— Зачем? — крикнул он, когда нападавший снова занес нож, и тут между ними оказался человек. Он оттолкнул Хилльмера, схватил врага за горло, потом ахнул и грузно свалился на землю.

Мгновение убийца и Хилльмер стояли друг против друга, и их разделяло лежащее на аллее тело Оскара Груннерта. Потом убийца, не выдержав, побежал прочь. Боцман бросился к Оскару, ощупал его грудь, ощутил липкое на пальцах, рука нашла бутылку, купленную радистом в баре Интерклуба, пальцы обхватили горлышко. Хилльмер выпрямился, перешагнул через Груннерта, в несколько прыжков догнал убегавшего человека и изо всех сил ударил бутылкой в коротко остриженный затылок.

— Кто это был? — спросил майор Леденев.

— Бывший командир подводной лодки фрегатен-капитан Эрнст Форлендер, — ответил боцман. — Мой командир…

…Упав после ранения с откоса, Клаус Шмеккер сильно ударился головой о камень. Когда Клаус пришел в себя, то увидел трупы своих товарищей. Форлендера он не нашел, и до последней встречи с ним считал, что на них напали партизаны, захватившие в плен командира лодки.

— Но когда я увидел в его руках нож, — сказал Хилльмер — Шмеккер, — то понял, что выстрелы на перевале — его работа. Он хотел избавиться от нас, последних свидетелей.

— Как вы стали Хилльмером? — спросил капитан Корда.

У Клауса Шмеккера были документы на это имя. Рядовой горно-стрелкового полка Вернер Хилльмер — вот кем стал бывший рулевой субмарины. Проплутав в горах трое суток без каких-либо припасов — рюкзаки его и товарищей оказались пусты, — он вышел к рыбачьей деревушке с поднятыми вверх руками.

Так Вернер Хилльмер в качестве военнопленного очутился в России. Сочиненная им «легенда» сработала без осечки, и под именем Вернера Хилльмера он был освобожден из плена и отправлен в Германию. В Гамбурге Хилльмер, будем называть боцмана новым именем, узнал, что все его родные погибли. Он остался один на белом свете.

— Мне показалось, что нет смысла восстанавливать старое имя: никому уже Клаус Шмеккер был не нужен. Так я и остался Хилльмером. Устроился матросом на торговое судно, потом стал боцманом. Все эти годы я плавал по всем морям и почти забыл о прошлом, когда в вашем порту, в коридоре Интерклуба, встретил командира «Зигфрида-убийцы».

— Тот человек, которого вы остановили в Интерклубе, был Эрнст Форлендер? — спросил майор Леденев.

— Да. Но он не захотел признаться. А я не совсем был уверен, что это он. Сказал было Груннерту, но Оскар посмеялся надо мной. Мол, спьяну мне померещилось…

— Значит, Форлендер был в составе экипажа норвежского судна? — спросил Леденев у Нины.

— Да, кажется он из норвежской команды.

— Я должен позвонить полковнику Бирюкову, — сказал Леденев вполголоса, наклоняясь к начальнику уголовного розыска.

— Конечно, Юрий Алексеевич, конечно, — согласился Нефедов. — Иди звони, мы пока приостановим допрос.

Когда Леденев вернулся, подполковник спросил Хилльмера:

— Чем вы можете доказать правильность ваших показаний?

Боцман задумался.

— Не знаю… Мы были вдвоем… Он убил Оскара…

Хилльмер замолчал, потом начал говорить снова, медленно, подбирая слова:

— Когда я ударил Форлендера бутылкой, он сразу упал… Я нагнулся и вытащил из кармана бумажник, чтоб взглянуть на документы: мне подумалось, что я мог ошибиться.

— И что вы увидели в бумажнике? — спросил Юрий Алексеевич.

— Я посмотрел его уже на судне. Там был заграничный паспорт. И еще разные бумаги… В паспорте было написано, что его зовут Оле Абрахамсен, старший штурман теплохода «Вестероллен». Увидев чужое имя в паспорте, я засомневался в том, что это он.

— Моряки с этого судна были у нас на вечере, — сказала Нина.

— Это интересно, — сказал Нефедову Леденев. — Значит, он стал норвежцем.

— Что было потом? — спросил Нефедов у Хилльмера.

— Я убрал с аллеи их обоих, Оскара и этого… Оба они были мертвы. Потом я побежал в порт. По дороге вдруг сообразил, что держу в руках плащ Груннерта. Я выбросил его…

— Понятно, — сказал капитан Корда. — А как же все-таки с тем англичанином?

— К нам и на самом деле подсаживался англичанин, он просто хотел прикурить, а потом ушел. Когда я говорил об англичанине, я видел перед собой лицо Форлендера и описал его вам. Считал, что власти решат, будто они убили друг друга в драке. Конечно, я готов нести ответственность за убийство этого дьявола… но когда я увидел убитого Оскара, то не владел больше собой.

— Но все дело в том, что вы его не убили, Хилльмер, — сказал Нефедов. — В кустах нашли только труп Груннерта, и капитан теплохода «Вестероллен» не заявлял об исчезновении своего старшего штурмана.

— Так значит, он жив! — вскрикнул боцман. — Арестуйте его немедленно! Это не человек, а дьявол! Он сумеет уйти невредимым из любого положения!

— Не волнуйтесь, Хилльмер, — сказал майор Леденев, — от нас он не уйдет. Скажите, а куда вы девали бумажник Форлендера?

— Он спрятан в форпике, на верхней полке по правому борту среди банок с краской. Одна из банок пуста. Я положил бумажник в полиэтиленовый пакет и опустил в банку. Вы можете взять его сами, я расскажу, как найти…

— Зачем? — сказал Нефедов. — Проще вам прогуляться вместе с нами на «Джулиус Пиккенпек».

— Я проверил план, который мы нашли в бумажнике Форлендера, — сказал майор Леденев. — Это наша Палтусова губа. Боцман говорил, что на скале у того места, где они зарыли сейф, характерный рисунок трещин. Есть такой рисунок. Вот фотографии, мы сделали их, когда прелетели туда на вертолете. Приборы показали, что на небольшой глубине находится металлический предмет. Я оставил там пост наблюдений. Выкапывать сейф, согласно вашему приказу, мы не стали.

— И правильно, — сказал Василий Пименович. — Он никуда не денется, сколько лет пролежал, пролежит и еще, а вот птичек приманить на него мы можем.

— Словом, все готово к аресту Форлендера, — продолжал майор. — Люди Нефедова сумели побывать на «Вестероллене» и установили, что затылок тамошнего старпома залеплен пластырем. Но вот почему он не заявляет о потере паспорта? Странно.

— Выжидает. Выжидает он, Юрий Алексеевич. Он знает, что боцман работает на «Джулиусе Пиккенпеке», и ждет, когда исчезнуть под чужим именем, вернее, под другим, ведь и это у него чужое. Возможно, здесь у него есть сообщник. В одиночку Форлендеру никак не добраться до сейфа в Палтусовой губе. Ничего удивительного не будет и в том, если такой план бухты есть и еще у кого-нибудь в Поморске.

— Надо брать Форлендера, — сказал Леденев.

— И как можно скорее, майор. Предварительно следует поговорить с капитаном «Вестероллена» Эвальдом Григом. По моим данным, он участник Сопротивления. Я пойду с вами, норвежский язык, кажется, еще не забыл. Учтите, Форлендер, возможно, вооружен. Надо быть настороже. Этот тип захочет дорого продать свою жизнь…

…Капитан теплохода «Вестероллен» Эвальд Григ вот уже полчаса оживленно беседовал с полковником Бирюковым, у них оказались общие друзья в Норвегии еще с тех военных лет, и им было что вспомнить…

Остальные участники операции, прибывшие на судно под видом работников порта, сидели за большим столом в салоне капитана и потягивали пиво, наливая его из жестяных банок.

Был здесь и боцман Хилльмер. Бывший рулевой подводной лодки «Зигфрид-убийца» должен был опознать Эрнста Форлендера, ее командира.

Наконец Василий Пименович перевел разговор на личность старпома.

— У меня он недавно, — сказал капитан Григ. — Мой старый чиф мейт[1] по распоряжению фирмы ушел в отпуск, а Абрахамсена прислали ко мне на два-три рейса. Он новый человек у нас. Я раньше не встречал его на флоте. Говорит, что вырос в Соединенных Штатах. Это похоже: на своем родном языке Оле говорит с акцентом.

— Сожалею, но вы ошибаетесь, капитан Григ, — сказал полковник, — норвежский язык никогда не был для вашего старшего помощника родным. Он — немец.