– России?

Доктор хохочет, подхватывая рукой спадающий поварской колпак и, захлебываясь слюной, кукарекает:

– Росси-и-и? Ну, вы скажете, батенька. Юморист. Кукрыниксы..

…никсы… – звенит в ушах Давыдова, – ксы… сы… Он чувствует, что голова его все больше склоняется к столу, он слышит далекий голос Некрозова: Священный Хлам. Хламидиоз… оз…

Зиновий страшным усилием воли поднимает голову, встает:

– Я пойду.

– Куда же ты пойдешь? Далеко не уйдешь. Твое место – среди удаленных… енных…

Даша Лапшина

Встреча эта произошла уже после возвращения Дарьи из Индии и окончательной утраты ею жизненных иллюзий. Она забрела далеко от дома, шла по проселочной дороге вдоль заводей и вдруг вздрогнула и остановилась. Он сидел у дороги… темным страшным пятном… Этот взгляд… Наверное, такой взгляд бывает у убийц перед тем, как они набрасываются на жертву, или… Она не смогла бы сформулировать, что следует за этим или… Этот взгляд испепелял…

Она не любила и сторонилась грязных нищебродов, считала, если человек позволил себе стать таким, то изначально в нем все было плохо, но вокруг все больше становилась таких – нищих, уродливых, недобрых. Она научилась их не видеть. Смотреть мимо.

Родители у Даши Лапшиной развелись задолго до описываемых событий. Ее папа владел сетью аптек, а мама вела в университете курс современной мифологии. Именно мама впервые назвала молодого мэра Ставрополя-Тольятти наследником Тути. Но с разводом это никак не было связано. Развелись они поздно – с первой сединой и артритом. Так бывает. Вырастают дети, и мы вдруг спохватываемся: нельзя ли начать по новой? Старикам Лапшиным казалось, они щадят Дарью, не посвящают в свои размолвки, но при этом как-то простодушно наговаривали ей друг про друга всякие гадости. Мать наивно верила в женскую солидарность, но Даша заняла сторону отца и после развода родителей осталась жить с ним, в двухэтажном коттедже под Федоровкой.

Активная читательница романов про трагических героев, потерявших память и нашедших любовь, Даша жила не совсем конкретной жизнью. Она была необыкновенно хороша собой, точеная куколка, к тому же девушка далеко не глупая, но полагала, что в окрестностях этого коттеджного поселка она никогда не встретит мужчину своей мечты. Искала знакомств в Интернете. Но виртуалом все и заканчивалось.

Из неказистых подруг В Контакте она делала охренительных красоток. Она их лелеяла, выглаживала, вытягивала, приподнимала. На обнаженных телах не оставалось ни пятнышка, ни пупырышка, кожа становилась младенчески ровной и гладкой, обретала эмиратский загар. Они наделялись пухлыми губами и тончайшими осиными талиями. Самой волнующей была работа над грудью, бедрами и… Ей хотелось разнообразия. Мальчики ее не так волновали. То, что она вытворяла с ними, могло показаться чудовищным. Месила как забродившее тесто. Вспузыривались огромные бицепсы-триперсы, вздыбливалось яростное излишество, даже уши наливались безумным свечением… Ну да – вот это ее и сводило с ума, вызывало нестерпимую дрожь во всем теле. Она чертовски старалась. Она считала себя не совсем нормальной. Ей хотелось чего-то запредельного. Чтобы, когда она входит в вольер, звери начинали метаться и выть.

И вот теперь… Она забыла свои полеты на юг и обратно, всех, кого там встречала… Она впервые испытывала чувство такого безмерного страха… от встречи с чужим… Почти бегом бросилась прочь по тропе. Боже, он встанет сейчас и догонит меня… А если не встанет?.. Что делаю я? Он встал и бросился за ней… Она остановилась, резко повернулась и попыталась произнести что-то… что-то такое, типа… что вам от меня нужно?.. Но не произнесла ничего, не смогла, будто парализованная… В тот же миг понимая… сейчас это случится, это неминуемо, выбора нет, это тот самый момент, когда ты не способен ничего сделать, кроме как покориться…

Какой он большой, с ужасом думала маленькая Даша, у него все большое… большие руки и толстые пальцы… Теперь она… уже не бежала… Теперь уже не убежать… И не старалась… А он так и шел за ней быстрым шагом, не приближаясь вплотную… Уже на крыльце она начала сбрасывать с себя все… Он тоже сбросил что-то с себя… на нем было… почти ничего… Она остановилась посреди гостиной, на циновке, покрывающей холодный крашеный пол, не оборачиваясь к нему, чувствуя каждой клеткой приближение этого… чувствуя резкий мускусный запах, запах лежалого сена, запах чего-то горелого, запах пруда… впервые испытывая такое странное состояние… безумный страх и желание быть растерзанной…

…Они рычали и кусались как звери, рвали друг друга в клочья…

Она стонала, не в силах перенести эти терзания, не в силах от них отказаться, она выла, и, услышь она, прежняя, этот звериный вой, смертельно бы перепугалась. Она выскальзывала и уползала прочь от него, как змея, он настигал, хватал за голову, волосы, шею, чуть не душил, она хрипела, снова выскальзывала и снова устремлялась прочь, он настигал и с новой яростью набрасывался. Она провалилась туда, в его чудовищное зверское нутро, и поглощала его… В этом клубке не было ни начала, ни конца…

Оттолкнула его и без сил распласталась в луже остывающей лавы…

Ты кто?

Не знаю… кто-то лишний, наверное…

Надо сказать, во время этой первой встречи происходило все не совсем так, как Дарье потом представлялось. А у Федора было не так уж много времени, чтобы стать лишним, может быть, он и до этого был таким, но в прежней обстановке не мог этого в себе постичь. Вот и сбежал. Хотя, конечно, не от Давыдова. От себя…

Григорий Бут

…К нему приходит Мона Лиза Анаконда, уродливая девка в белом сарафане, с горящей звездой во лбу. Она поднимается на Мавзолей, перешагивает через зубчатые стены Кремля, шагает к окнам его кабинета. Слышны глухие шаги, земля трясется. Кремлевский полк им. Дзержинского не спит в этот час, но сделать ничего не может, его парализовал ужас.

Бут сидит, будто заколдованный, в своем кресле и не может двинуться с места. Оглядывает кабинет, выглядящий в этот поздний час мрачно. Чуть светятся стены, обшитые панелями из мореного дуба. На столе мерцают компьютеры. За массивными правительственными дурындами газон традесканций смотрится клоком темных джунглей. Чучело филина, подаренное президенту научными сотрудниками Гаррикальского национального горно-обогатительного заповедника, подслеповато уставилось в окно.

А там страшная баба. Склеенная, будто на скорую руку, глаза у нее перекошены, утиный нос вытянут, одна рука ниже другой. На ступнях роговые наросты. Бабища наступает одним из таких наростов на зазевавшегося часового – кровавые брызги летят из-под ее стопы. Трогает золоченых орлов, башенные шпили, дергает стрелки курантов, они дребезжат, поднимая в ночной воздух переполошившихся ворон.

По налившемуся фиолетовой паникой небу, будто дирижабли, плывут гигантские подушки, одеяла, перины. Подушки невероятных размеров, перины высокие, толстые. Мона Лиза ищет место для ночлега. Она выбрала сегодня этот дом, потому что он большой и красивый, потому что какая-то неведомая сила толкает ее сюда. Крыша совсем не полога, но у Моны такое рыхлое тело, что она способна удобно расположиться на самых крутых скатах.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.