Я никогда не был о Морти особо высокого мнения. Когда мы с ним только познакомились, мне казалось омерзительным то, как он обращался со своими талантами, как он водил за нос своих клиентов. С тех пор он вырос в моих глазах, особенно в последнее время. В общем, может, он и не образец добродетели, но по-своему вполне достойный тип. Он профессионал, а еще твердости в нем, похоже, оказалось больше, чем я от него ожидал.

То, что Морти помалкивал о скрытых сторонах своих возможностей, много говорило о нем самом. И еще больше — то, что он, оказавшись во львином рву, не имея ни малейшей возможности вырваться на волю, продолжал упрямо дерзить в лицо своему мучителю.

«Черт, — подумал я, — да этот парень мне просто нравится!»

А Серое Привидение убивала его прямо у меня на глазах.

Морти завизжал еще пронзительнее, когда духи накинулись на него, терзая бледными паучьими пальцами. Серое Привидение продолжала отсчет, и промежутки между числами казались мне маленькой вечностью.

Я не мог вытащить Морти из этого места. Никак не мог. Даже если бы мне удалось поубивать всех потусторонних тварей в этом подземном зале, Морти продолжал бы висеть, связанный, да и Капюшоны бы никуда не делись. Смысла в нападении не было никакого.

Но и стоять просто так, ковыряя призрачным пальцем в призрачном носу, я тоже не мог. Не знаю, что делала с Морти Серое Привидение, но это явно причиняло ему боль, и — судя по ее словам (словно с конкурса на лучшего мультяш-ного злодея) — в случае, если Морти и дальше продолжит отвергать ее, угрожало непоправимым ущербом его рассудку. Ну и не стоило забывать о тех смертельно опасных духах, что могли поджидать его на пепелище дома.

А еще — словно мало было остального — до рассвета оставалось всего ничего.

Черт! Мне ужасно не хватало зацепки. Хоть какого-нибудь мелкого преимущества.

Пальцы правой руки скользнули по деревянной рукояти пистолета сэра Стюарта, и я вдруг ощутил скрытую мощь этого старинного оружия. Его энергия передавалась подушечкам пальцев ровной вибрацией. Я вспомнил бой у дома Морти и тот урон, который сэр Стюарт сумел нанести противнику с его помощью. Пусть даже одному-единственному противнику.

Серое Привидение боялась пистолета сэра Стюарта, и у меня имелись все основания полагать, что боялась небезосновательно. Если бы мне удалось убрать ее, все окружавшие ее сейчас духи почти наверняка рассеялись бы — подобно шакалам, сопровождавшим крупного хищника, но редко отваживающихся на открытую схватку в его отсутствие. Так ведь?

«Еще бы. А того, что лемуры превосходят тебя численно в пропорции двенадцать к одному, недостаточно, чтобы они видели в тебе, Дрезден, легкую жертву. Тебе нечего бояться».

Давно пора издать закон, запрещающий внутренние монологи с таким количеством сарказма.

Однако идея все же обладала определенной притягательностью: убей Серое Привидение, и все разбегутся как тараканы. Даже если на меня набросятся лемуры, Капюшонами по крайней мере командовать будет некому. Если повезет, это даже сможет отвлечь внимание злобных духов от Морти.

Все, что от меня требовалось, — это один раз спустить курок Стюартова пистолета. Только и всего. Если я промахнусь, мне скорее всего не выжить, но во всех остальных отношениях дело представлялось проще пареной репы.

Я стиснул зубы и принялся медленно подбираться к Серому Привидению. Я не знал, на какое расстояние мне удастся подойти прежде, чем моя далекая от идеала завеса окажется бесполезной, но старался сделать все, что в моих силах, чтобы свести к минимуму возможность промаха. Снайпер из меня так себе, да и пистолеты восемнадцатого века не отличались особой точностью, но позволить себе промазать я не мог. Разумеется, ощути Серое Привидение каким-либо образом, что я близко, она могла бы бежать, уклониться или защититься как-нибудь еще.

Значит, я должен убить ее прежде, чем она поймет, что на нее напали. В этом даже имелась некоторая ирония — с учетом того, как умер я сам.

Серое Привидение закончила считать, и Капюшоны снова выдернули слабо всхлипывавшего Морти из ямы. Он висел, сотрясаясь от боли, охая с каждым вздохом. Серое Привидение неподвижно стояла перед ним; лица ее я не видел, но не сомневался, что на нем играла улыбка.

Десять футов. Я понимал, что завеса моя дышит на лаДан, а меткость оставляет желать лучшего, но если мне удастся подобраться на десять футов, я вряд ли промахнусь. Из этого следовало, что мне надо добраться до края ямы с духами и выстрелить через нее в стоявшую с другой стороны Серое Привидение. Разумеется, если я промахнусь, ей даже не понадобится убивать меня. Ей достаточно всего лишь указать на меня. Стоит духам ощутить мое присутствие — и они навалятся всем скопом.

Тогда я испытаю то, что только что испытывал Морти. С той разницей, что, поскольку я и сам призрак, от меня разве что пара комков эктоплазмы останется. Которые тут же слопают.

«Вот весело», — подумал я.

Я старался двигаться медленно, ровно, сохраняя спокойствие. Адреналина в моих жилах не было ни капли, так что пульсировать они в чистой теории не могли, но все равно пульсировали. Черт. Наверное, решил я, даже духи во многом остаются людьми. Ничего не поделаешь, надо двигаться дальше...

Тридцать футов...

Я прошел в каких-то нескольких ярдах от лемура, явно смотревшего в пустоту, — при том, что направление его взгляда проходило точнехонько через меня. Он даже не моргнул.

Двадцать пять.

Голодные духи в яме передо мной завывали как безумные. Всего в нескольких футах передо мной.

Двадцать.

Ну почему я вечно оказываюсь в таких ситуациях? Даже после смерти?

«Смеха ради, — ответил я сам себе. — Смеха ради, смеха ради-ради-ради-ради».

Тут пол у ног Серого Привидения дрогнул, раздался, и из него выплыл человеческий череп, в глазах которого полыхало холодное голубое пламя.

Серое Привидение повернулась к нему, и что-то в ее позе навело меня на мысль о том, что настроение ее заметно ухудшилось.

— Что еще?

— Вестник фоморов ожидает у внешнего периметра, — доложил череп. Голос его звучал до ужаса похоже на Боба, однако из интонаций слышалась лишь едва заметная снисходительность. — С посланием от своего господина.

Мне показалось, что голова Серого Привидения чуть склонилась под капюшоном.

— Прислужник? Со стороны Небывальщины?

— Внешний периметр граничит с Небывальщиной, и за его целостность отвечаю я, — ответил череп. — Внутренний периметр граничит с миром смертных. Вы сами установили такой порядок. Больше года назад.

Серое Привидение недовольно фыркнула:

— Ты бы не дерзил, дух. Я могу найти тебе замену. — Она покосилась на продолжавшего болтаться в воздухе Морти и вздохнула. — Ну конечно, фомор не мог найти другого времени, кроме как перед рассветом. Ну почему в самые важные мои дела обязательно кто-то вмешивается?

Череп вежливо кивнул:

— Понимать ли это так, что я должен убить его и отослать назад тело с запиской, предлагающей в следующий раз предварить такой визит звонком?

— Нет! — рявкнула Серое Привидение. — Разумеется, нет. Попридержи язык, дух, если не хочешь, чтобы я его у тебя вырвала.

— Как вам будет угодно, — еще раз кивнул череп. — Я всего лишь слуга. — Намного снисходительнее, правда, его голос при этом не сделался. — Позволить ему войти?

— Да поторопись, — кивнула Серое Привидение.

— Как вам будет угодно, — повторил череп, на сей раз заметно медленнее, и исчез в полу.

Я стоял не шевелясь. Труднее всего поддерживать завесу в движении, а до меня вдруг дошло, что мой план решить все одним-единственным выстрелом обладает одним серьезным изъяном: я совершенно забыл про Злого Боба. Этот дух обладал силой, умом, зато был лишен чего-либо, хоть отдаленно напоминающего страх или почтительность. Полагаю, после нескольких десятилетий работы с Кеммле-Ром, самым опасным некромантом со времен Римской империи, трудно всерьез воспринимать кого-либо, уступающего ему в талантах.