, широко раскрыв глаза. Его потрясла мысль о Татьяне; “спящей” в Мавзолее Ожидания.

- Сколько… нам осталось жить?

- Несколько недель, - прошептал Янек.

- Точнее! - потребовал Андрей.

- Не знаю… Надо закончить обработку показаний робота-диагноста, он настроен на мой организм.

…Спустя шесть часов Янек снова подошел к Андрею, который все еще неподвижно стоял у пульта с застывшим лицом.

- Мы проживем… от четырех до шести недель… в зависимости от индивидуальных особенностей каждого из нас.

- Что это? - спросил Андрей, дотронувшись пальцами до белых пятен на лице Янека.

- Это работа вируса с Оранжевой, - с трудом ворочая языком, произнес Янек. Его глаза лихорадочно блестели, нездоровый румянец покрывал щеки в местах, свободных от пятен. Биолог едва держался на ногах.

- Ложись в анабиоз, - ласково сказал Андрей и обнял его за плечи.

Янек слабо сопротивлялся, но Андрей почти силой увел его в анабиозный салон, где в два ряда стояли прозрачные грушевидные резервуары, внутри которых опалесцировала тяжелая жидкость. Это были ана-биозные ванны - обязательная принадлежность всех дальних звездолетов; несмотря на то, что астронавты, совершая полеты в сотни парсеков за считанные дни и недели “собственного времени”, обычно не нуждались в анабиозном замедлении процесса старения организма, ванны всегда могли пригодиться. Ведь достаточно было поломки одного из двигателей или непредвиденного расхода топлива, как звездолет терял способность развивать скорость, обеспечивавшую замедление времени. Тогда между Землей и звездолетом сразу вырастали сотни и сотни лет полета со скоростью в какие-нибудь “одну-две девятки после нуля”. Тогда анабиоз спасал астронавтов от старения и смерти в пути…