Звездочка говорит:

— Ствол.

Парень в широких штанах говорит:

— Леонард. Принеси ему воды.

Кукловод говорит:

— Нет, Уэйн. Лучше ты принеси. И лучше не воды, а

пива.

— Ствол. — Звездочка бьет меня по щекам. — Ствол.

— Ладно, сейчас принесу. — Парень, который в широких штанах, уходит куда-то в глубь дома.

— Ствол. — Звездочка бьет меня по щекам. — Ствол, ты здесь? Ствол.

Нет. Я не здесь. Это как будто...

Нет. Это как будто...

Как будто я вижу их, а они меня не видят. Или нет, наоборот. Как будто они меня видят, а я их не вижу. Нет. Как будто я вижу их, и они тоже видят меня, но в то же время как будто не видят. Или, может быть, я их не вижу. Или они — меня. Ну, как будто меня здесь нет. Как будто меня вообще нет, нигде. И поэтому меня не видно. Или нет...

Кукловод говорит:

— Господи.

Звездочка говорит:

— Ствол.

Кукловод говорит:

— Ну, где там Уэйн с пивом?

Как будто они меня видят, и я вижу их, но меня все равно нигде нет. Как будто меня нет вообще. Как будто...

Это неправильно. Так не должно быть. Потому что не быть мне не хочется, а хочется быть — здесь и сейчас — так же, как все. Я не хочу ничего невозможного. Мне просто не нравится, когда я есть, но меня вроде как нет. Мне это не нравится. И сейчас я скажу...

— Это неправильно.

— Ствол. — Звездочка говорит: — Все в порядке.

Кукловод говорит:

— Все в порядке. А вот и Уэйн.

Парень, который в широких штанах, возвращается в прихожую. Несет банку с пивом. Открывает ее, и пена высовывается наружу, как белый язык.

— На, выпей, дружище.

Кукловод, который на лестнице, говорит:

— С ним все в порядке. Ему больше не нужно пива. Давай его мне. В смысле, пиво.

Звездочка говорит:

— Ему нужно пиво. Да, Ствол?

Парень, который на лестнице, говорит, глядя на парня, который в широких штанах:

— Уэйн. Дай мне пиво.

Звездочка говорит:

— Ему нужно пиво. Да, Ствол?

Я молчу, ничего не говорю. Я лежу на ковре в прихожей, и ворсинки щекочут мне ноздри.

Звездочка говорит:

— Ствол, ведь ты хочешь пива?

Да, я хочу пива. Сегодня был длинный день. Мы проделали долгий путь, и я хочу пива.

Звездочка говорит:

— В общем, дайте нам пива.

— Да с ним все в порядке. Смотри. — Кукловод говорит: — Не нужно ему никакого пива. А тебе — и подавно. Это мое пиво, и я делаю с ним, что хочу. И сейчас я хочу его выпить.

— Но...

Кукловод говорит:

— Никаких «но».

Парень в широких штанах говорит:

— Вы, ребята, идите в гостиную.

Мы заходим в гостиную, она очень маленькая. Для того чтобы зайти в эту маленькую гостиную, надо сперва перелезть через велосипед. Перелезаем, заходим. На стенах — плакаты со всякими музыкантами из свингующих шестидесятых. Один музыкант — голый по пояс, с бородой и кудрявыми волосами. Другой музыкант — чернокожий — курит большой косяк с веселой травой. На двери, которая ведет в кухню, ну или куда она там везет, большой плакат с дяденькой в синей форме и в желтом шлеме в форме ананаса, даже не в шлеме, а просто с такой головой, как ананас, и внизу идет надпись: «Опасайтесь людей с ананасами вместо голов». Еще там есть камин, каминная полка вся заставлена открытками, и там стоит кактус в горшочке, такой зеленый. На диванчике перед камином сидит девчонка в зеленой кофте, с длинными-длинными волосами. Курит косяк с веселой травкой. Она, эта девочка, говорит:

— Леонард, что там за шум?

— Э... — Кукловод трет очки. — Да тут ребята приехали из Лондона. Привезли нам таблетки.

— Круто. — Девочка с длинными волосами говорит: — А что за таблетки?

— Ну, просто таблетки, — говорю я. — Коробок попросил привезти их вам.

— Какие именно просто таблетки? — Девочка с длинными волосами затягивается веселой травкой. — Экстази?

— Ну, есть и экстази, но немного. Но в основном — стразы. Судя по ощущениям, как они прыгают у меня в джинсах, это именно стразы. Хотя я не заглядывал в пакетик.

Девочка с длинными волосами говорит:

— Вы прямо сегодня из Лондона?

— Да, мы приехали на поезде. Мы со Звездочкой.

— Тебя так зовут? Звездочка?

Звездочка говорит:

— Ну да. Типа того.

— Круто.

Кукловод говорит:

— Ну, доставайте свои таблетки.

— Сперва пусть они сядут, Ленни. — Девочка с длинными волосами смотрит на него строго и говорит: — Они же приехали из Лондона, только что с поезда.

Кукловод говорит:

— Ага. И еще, я так думаю, надо их угостить чаем с печеньем. Господи, Бекки, по-моему, самое умное, это быстрее их спровадить.

— Садитесь. — Девочка с длинными волосами смотрит на выпуклость у меня на джинсах. Это не безобразник, безобразники не бывают такими большими. Это всего лишь пакетик с таблетками. Но она, эта девочка с длинными волосами, смотрит на него так, как будто это мой безобразник. Она похлопывает по дивану рядом с собой. У нее длинные волосы и зеленая кофта. Я сажусь на то место, где она хлопала. Рядом с ней. Звездочка тоже садится. Рядом со мной. Мы сидим на диванчике, все трое, как на цветастой ладошке какого-то доброго великана из сказки.

Кукловод говорит:

— Так где эти ваши таблетки?

— У меня в джинсах, — говорю. — Они там спрятаны.

Я встаю и расстегиваю ширинку...

Упс. Это не пакетик с таблетками.

Это мой безобразник.

Кукловод говорит, закатив глаза:

— Господи.

Девочка с длинными волосами облизывается.

Звездочка хмурится.

Я его потерял. Ну, пакетик с таблетками. Я же помню, как Коробок привязал его к петельке для ремня. Очень хорошо помню. Потом я заправил пакетик в джинсы, потом — вообще ничего не помню. А потом мы вошли в этот дом, и кто-то из этих ребят спросил, где таблетки, и я показал себе на джинсы, ну, что они там, таблетки. У меня в джинсах. И пакетик еще выпирал. Только это был никакой не пакетик. Это был мой безобразник. И он выпирал у меня из джинсов. Получается, у меня встало на этих парней. Хотя я вообще не интересуюсь парнями.

Погодите. Эго вообще не мои джинсы. Они какие-то слишком тугие, они мне явно малы. И поэтому мой безобразник так из них выпирал. Ну, потому что ему было тесно.

— Звездочка, — говорю. — Кажется, мы перепугали джинсы.

Кукловод говорит:

— Ну так что там с таблетками?

— Звездочка, я их не потерял. Смотри, что получилось — Я объясняю: — Когда мы закончили с глупостями в туалете, мы перепутали джинсы. Ты надела мои, а я — твои. Твои меньше моих. Но я все равно их надел. И поэтому мой безобразник из них выпирал. Ну, как будто он очень большой. Но все дело в джинсах, которые тесные.

Кукловод говорит:

— Замечательно.

— Давай, Звездочка, — говорю. — Поменяемся джинсами.

Кукловод качает головой.

Звездочка вытягивает ноги.

— Да нет. Это мои джинсы, на мне. Я всегда ношу чуть мешковатые. — Она смотрит на свои ноги и вдруг начинает смеяться. Она и вправду смешная, Звездочка. В моих джинсах, которые ей велики. И я тоже смешной. В ее джинсах. Нам надо переодеться обратно. И отдать этому парню таблетки. Ну, пока он не рассердился.

Кукловод говорит:

— Что она делает?

Звездочка встает с диванчика, который похож на ладошку сказочного великана, разрисованную в цветочек, расстегивает ширинку и снимает с себя джинсы. Все смотрят, вытаращив глаза. Парень, который в широких штанах, открывает стеклянную дверь и выходит на улицу, где небольшой садик и ночь. Девочка с длинными волосами сидит на диванчике, как на ладошке сказочного великана. Я сижу рядом с ней. Я уже снял свои джинсы. То есть не свои, а Звездочкины. Ну, которые были на мне. Девочка с длинными волосами смотрит на мои трусы, на моего безобразника, смотрит на моего безобразника и облизывается, ее саму почти не видно за этими длинными волосами, но я все равно вижу, куда она смотрит, она протягивает мне косяк. Ну, с веселой травой. Кукловод сидит в кресле. На подлокотнике кресла какие-то пятна, как будто голубь на какал. Он весь в черном, ну, этот парень, в черной водолазке, и в черных ботинках, и в черных джинсах, и с черными волосами, и он пьет пиво, вторую банку. Первую он уже выпил, а теперь пьет вторую. Он весь в черном, как кукловод в кукольном театре. Который водит марионеток. Но сейчас он вообще никого не водит. Сейчас он просто сидит, и пьет пиво, и пачкает рукав водолазки в голубиных какашках, ну, которые на подлокотнике кресла. Только он этого не замечает. Сидит с умным видом, в своих круглых очках, потихоньку пьет пиво и сочиняет стихотворение, ну, то есть вид у него такой, как будто он сочиняет стихотворение, подбирает в уме слова, сдувает с них паутину и пыль, словно он их надыбал в доме у Прим, где все в пыли и паутине, и прикладывает их друг к другу, и когда получается хорошо, он их склеивает в стихи, которые сочиняет в уме. И еще смотрит на Звездочку. На ее голые тонкие ножки. Они такие смешные, правда? Но я люблю Звездочку, очень сильно люблю, и меня ее ноги совсем не смешат. Ну, ни капельки.